Капкан (СИ) - Анкай Виктория
Боль плавно перешла в стадию онемения. Как ни странно, влаги стало ещё больше…
В каком-то тупом исступлении потянулась рукой к промежности, прижала пальцы к казавшемуся бесчувственным клитору…
Адам склонился ниже, прижимаясь горячим животом к моей влажной спине. Вдавил кулак в простынь рядом с моей обессилевшей рукой, перенося на него вес тела. Одобрительно зашипел мне в ухо, наблюдая за неуверенными движениями моей ладони…
— Давай… Дава-а-а-ай, Олесь…
Зажмурилась, глотая слёзы, ощущая, как под моими пальцами копится стремительно нарастающее напряжение… Сдавленно пискнула, хватая открытым ртом спёртый воздух, едва первая волна пробилась сквозь болезненное неприятие, давая долгожданную секундную разрядку, не приносящую облегчения…
Адам толкнулся последний раз. Задержался внутри, практически наваливаясь сверху… Почти оглушил своим шумным неровным дыханием, сдавливая меня в безжалостных тисках объятий…
Тихий удовлетворённый смех где-то над головой, липкий поцелуй в плечо, в шею…
Мелко задрожала от внезапного холода, едва Адам оттолкнулся от матраса, отлипая от моей спины. Из последних сил отползла в сторону с расплавленной простыни под нами, рухнула на холодное покрывало… Блаженно вытянулась, не открывая глаз и наощупь отыскивая одеяло…
Он не дал мне даже спокойно прийти в себя. Вырвал из моей руки край пододеяльника, хрипло усмехаясь и нависая сверху. Рывком развернул к себе лицом, заставляя лечь на спину…
Разлепила ресницы. Томно улыбнулась, превозмогая усталость, покорно закинула руки ему на шею, интуитивно выгибаясь навстречу и подставляя губы для торопливого и почти целомудренного поцелуя… Взвизгнула, честно вытерпев короткий шутливый укус в щёку, в шею, в плечо… Расхохоталась, пытаясь увернуться от невыносимо колкой и щекотной бороды… Повернула голову…
…Она стояла в дверях, так и не переступив порог комнаты. До боли родная хрупкая фигура с опущенными вдоль тела руками. Чуть ссутулившаяся, но державшая голову прямо. Полубоком, в хорошо знакомом белом платье в мелкий чёрный горошек — оно всегда ей безумно шло, подчёркивало грудь и скрадывало живот. У меня есть похожее, только лимонное в цветочек… В темноте невозможно разглядеть, но я точно знала, что сейчас её волосы заколоты на один бок тремя заколками с имитацией драгоценных камней — она всегда так делает к этому наряду…
Хотела привычно улыбнуться — это же она, моя Верка!
Даже едва не сделала это…
Но губы почему-то только дрогнули в беззвучном крике…
Чувствовала, как где-то рядом кто-то поднимается на ноги, как кожу обдаёт резким порывом воздуха от этого движения, как мелькает поблизости чья-то одежда…
Я почти расслышала её безмолвный глубокий вздох в этом глухом мёртвом вакууме…
— Вер… — вслух сказать не получилось. На губах отчего-то осела горечь…
Лёгкий поворот плеч, исчезающая за приоткрытой дверью тень…
— Вер! — позвала наконец громче… — Вера! — грудь сдавило так, что вдох казался просто невозможным… — Вера…
Кубарем скатилась с кровати, хватая со спинки стула что-то из своих вещей. Не разбирая дороги, бросилась в тёмный коридор, в прихожую… Едва не воя от собственной нерасторопности, добежала до оставленной ею приоткрытой входной двери…
В глаза ударил свет лампы на просторной лестничной площадке…
— Вер! ВЕРА! Подожди…
Она не оглянулась. Просто не стала ждать лифт… Глядя исключительно перед собой, принялась спокойно спускаться по ступенькам, держа спину неестественно прямо…
— Вера…
Она просто уходила. Молча, так и не сказав ни единого слова.
— Вер… — прохрипела, но она уже не могла услышать.
Да если бы и услышала — она больше не отзовётся. Не вернётся.
Понимание накрывало неотвратимо и неумолимо — она просто вычеркнула меня из своей жизни. Раз и навсегда…
Прижала к груди футболку. Согнулась пополам, сползла по металлическому косяку, обдирая спину, заходясь в истошном и совершенно бессмысленном вопле…
— Олеся! — громкий злой мужской окрик из глубины квартиры…
Похуй.
