Д. Колэйл - Уэс и Торен

  - Ч-что ты делаешь? - Я запнулся на полуслове, потому что стоило мне переступить порог комнаты, как моим глазам предстала ошеломляющая картина: раскрасневшийся Уэсли сидел на кровати, обхватив свой член рукой.

  - Упс, попался, - прокомментировал он с усмешкой, открыто глядя на меня и даже не думая убирать руку.

  - Немедленно перестань! Прекрати сейчас же! - Я быстро обошел кровать и остановился с его стороны, пытаясь сохранить на лице спокойное и невозмутимое выражение: одного взгляда на Уэсли было достаточно, чтобы мой член заинтересовано шевельнулся, приподнимаясь. - Тебе нельзя этим заниматься! - Воскликнул я снова, пытаясь достучаться до Уэсли.

  - Что? Почему нет? - спросил он невинно, но по-прежнему усмехаясь, точно уловив направление моих мыслей. Как и реакцию тела.

  - П-потому! Доктор сказала...

  - Доктор сказала никакого секса. Но она ничего не говорила о мастурбации, - объяснил Уэсли спокойно и с подкупающей честностью.

  - Но она могла подразумевать и это тоже! - продолжал настаивать я, стараясь не опускать глаза.

  - Ты в самом деле думал, что я продержусь так долго? - спросил он и, продолжая на меня смотреть, возобновил поглаживания.

  - Да! То есть я знал, что ты не можешь, и поэтому я...

  Глаза Уэсли изумленно округлились.

  - Подожди, ты хочешь сказать, что все это время даже не прикасался к себе?

  Он уставился на меня, не мигая, и я почувствовал, как мое лицо вспыхнуло под его чересчур внимательным взглядом.

  Собравшись, я медленно кивнул.

  - Просто... Ну, я подумал, что так будет честнее, - тихо сказал я, от вранья краснея еще больше. Но разве я мог признаться Уэсли, что мне настолько ударил в голову сперматоксикоз, что я опустился до обычной дрочки в общественном туалете? И это во время работы!

  - Ого, да ты намного выносливее меня, - огорченно выдохнул Уэсли. - Теперь я чувствую себя виноватым за все те разы, когда занимался этим под твоим носом.

  Я тяжело сглотнул, испытывая еще большие угрызения совести. Но я просто не мог ему признаться - это было выше моих сил. Правда, на моей памяти это был первый случай, когда я позволил себе соврать Уэсли. И это в какой-то степени служило мне оправданием.

  - Так как насчет того, чтобы я тебе помог? - вдруг предложил он с хитрой улыбкой, похлопав по кровати рядом с собой. - Не думай, что тебе удастся что-то от меня скрыть. Я же вижу, в каком ты состоянии, - добавил Уэсли миролюбиво, приподнимая брови и явно намекая на мою эрекцию.

  К этому времени мое неутоленное и так долго сдерживаемое желание собралось внизу живота, подчиняя себе разум, сконцентрировалось в кончиках пальцев рук и ног, настойчиво пульсируя в такт с мучительным давлением в паху. Уэсли соблазнительно смотрел на меня, облизывая верхнюю губу, в то время как его ладонь сжимала головку члена. И я не мог оторвать взгляда от мягких влажных губ, от пальцев, находящихся в движении и обхватывающих совершенный по форме орган. Еще никогда я так сильно не хотел ощутить его во рту.

  Сдавшись, я присел на край кровати и потянул молнию на штанах вниз, открывая себя нетерпеливому и горящему от возбуждения взгляду Уэсли. Но когда он подался вперед с намерением коснуться меня, я отвел его руку в сторону: стоило ему до меня дотронуться и я не смог бы устоять перед стремлением в полной мере ощутить Уэсли в себе, несмотря на возможные негативные последствия для его здоровья, к которым мог привести этот безрассудный поступок.

  Нет. Мы можем сделать это вместе, но не должны прикасаться друг к другу.

  Я энергично задвигал рукой вверх-вниз, прикрывая глаза от удовольствия, перехватившего контроль над телом. Но долго держать их закрытыми я не мог: мне был необходим Уэсли; я должен был видеть смену выражений на его лице, от напряженного удовольствия до радости и послеоргазменного облегчения; должен был следить за длинными сильными пальцами, размазывающими выступившую смазку по всему стволу, в то время как другая рука играла с яичками. Моя собственная разрядка подступала все ближе, я вскидывал бедра навстречу движениям руки все чаще, борясь с желанием просунуть палец в теплое и тугое колечко мышц.

  Взгляд Уэсли обжигал. От него покалывало кожу. Именно этот взгляд и стыд, который обычно всегда возникал у меня при самоудовлетворении, как будто я делал что-то постыдное, многократно усиливали все ощущения, стремительно приближая разрядку. Наконец я излился, и почти следом за мной кончил Уэсли. Судорожно хватая воздух, словно только что пробежал целый марафон, я затуманенными глазами следил за пальцем Уэсли, который скользил по его животу, размазывая нашу сперму. Смешивая ее вместе.

  - Это была самая эротическая вещь из тех, что мы когда-либо делали, - выдохнул он между частыми вдохами с довольной улыбкой на красивом лице.

  - Ага, - шепнул я, все еще не справившись с дыханием, и убрал руку с члена. На коже выступил пот, и сам я горел изнутри, как будто у меня поднялась температура. Но мое настроение значительно улучшилось по сравнению с тем, которое было еще десять минут назад.

  - Ты все еще твердый, - заметил Уэсли, с полуулыбкой направляя взгляд на мои бедра.

  - Как и ты, - ответил я и, глянув на него, быстро отвернулся, пытаясь силой воли потушить вновь растущее желание.

  Уэсли отбросил одеяло в сторону и улегся на спину. Погладив член, приглашающе улыбнулся.

  - Забирайся, - сказал он мягким чуть хрипловатым голосом, отлично зная, что такой тон, чувственный и сексуальный до невозможности, действует на меня наподобие афродизиака - это была именно та интонация, которую он всегда использовал, когда хотел завести меня с пол-оборота.

  Я покачал головой, хотя и хотел этого больше всего на свете. Так сильно, что мне казалось, словно моя кровь вот-вот вскипит. Но я должен был сдерживаться и по возможности мыслить трезво, ведь здоровье Уэсли гораздо важнее, чем сиюминутное удовлетворение.

  - Нет, - произнес я медленно, снова качая головой.

  Уэсли выпрямился и коснулся рукой моего лица.

  - Ну же, детка. Я знаю, что ты хочешь, ты знаешь, что я хочу - мы оба хотим одного и того же. Уж поверь - это не то, что способно меня сломать.

  Я выдержал умоляющий, прямой взгляд темных глаз и, собрав всю свою волю в кулак, повторил движение головой:

  - Нет. - Я очень старался, чтобы мой голос звучал уверенно в первую очередь для меня самого: я не хотел проигрывать в борьбе с собственной страстью и похотью.

  Наклонившись к Уэсли совсем близко, я вгляделся в его глаза и четко, с расстановкой, произнес:

  - Смотри, ты принадлежишь мне, а это значит, что и это тоже принадлежит мне, - я провел кончиком пальца по головке его члена. - И если твой безответственный поступок продлит мое ожидание, то я никогда тебя не прощу.