МамаЛена - Да, мой лорд
Малфой смотрел на Северуса, смаргивая набежавшие все-таки слезы, и не замечая, как Лорд поспешно приводит себя в порядок.
- Увы, мальчик мой, нас снова прервали. Думаю, сегодня тебе лучше меня не ждать. Прости, что разочаровал тебя. Однако, мне хочется, чтобы ты думал обо мне, мой принц, поэтому я оставлю тебе маленький подарок, на память.
Лорд повел палочкой, произнося незнакомое Малфою заклинание. Снейп, стоящий за спиной Лорда резко обернулся и беспомощно посмотрел на Люциуса. Тот так же беспомощно улыбнулся ему.
- Прощай, Люциус. Надеюсь, мы скоро увидимся.
Дверь за гостями закрылась, но Люциус уже не заметил этого: ноющая боль неотвратимо превращалась в возбуждение, в голове мутилось, горячее желание поднималось изнутри, порабощая сознание, расслабляя, завораживая. Люциус попытался встать, чтобы поискать противоядие, но тело не слушалось, попытки помочь себе самому привели к еще большему возбуждению. Проклиная Лорда, себя, Мерлина, Люциус метался по кровати, сворачиваясь в комок и выгибаясь дугой, ни на минуту не находя успокоения. Желание снова превращалось в боль, сводя с ума, заставляя стонать и кататься по кровати, пока силы не оставили его окончательно. Люциус упал, больно ударившись головой, но сознание потерять не удалось, и он остался лежать, голый, дрожащий, измученный, желающий умереть, только чтобы прекратились эти мучения.
Сквозь туман полусознания Люциус услышал, как открылась дверь, но не смог пошевелиться. Тихие шаги по полу отдавались во всем теле новыми спазмами вожделения, уже не имеющего ничего общего с желанием или похотью. То, что ощущал Люциус, было болью, и, если бы заклятие позволило ему потерять сознание, Люциус счел бы себя счастливым человеком, но ему никак не удавалось забыться.
Чьи-то руки перевернули его, ощупывая. Это было так болезненно, что Люциус застонал и попытался оттолкнуть от себя мучающего его человека, но, к стыду своему обнаружил, что вместо этого притягивает его к себе, стараясь прижаться, потереться, хотя бы дотронуться. Голова кружилась, от стыда и унижения снова потекли слезы, а он не мог отвернуться или спрятать лицо.
- Люци, тише, это я.
Голос был напряженным и злым, и Люциус испугался и обрадовался одновременно.
- Се-вер… - прохрипел он, не в силах произнести имя полностью, и задохнулся: Северус дернул его на себя, протащив спиной по полу, бесцеремонно перехватил ноги под коленями и, едва дотронувшись, чтобы проверить готовность, резко, одним движением, вошел.
Люциус растерялся от неожиданности и обиды, а Северус продолжал вбиваться в него, обхватив его ладонью и двигаясь в едином ритме, и Люциус забыл обо всем, получив, наконец то, чего требовало измученное проклятием тело. Он не слышал, как стонал, стараясь раскрыться как можно сильнее, притягивая к себе любовника, вцепляясь во все, что попадалось под руки, он не понимал ничего, кроме рук, приносящих ему облегчение, тела, ведущего к наслаждению и избавлению, кроме двигающегося внутри него Северуса. Он звал его, пока еще были силы кричать, но Северус не откликался, молча и ожесточенно доводя его до пика, и изливаясь в него с больше похожим на проклятие «Лю-ци».
- Тварь… - первое, что услышал измученный Люциус, когда комната перестала кружиться у него перед глазами, и утих звон крови в ушах, и согласился.
