Верь только мне (СИ) - Тори Мэй
Залипаю на порхающую по залу девушку в желтом, вспоминая себя в начале семестра: как я бежала к студентам, выдумала им новые задачки, наряжалась в «красные штаны» в конце концов, создавая себе настроение.
А теперь однообразие, униформа лаборатории, а из людей только Мишка да пара других коллег на смене.
Кто-то наверняка находит такую деятельность психологически комфортной, но я впервые признаюсь себе, что на заводе мне очень тошно. Благо репетиторство не дает хандрить.
—Все хорошо? — Вил следует за моим размытым взглядом.
—Да так, ностальгия по работе накатила, — улыбаюсь с грустью.
—По консервам вздыхаешь? — подмигивает Макс. —Или все же подумаешь над возвращением в родные пенаты?
—А ты все еще надеешься на автомат по химии? — смеюсь с попыток Макса вернуть меня в ВУЗ.
—Не надеюсь, а прямо-таки рассчитываю!
—Я, кстати, тоже, — смелеет Аня, отпивая сок, который только что принес ей официант. —Знаете, как я переживала за твой уход из универа! И за ваши отношения! Прям как за свои собственные!
Из них с Максимилианом вышла задорная парочка несмолкающих весельчаков.
—Аня, тебе диплом автоматом выдать должны. Ты вообще герой, мне брат Кирилл рассказал, как ты на том балу на сцену выскочила, ускользнув от Лисицына, и видео врубила, — впервые решаюсь заговорить о том вечере вслух.
—Макс говорит, что я сумасшедшая. Да, любимый? — треплет его за щеку.
—Самая! — с готовностью поддакивает Макс. —Вил, а помнишь, как Юрик тебя даже в парике вычислил и схватил у самой сцены?
—Бля! Это было фиаско! Я еще смотрю, ты поднимаешься на сцену, а там павлин, я и кинулся следом….
Немного переживаю, что затронула эту тему, но оказывается, что ребята очень даже не против постебаться над произошедшим. Будто с каждым смешком тема перестает быть запретной, наоборот — боль рассеивается, переживания превращаются в пепел.
—Как же я рада, что декана выпнули! С Юриком одно раздолбайство было, слишком долго он кресло просиживал и глаза на действительность закрывал. Старый козел! — негодует Аня. —Извини, Фишер, он все-таки друг отца твоего.
Вил только безразлично машет головой, мол, пофигу.
—Таких друзей — врагов не надо, — не сдерживаюсь. —Надеюсь, что теперь кто-то достойный возьмет кафедру в руки.
—Да-да, туда Аллу Васильевну Громыч должны поставить, вот такая тетка, — Шелест поднимает палец вверх. —Принципиальная и строгая — жуть. Она у нас на первом курсе как-то заменяла пару, мы тряслись. Даже Фишер.
—Ага, как же, — усмехается Вил.
—Мог бы и подыграть, — цокает Макс. —Так что, Летта Санна, бросайте свое производство, ну их, эти жестянки.
—Вернуться после всего, что произошло? — поворачиваюсь на Вилли, ожидая его реакции.
Волнение во мне больше не бушует, но все же плещется, ведь я так и не осмелилась спросить: а что теперь? Вилли обмолвился, что оформил все немецкие документы. К чему мне готовиться?
—Мы обязательно обсудим это, Олененыш, — Вилли закидывает руку на спинку мягкого стула позади меня, приобнимая . —Веришь?
Улыбаюсь в ответ. Кажется, у нас намечается козырная фразочка на все случаи жизни.
Верю-верю, но тем не менее мне все еще страшно, что будет дальше.
Хочу было облокотиться на него, но Фишер обеспокоенно нащупывает в кармане брюк звонящий телефон.
—Кто звонит? — спрашиваю чисто автоматически.
Он не отвечает на мой вопрос, только хмурится.
—Прости, малыш, я на минутку, — Вилли внезапно отодвигает стул и, не отрываясь от телефона, покидает зал.
Макс пожимает плечами и переключает внимание на блюда, которые несут к нашему столу.
В этот момент на сцене ресторана появляются музыканты, и вечер открывается живым выступлением всеми любимого артиста.
Заведение наполняется ароматами жареного мяса и алкоголя, бармены у стойки колдуют над цветными коктейлями не покладая рук, между столиками появляются то танцовщицы в ярких юбках, то фокусники с картам.