Она ушла. Ушла… Ушла!
— Блядь, Олесь… — Адам на ходу натягивал свитер, одновременно пихая ноги в кроссовки. — В квартиру хоть зайди, ну! — он схватил мой локоть, рванул на себя, практически волоком втаскивая меня в прихожую…
— Не… не… не трогай! — я выставила вперёд руку, только сейчас осознавая, что у меня наконец-то прорезался голос. — Н-не прикасайся… — я оттолкнулась пяткой от пола, отползая от него голой задницей по циновке. — Это ты… Ты…
— Олесь, прекрати истерику! — от его обезумевшего крика по этажам пронеслось эхо. — Здесь сиди, поняла?! Ни шагу из квартиры! — он смотрел на меня так, словно это я виновата во всём происходящем. — И не вой, блядь…
— Уйди-и-и-и-и! — закричала ему в лицо, захлёбываясь душившими рыданиями, вкладывая в этот крик всю нерастраченную боль и беспомощность. Ну какого хуя он стоит тут?! Она же уедет… — Никогда больше не трогай меня… Никогда, слышишь?! Ненавижу…
Он несколько секунд сверлил меня полным ненависти разъярённым взглядом. Стиснул челюсти, сжал кулаки… Отвернулся. От души приложил ладонью дверь, отчего та с грохотом впечаталась в стену… Широким шагом направился к лестнице следом за Веркой, полетел вниз, перепрыгивая через три ступеньки…
Пустота.
Мне казалось, мир рухнул в тот момент, когда я увидела Верку… Но он лишь застыл в моменте, и только теперь, в этой звенящей тишине, от пошедшего паутиной трещин мироздания с тихим шуршащим шорохом начали по одному отлетать острые осколки, с дребезжащим звоном разбиваясь о холодный пол прихожей. Фундаментальная стена, на которой держалась моя вселенная, не разлетелась в один момент, завалив меня пылью и пеплом, но она один за одним с неистовым задором сыпала на мою голову кирпичи осознания и воспоминаний. И я знала, что ни одна из жалких попыток моего сознания удержать сошедшую с орбиты и вихрем закружившуюся звёздную пыль не увенчается успехом — невозможно остановить смерть и рождение нового мира. Только в моём случае это будет не остывший белый карлик, не ослепительный взрыв сверхновой, а беззвучно пожирающая всё вокруг чёрная дыра…
На комоде у самой двери остались сиротливо валяться Веркины ключи от этой квартиры — дурацкий трогательный брелок в виде четырёхлистного клевера, который мы вместе когда-то заказывали… Выбирали просто так, от скуки разглядывая каталог… Вот, пригодился ей… А теперь не нужен больше…
Она не должна была прийти сегодня сюда. Она вообще никогда не ходила к Адаму без предупреждения или приглашения. Ключи были лишь формальностью, подтверждающей степень его доверия к ней, и она никогда ею не злоупотребляла. И он вечером снова наплёл ей, что переночует дома из-за дочери, она же звонила мне, делилась… А я по телефону бездумно ляпнула, чтобы она зря не переживала, и высказала утверждение о том, что рано или поздно у неё наладятся отношения с Анжелой, и тогда всё станет гораздо проще… Наверное, она решила, что сегодня — самое время…
Эти совсем ещё свежие воспоминания тупой иглой вошли в сердце. Прогрызли несколько ходов, отыскивая удобное для себя место. Устроились поудобнее, врастая корнями в подсознание…
Завыла, ударяясь затылком в стену. Впилась ногтями в щёки…
Сколько их ещё будет?! Этих воспоминаний?
Только не здесь…
Господи…
Я хочу домой…
Поползла по коридору, по пути с трудом поднялась на ноги…
Спальня. Ещё неостывшая кровать, свалившееся на пол одеяло, полная окурков пепельница, недавно откупоренная бутылка вина и два бокала на тумбочке… Его — почти полный, мой почти пустой…
Подобрала с ковра свою одежду. Не глядя по сторонам, почти не дыша, вышла из комнаты…
Только здесь торопливо натянула джинсы, футболку, остальное скрутила как попало и сунула подмышку…
Телефон. Гул в голове…
Равнодушный голос диспетчера такси. Снова какие-то воспоминания, на этот раз почему-то из детства…
Лифт. Перед глазами встал недавний день рождения… До собственного слуха долетели мои же рыдания…
