Шайла Блэк - Строгий запрет

Кира прижала руку к дрожащим губам. Она вот-вот готова была разрыдаться.

– Вы негодяй!

– Да, – спокойно согласился герцог. – Долгое время я не знал, ваша ли это английская кровь так ловко разгадала во мне волка в овечьей шкуре, или это персидская природа позволила вам так полно отдать мне свое сердце. А потом я подумал, что, возможно, все было наоборот.

– Какое это имеет значение? Вы уже сделали свое презрение вполне явным. – Кира повернулась, намереваясь броситься прочь сквозь толпу, но Гевин успел схватить ее за руку.

– Не согласен – ведь я только недавно обнаружил, что ошибался. Это не ваша английская часть была умной, а персидская страстной. Это просто были вы.

– О, Гевин... – Кира прикусила губу, все еще боясь надеяться. – Что вы хотите сказать?

И тут герцог улыбнулся. Любовь: он видел ее в сиянии ее глаз, и это дало ему смелость продолжать:

– В день, когда мы впервые встретились, Джеймс выразил надежду, что я полюблю вас. И я люблю вас, Кира Мельбурн, клянусь, люблю каждым биением моего сердца.

Некоторое время Кира, замерев, изумленно смотрела на Гевина; затем она моргнула раз-другой, и ее глаза наполнились слезами.

– Но ведь вы... – Она сглотнула. – Вы сказали...

Гевин положил палец на ее губы, страстно желая, чтобы вместо пальца на этом месте оказались его губы.

– Сейчас я должен задать вам очень важный вопрос.

Хотя это было абсолютно невозможно, глаза Киры словно стали еще больше; и тут же Гевин опустился перед ней на колени, как будто беря в свидетели и ее брата, и свою семью, и весь высший свет.

К черту последствия – он хотел Киру, хотел навсегда соединиться с ней. Это могло привести к новому скандалу; его семья могла возненавидеть их, а свет – отвергнуть. Но если бездонная пропасть в груди, открывшаяся при мысли, что Кира уйдет навсегда, не будет больше терзать его, он готов пойти на любой риск.

Дрожащая улыбка осветила лицо Киры; одна серебряная слезинка сбежала по ее щеке, за ней другая. Боже, она самая красивая женщина на земле, он всегда это знал. Она поразила его своей любовью, своей щедрой душой, своей кажущейся хрупкостью, соединенной с невероятной силой. И уж конечно, Кира не была похожа ни на одну женщину.

– Окажете ли вы мне великую честь, мисс Мельбурн, согласившись стать моей женой?

Кира молчала так долго, что Гевин даже начал беспокоиться. Она смотрела на него глазами, в которых отражалось ее сердце, а слезы все бежали одна за другой по ее лицу, и он испугался, что заставил Киру пройти через слишком многое, так что теперь она может отказать ему. Скорее всего, именно это он и заслужил.

Столпившиеся вокруг них люди замерли в молчаливом ожидании... Гевину даже показалось, что он слышит, как бьется сердце у него в груди...

“Пожалуйста, Господи, пусть она согласится...”

– Кира? – ласково прошептал он.

Всхлипнув, она бросилась к нему, и Гевин едва успел открыть ей объятия. Затем он крепко прижал ее к себе. Одно ее слово, и он сможет делать это каждый день всю оставшуюся жизнь.

“Господи, пусть она скажет это слово”.

– Это означает “да”?

Она снова всхлипнула и кивнула.

– Да. – Кира крепко обняла его. – Да!

Кто-то в толпе робко зааплодировал. Гевин поднял голову и увидел Брока Тейлора, медленно хлопающего в ладоши; в ту же минуту Мэдди последовала его примеру. Стоящие рядом Джеймс, тетя Кэролайн, Дариус и Корделия присоединились к ним. Через несколько мгновений весь зал аплодировал, и этот звук поглотил все страхи Гевина по поводу будущего.

– Они одобряют, – прошептал он. – Но даже если бы они и не одобрили, мне теперь все равно. Я люблю тебя. Я заставил тебя пройти через слишком многое, прежде чем понял это, и ужасно об этом сожалею. Пожалуйста, прости меня.

– А как же проклятие Даггетов?

Гевин покачал головой:

– Его не существует, и теперь я понимаю это. То, что я хочу тебя, вызвано только любовью. Если ты скажешь, что тоже любишь меня, мы сможем пожениться завтра же, чтобы я тут же начал доказывать тебе, насколько сильна моя любовь.

– О, Гевин! – Кира мило покраснела, однако лицо Гевина оставалось серьезным.

– Итак, я хочу знать, любишь ли ты меня?

Вздохнув, Кира кивнула:

– И моей персидской половинкой, и моей английской... Каждая частичка меня принадлежит тебе.

– Если так, это означает, что я самый счастливый человек на свете!

Гевин прильнул к ее губам долгим поцелуем, обещающим безмятежное будущее, полным бесконечной любви, переполняющей его сердце, и Кира – женщина его мечты – ответила ему со всей страстностью, на которую только была способна.