Спустя пару выступлений Вил возвращается, выглядит он озадаченно, но не спешит посвящать меня в курс дела. Лишь коротко целует мое плечо и принимается за еду.
—Все в порядке? — не хочу быть навязчивой, но вроде бы договорились разговаривать.
—Все отлично, Виолетик. Как тебе еда? — переводит тему.
—Вил, — говорю через музыку одними губами и смотрю ему прямо в глаза.
—Знаю, малышка, просто не сейчас, ладно? — он берет мою ладонь, поглаживая ее большим пальцем. —Ребята рядом.
—Точно? — стараюсь скрыть волнение в голосе. В моей голове уже кишит сотня мыслей того, что могло произойти.
Глава 61.1 Виолетта
—Давай так, ты съешь всю свою порцию и два десерта, и мы сразу найдем укромное местечко поболтать, — торгуется со мной.
—Какая-то странная сделка, — хмыкаю.
—Только на первый взгляд, — невинно приподнимает брови. —Жуй давай! Нам нужен жирочек.
—Это ты так партнеров на сделки уламывал? — говорю, принимаясь за блюдо.
—Там я их кое-чем другим подкармливал, вернее, подпаивал, — смеется.
Со сцены тоже объявляют десерт программы, и на ней появляются разодетые в символ нового года парни-стриптизеры.
Накаченные ребята в одних джинсах, которые сидят ну слишком тесно на их филейной части, врываются горячим танцем, без прилюдий совершая откровенные движения и обливая себя шампанским, вызывая визг свободной части женской аудитории.
Один из танцоров хищными движениями обходит зал в поисках напарницы для танца. Вдруг он хватает за руку ту самую брюнетку-организатошу с рацией, и под аплодисменты ведет ее на сцену. Впрочем, девушка вообще не тушуется.
—Дорогие друзья! Отдельные аплодисменты главной фее нашего праздника — Катенькееее! — разрывается ведущий, раскачивая зал на апплодисменты.
Катя легко она подстраивает свой шаг в так музыки, и весело усаживается на колени танцора, пока остальные мальчики выкручивают вокруг них пошлые виражи.
Новик ерзает на стуле, приоткрыв рот, за что получает тык в бок от Максимилиана. Смешные такие.
Бегло смотрю на Фишера: тот жует салат и сидит как всегда вальяжно, уверенный в собственной неповторимости, его мало смущают чужие парни.
Когда мальчики срывают с себя джинсы на кнопках, оставаясь в кожаном подобии трусов, зал не на шутку заводится.
Одна только лысая голова в углу зала, который находится у сцены выглядит, мягко говоря, недовольной происходящим. Двухметровый амбал два на два метра, сложил татуированные ручищи на груди, и давится плохо скрываемой ревностью, глядя на заводную Катю в желтом комбезе.
Дядя амбал будет постарше феи праздников, поэтому очень старается держать лицо, но я вижу, как он буквально готов прыгнуть на сцену и утащить свою добычу в кусты.
—Интересно, он ее «парень» или просто воздыхатель? — Аня смотрит в том же направлении.
—Может, вышибала местный? — шепчу ей через стол, наблюдая, как Катя села на колени лицом к танцору и красиво прогнулась назад, глядя в зал.
—Для охранника лицо слишком надменное, больше на бандюгана похож!
—Это хозяин, — Макс кивает подбородком в сторону громилы. —Видел его, Когда ключи забирал.
—Смотри, как скулами ходит туда-сюда, туда-сюда! Лысина уже пунцовая от бешенства, — зловеще коментрирует Аня. —Наверное, бывший! Пришел ее вернуть, а она шоу ему устроила. Звезда! Правильно сделала!
Увлекаемся немой сценой ревности, додумывая сценарии происходящего. По-девчачьи хихикаем и чокаемся за красотку.
Когда представление заканчивается, довольная собственным фурором фея праздников проходит мимо перекошенного от негодования амбала так, будто его не существует. Хотя он здесь несущая коснтрукция.
—Я освежиться, — бросаю ребятам в перерыве и ухожу в уборную.
Кажется, вся женская половина зала собралась здесь и под громкий хохот обсуждает выступление. Здесь же тусуется и главная героиня вечера — Катя. Она прихорашивается у зеркала, поправляя поплывший от танца макияж.
