МамаЛена - В одну реку
Люциус продолжал заниматься делами, и его, к счастью, не было дома, когда Лорд в очередной раз не поймал Поттера. Вернувшись, Малфой застал свою столовую в руинах, эльфов - в истерике, гостей - у целителя, а домашних, запертыми в его личных комнатах. Белла успокаивала Нарциссу, Руди отпаивал зельями Драко, а запершийся в гостиной Лорд, шипел что-то на парсалтанге. Змея отвечала ему, и Люциусу показалось, что она жалуется.
Что произошло, Люциусу объяснил взбешенный и паникующий Снейп, возникший прямо посреди спальни Малфоя и принявшийся ощупывать его светлость, не обращая внимания на посторонних. Едва успокоив перепуганного любовника, Люциус потребовал объяснений, и вскоре пришлось успокаивать Драко, забившегося в истерике, услышав, что Нагини поджидала Поттера в Годриковой Впадине и едва не схватила его.
Люциус предусмотрительно наложил на сына Силенцио и прижимал его к кровати, пока Снейп вливал в раскрытый рот свои зелья. И, только после того, как Драко уснул, Люциусу удалось убедить родственников разойтись по своим спальням. «Стая» вспомнил он. Странно: Фенрир считал его вожаком стаи, а Снейпа - вожаком самого Люциуса. Снейп, узнав об этом, только хмыкнул:
- Твоего оборотня подвел его хваленый нюх. Как я смею равняться с природным и столь блистательным лордом?
- Спасибо, Северус.
- За что?
- Вот за это. Если бы ты хотел…
Люциус прекрасно сознавал, что Снейп сильнее. Он понимал это еще, когда любовник был мальчишкой и только начинал служение двум своим лордам. И, стоило Северусу захотеть, он мог превратить Малфоя в бессловесного, покорного любовника, мальчика на побегушках. Люциус осознавал, как ему повезло: Снейп раз за разом щадил его самолюбие, позволяя своему лорду чувствовать превосходство, командовать и даже издеваться. Не стоит лгать себе, ваша светлость. Уже вполне понятно, кто здесь синьор, а кто вассал. Как восхитительно смешались роли…
- Но я не хотел.
- И за это тоже спасибо…
Люциус остался с Драко и уснул рядом с ним, утром почувствовав, как сын пытается тихонько улизнуть.
- Драко…
- Отец.
Драко прятал глаза и алел, как маков цвет.
- Прости, я вчера вел себя несдержанно.
- Да, можно так сказать. Родственникам я объяснил это нервным срывом… Или мама в курсе твоих проблем?
Драко покраснел еще больше и кивнул.
- Ну, хоть что-то ты сделал правильно! Могу я узнать, как она восприняла твой выбор?
- Боюсь, он ее не обрадовал.
Драко вопросительно вглядывался в отца.
- Могу ее понять.
- А ты… - он набрался храбрости и договорил, - ты знаешь? Мама…
- Не мама, - прервал его Люциус, - она сохранила твою тайну, но да - я в курсе, что в нашей семье прибавилось проблем.
- Ты против? - тут же напрягся Драко.
- Я разве говорил что-то вроде «прокляну! лишу наследства!»?
Сын немного расслабился.
- Но ты-то хоть сам понимаешь, как все это трудно?
- Почти безнадежно. - кивнул Драко. - Но что я могу поделать?
Да… Люциус молча прижал к себе сына. Что можно сделать с ноющей болью и страхом, раздирающим внутренности, с этим почти мертвым взглядом, каким глядел на него Северус, пока, наконец, не понял, что с ним все в порядке? А ведь Драко был влюблен без надежды на взаимность, да и вообще безо всякой надежды: капканов вокруг Избранного становилось все больше, круг сужался, и, даже получи Драко возможность объясниться - что он услышит? «Враг»? Каково будет признаваться в своих чувствах приговоренному? А каково будет не признаться, и всю жизнь потом гадать: что бы ты услышал, если бы решился?..
Все крепче прижимая к себе сына, Люциус не знал, что сказать, как облегчить своему ребенку эту боль, слишком тяжелую для столь юного сердца.
- Посмотрим, Драко… Жизнь иногда так непредсказуема… Потерпи.
Жизнь продолжала быть непредсказуемой. Разве мог подумать Люциус, что станет доверять единственного сына оборотню, или беспокоиться о ком-то, кроме своей семьи? «Стая» множилась. Малфой старался не доверять никому безоговорочно, и продолжал обходить стороной Долохова, да и остальных. Кто знает, что решит тот же Руквуд, если его поставить перед выбором? Полностью Люциус не был уверен даже в себе. Только в нем.
Северус выглядел теперь немного лучше: звание обязывало, но в глазах, за постоянным холодным вниманием стояла свинцовая усталость, и иногда Люциусу казалось, что его любовник уже не совсем жив, и однажды просто упадет и не поднимется больше.
Впрочем, он слегка оживлялся, когда Люциус принимался корчить из себя принцессу, и лорд с упоением истерил, дулся и капризничал, радуясь, что может помочь хоть этим. Получая за свои капризы положенное воздаяние, Малфой сдерживался, как мог: Северус иногда забывался и переходил границы, впрочем, Люциус был согласен на все, что помогало любовнику чувствовать себя живым. Так и жили: Люциус носился по делам, Снейп не вылезал из Хогвардса, Лорд ловил Поттера, Поттер бегал от Лорда, Драко тосковал, Нарцисса переживала - все были при деле.
Наконец, отыскалась Андромеда. Нарцисса писала ей постоянно, но ответа не было, совы возвращались пустыми, Нарцисса не знала, что думать, и тогда Люциус рискнул написать сам. Письмо, зачарованное так, чтобы прочесть его могла только Мейди, отправилось с посторонней совой и неожиданно лорд получил ответ:
«Благодарю. Я в порядке. Поцелуйте супругу.» Подписи не было. Письмо вспыхнуло в руке Люциуса и рассыпалось пеплом. Она в порядке. Хоть так. Люциус отправился выполнять поручение.
На Пасхальные каникулы детей все же отпустили по домам, и в Меноре удавалось соблюсти некую видимость нормальной жизни. Соратники, наконец, перестали навещать Малфоев так часто, за несколько месяцев даже самые ленивые нашли себе жилье или вернулись в конфискованные прежде дома. Рабастан слегка оправился и уехал в поместье, Руквуд официально признал Розье своим партнером, перетерпел скандал его родителей и угрозы изгнать Эвана из Рода, и поселился с ним в своем доме, и в Меноре остались только Руди, Белла и Хвост, выполнявший обязанности тюремщика и старавшийся не попадаться на глаза хозяевам. Ну, и, конечно, Лорд. Он не оставлял Малфоев своей милостью и продолжал жить в Малфой-Меноре, не выказывая никакого намерения обзавестись собственным жильем.
- У вас прекрасная семья, Люци. - говорил он, улыбаясь и поглаживая голову своей змеи. - Я чувствую себя, как дома. Ты ведь не против?
Рассыпаясь в уверениях и заверяя в своей радости и готовности к услугам, Люциус точно знал, что не обманывает Повелителя: понимающая усмешка была красноречивей слов. Похоже, Лорд не успокоится, пока Люциус не умрет у его ног от старости, и, пнув бездыханное тело, скажет что-нибудь вроде: «Как ты разочаровал меня, мой мальчик!»