Да, он - тварь. Как еще можно назвать того, кто валялся на полу, умоляя взять себя, даже не словами, а скуля, как течная сука, и рад был тому, что его имеют, словно последнюю шлюху в грязном переулке. Он понимал чувства Северуса и принимал их: увидеть любовника, готового отдаться хозяину, спокойно, не сопротивляясь ждущего на постели, когда на него обратят внимание, наверное, было больно. И то, что Северус захотел отомстить - совершенно нормально. Он, и ненавидя Люциуса, дважды помог ему: сначала избавив от Лорда, а теперь и от проклятия.
- Какая тварь…
Да, любимый, да. Ты прав. Почему же ты до сих пор здесь? Почему сидишь рядом, на полу, что заставляет тебя оставаться? Может быть, ты еще хочешь высказать все, что думаешь обо мне, и ждешь, когда я смогу тебя слушать? Или ты просто устал и сейчас поднимешься, вытрешь руки и, не оглянувшись, пойдешь к выходу, а у меня нет сил даже открыть глаза, чтобы посмотреть на тебя в последний раз.
- Спасибо…
Лучше бы он молчал: голос звучал жалко и неприлично, и Северус вздрогнул, услышав его. Люциус с трудом приподнял голову и опустил ее на руку Снейпа, которой тот опирался о пол совсем рядом с его лицом. Уткнувшись лбом в горячую кисть Люциус осмелился поцеловать ее и Северус терпел какое-то время, прежде, чем аккуратно освободиться, поднимаясь.
Люциус слушал шаги, вжимаясь лицом в пол, не позволяя себе раскрывать рот и умолять - что толку? Северус решил пожалеть его и уйти молча, и он должен быть благодарен ему за это…
Уже на границе сознания Люциус почувствовал, что его бережно переворачивают, ко рту прижалась склянка, голову приподняли, и Люциус был вынужден выпить зелье, еще успев испугаться прежде, чем узнал укрепляющее.
Его подняли и переложили на кровать. Люциус боялся открывать глаза: он узнал запах и объятие, и не хотел терять иллюзию заботы, встретив презрительный или брезгливый взгляд. Конечно, Северус не бросит его в таком состоянии, как бы теперь к нему не относился. От очищающего заклинания стало холодно, и одеяло, накинутое сразу же, не спасало от озноба. Малфоя начало трясти. Горячие пальцы коснулись лба, чуть погладив, и Люциус зажмурился крепче. Хорошо бы уснуть так, ощущая остатки нежности, позволив себе поверить, что все хорошо…
- Люци, все кончилось… На этот раз, по крайней мере.
Голос прозвучал на удивление ласково, и Люциус открыл глаза. Снейп сидел рядом, встревоженно глядя на него и, казалось, что все происшедшее было бредом, привидевшимся Малфою под действием заклятья.
- Ты не ушел.
Люциус удивился настолько явно, что Снейп беспокойно нахмурился.
- Ты хочешь, чтобы я ушел?
- Нет! - прозвучало раньше, чем Малфой прикусил себе язык. - Не сейчас.
Казалось, просьба успокоила Снейпа и он вздохнул:
- Хорошо. Тебе надо согреться… Ты позволишь мне лечь рядом?
Люциус кивнул, не понимая, и Северус стал раздеваться.
- Но почему?..
- Что почему?
- Почему ты спрашиваешь? - пояснил Малфой, хотя хотелось спросить: «Почему ты остаешься?»
Снейп разделся и снова присел на кровать, не торопясь ложиться. Он запер заклинанием дверь, дал Малфою напиться воды, добавив туда несколько капель чего-то неизвестного, и решительно ответил:
- Потому что, после всего, что с тобой произошло ты можешь не захотеть ничьих прикосновений. Потому что я был слишком жесток, несмотря на то, что знал, как ты относишься к насилию, и видел, что с тобой сделала эта тварь, наш повелитель. Я просто боялся не успеть. Он не отпускал меня, а ты тут умирал. Ты хоть знаешь, чем тебя прокляли? Если бы Лорд задержал меня еще на пол часа - ты бы сошел с ума, а через пару часов умер бы.
