Людмила Немиро - Я твоя истина (СИ)

Девки прыснули со смеху.

Словно проснулась после долгого мучительного сна и увидела всю «грязь» кавьяровской натуры. Омерзительное чувство затопило с ног до головы, и я даже поморщилась. Буквально окаменев от боли, отвращения и ненависти, в упор смотрела на грека, который, в свою очередь, буравил меня темным взглядом исподлобья.

— Извините… — очнулась и растянула губы в улыбке. — …что помешала. Сейчас же уйду.

И действительно развернулась, но Кавьяр, проговорив: «Девочки, погодите», встал. Мне пришлось поспешно выскочить за дверь. Иметь дело с отмороженным уродом, который просто из-за того, что я высказалась честно, так неожиданно и легко переметнулся на других баб, мне точно не хотелось. Поэтому, даже услышав в голосе Клио, догоняющего меня в коридоре, угрожающие нотки, не остановилась.

Конечно он не оставил это без внимания — настиг и ухватил за локоть. Грубо развернул и рванул на себя.

— Если я сказал остановиться, значит ты обязана подчиниться мне, — процедил Кавьяр, прожигая взглядом, наполненным пьяным безумием.

По нему никогда не было заметно, выпил чего горячительного или нет, но глаза выдавали с потрохами.

— Клио, проснись, — усмехнулась так горько, что самой противно стало от собственного бессилия. — Ты не имеешь права приказывать. Это смешно. Знаешь, как называется то, что я увидела в твоем кабинете? — Отодвинулась от Кавьяра подальше, но стена за спиной вынудила прирасти к месту. — Слабость. Мне не нужны были твои истерические признания и вопли. Не нужны и обвинения в жестокости… Клио, всего маленькое сомнение с моей стороны, а ты уже трахаешься со шлюхами. Скажи, кто из нас большее животное после этого? Ты не прощаешь предательства? А я и не успела тебя предать. Теперь хочу, чтобы ты раз и навсегда оставил меня в покое. Мне устыла эта Санта-Барбара. Ты обвинял меня во всем, а сам буквально наплевал на чувства. Это так на тебя похоже… дай мне уйти. Я больше не хочу с тобой разговаривать.

Самое главное — держать себя в руках. Поорать и упасть в объятия истерики можно потом. Сейчас стоило бы оценить ситуацию трезво. И насрать на то, что в голове проносятся сплошные маты. Не имеет значения и боль от разочарования. Неважно, сколько мне хочется высказать греку. Я должна молчать.

Но какого хрена молчит и он?

Клио просто стоял, ссутулив плечи, и смотрел на меня. Без выражения, спокойно, внимательно. Спасибо — ширинку застегнул. А то совсем хреново…

Вновь поморщилась от одной только мысли, что вчера он обжимался со мной, а сегодня уже тискает груди другой женщины. Даже передернуло.

— Чего ты хочешь от меня? — наконец прохрипел грек и сунул руки в карманы брюк, тем самым открывая мне путь.

Действительно. Хороший вопрос.

— Человечности, наверное.

— Наверное? Видишь, это твое очередное сомнение, Лена. Еще одно. А сколько их у тебя касательно моей персоны, которая так не устраивает твое искушенное яркой жизнью самолюбие? — Это был сарказм. — Видимо, чтобы стать твоим настоящим и единственным мужчиной, мне нужно пройти все круги ада. Так? Тогда ты успокоишься?

Ох, на опасную дорожку ступаем, Клио. Упадем и больше не встанем.

— Именно сейчас я понимаю, как глупа была все это время, — покачала головой и отвернулась, уставившись мимо мрачного Кавьяра. — Я прощала тебе жестокое обращение, но измена стала толчком, прямо просветлением каким-то… ужасно звучит. Ты провел со мной ночь, чтобы наказать, да?

Боже, это же очевидно. Я попала «в яблочко».

Вероятно, наш разговор станет тем самым решающим моментом, после которого мы либо действительно разойдемся, либо навсегда останемся вместе.

— Каково это, Лена, — прищурился грек, вовсе не выказывая восторга от своей задумки. — Больно, когда тебя бросают?

Мне как-то полегчало и это было странно. Принимать решение всегда так сложно, а здесь даже без скандала обошлись.

— Ты словно мальчишка. Растерянный, впервые столкнувшийся с чем-то незнакомым. Мне жаль тебя, Клио. Ты превзошел самого себя. Потому что эта наигранная надменность смахивает на простую банальную обиду. Предлагаю разойтись и решиться, наконец, на что-то стоящее. Выбор за тобой, как и за мной. Отдохни и потом поговорим.

Я бы наверняка ушла, если бы грек не решил вдруг упереть руку в стену прямо перед моим носом.

Вздохнула, но посмотреть на него не решилась.

— Ты же знаешь, я всегда добиваюсь своего. — Теплое дыхание на моей щеке. — Ты не уедешь. И точка. Я смогу переубедить тебя. А если ты все равно решишь вернуться в Америку… что ж, у меня много способов помешать тебе. Не хочешь подчиняться, значит я стану занозой в твоей заднице… думай, Лена, думай, стоит ли заводить врага в лице мужа.

Хмыкнула. Просто не удержалась и все же взглянула Клио в глаза.

— Муж? Это так сейчас строятся семейные отношения? На взаимных упреках и изменах?.. — Оттолкнула Кавьяра и пошагала в сторону своей спальни.

Но слово естественно должно было остаться за Клио. Он себе не простит молчания.

— Ты как раз нам помешала, мелкая, — бросил мне в спину. — Но если никто не против, мы, пожалуй, продолжим.

— Ублюдок… — шикнула через плечо и захлопнула дверь комнаты. — Убила бы…

Нет, грек не мог просто отвалить от меня. Даже не удивилась, когда он без стука вошел в спальню.

— Какого черта, Кавьяр? Устроим бои без правил? Выйди! — указала на дверь.

Как же я могла забыть — сопротивление для Клио равносильно красной тряпке для быка. Та же реакция возникала у грека на мой гневный тон, что и у могучего животного на кусок ткани.

Пришлось немного усмирить свою злость и вдохнуть поглубже, чтобы перестать бояться вида Клио. А выражение его лица, между прочим, внушало легкий ужас, потому как не предвещало ничего хорошего.

— Я ведь не шутил, заявляя о твоем подчинении. Мне не нужна склочная баба. Не прошу драить полы или прогибаться под меня. Хотя… смотря в каком смысле. Просто помалкивай, не суйся не в свое дело. Не мешай мне. А уехать я тебе действительно не позволю. Забудь об этом.

— Подожди, — подняла обе руки. — Скажи честно, что происходит? Неужели так сильно зацепило мое откровение? Чего ты добиваешься?

Кавьяр, усмехнувшись, склонил голову. Никак не могла разобраться в его состоянии. Вроде бы пьян и зол, но в то же время, словно устал. Несколько мгновений он просто молчал, размышляя над чем-то, потом поднял на меня глаза и приблизился.

— Не могу позволить тебе манипулировать собой. Это бьет по самолюбию. Но самое интересное, Лена, что ты права. Я признаю. Мне обидно. А знаешь, что бывает, когда кто-то задевает меня за живое? — С преувеличенным равнодушием пожала плечами. — Я просто зверею и…