Сокрушенная империя - Джейд Эшли
– Убирайся отсюда к чертовой матери, пока я ее не отпустил, – угрожает Оукли.
– Педофилка! – кричу я и показываю на нее пальцем, когда она уходит. – Эта женщина – педофилка.
Несколько человек ахают, и я чувствую, как Дилан и Сойер в шоке уставились на меня, но мне все равно. Вид Кристалл, опустившей голову от стыда и спешащей к выходу, наполняет меня таким удовлетворением, что я начинаю сиять.
Джейс и Коул двигаются в нашу сторону, но Оукли качает головой.
– Я разберусь с этим.
Прежде чем я успеваю возразить, он идет в пустую больничную палату.
– Я ненавижу ее, – кричу я, жалея о том, что он помешал мне надрать ей задницу. – Это из-за нее ты был в том состоянии перед аварией.
Она – причина всего этого.
– Нет, это не так, – возражает Оукли, опуская меня на землю. – Да, Кристалл повела себя как сука, но я сам выбрал напиться и нанюхаться в тот вечер.
Я ненавижу то, что он прав. Меня бесит, что я не могу во всем винить Кристалл, ведь так было бы намного проще.
– Ты бросил меня, – шепчу я. – Я боролась… пыталась заставить тебя остаться… но ты ушел.
Столько различных эмоций сменяется на его лице в этот момент: печаль, вина… сожаление.
– Я знаю.
Он обхватывает мое лицо ладонями, изучая меня несколько долгих секунд, прежде чем его губы касаются моих. Только этот поцелуй не такой отчаянный и жадный, как обычно. Он мягкий и нежный… словно извинение.
Внутри меня зарождается беспокойство.
Он будто прощается.
Глава шестьдесят вторая
Оукли
Я хочу продолжать целовать ее, пока у нас обоих не закончится воздух, и секрет, который я скрывал от нее, не исчезнет с моих губ. Я никогда не планировал, что между нами все снова станет так серьезно, когда соглашался быть ее другом. Думал, что смогу находиться рядом, чтобы ей было кому довериться, а она, в свою очередь, поняла бы, что Стоун ей не подходит, и бросила бы его. Я думал, что смогу жить в этом выдуманном мире, где она будет со мной еще какое-то время.
Но я ошибался.
Бьянка Ковингтон влетела в мою жизнь, как яростный торнадо, вырвав с корнем и изменив уродливые части моей души, чтобы я мог, наконец, противостоять своим проблемам, не глуша боль в веществах и алкоголе.
Но, в конце концов, все это моя вина.
Отстраняясь, я разглядываю ее лицо, запоминая каждую деталь. Ее пухлые губы, высокие скулы… эти юные карие глаза, такие глубокие, что кажется, будто смотришь в океан.
Я влюбился в нее, когда меньше всего этого ожидал.
И каждый испорченный кусочек моего сердца и души будет в ее руках до самой моей смерти.
Она кладет свои руки поверх моих.
– Оукли.
Бьянка знает меня достаточно хорошо, чтобы понять – что-то не так, но я никак не смогу подготовить ее к этому.
Люди совершают ошибки, но, если они достаточно умны, чтобы усвоить урок, они развиваются. Иногда, если им повезет, их прощают.
Но этому прощения нет.
Ведь то, что я отнял у нее, – у нас – никогда нельзя будет заменить.
Глава шестьдесят третья
Оукли
Прошлое…
Я так слаб от всех лекарств, которыми меня накачали, что едва вижу свое окружение.
– Хватит, – говорю я медсестре, борясь с усталостью.
Я хочу быть в сознании, когда Бьянка выйдет из операционной.
– У тебя повторяющиеся приступы, – сообщает мне девушка, как будто я этого не знаю.
Я смотрю на двух полицейских, которые до сих пор не выходят из моей палаты.
– Где мой отец?
– Он пошел в кафетерий.
Медсестра сжимает мое плечо.
– Постарайся немного отдохнуть. Я зайду попозже, проверить твое самочувствие.
Как, черт возьми, я должен спать, когда девушка, которую я люблю, борется за свою жизнь?
Мои веки тяжелеют, когда на меня накатывает очередная волна сонливости. Я заставляю себя бороться с этим, но силы не равны. Лекарство, которое дала мне медсестра, должно быть, сильное, потому что я слышу шаги и какое-то бормотание.
– Кто вы? – спрашивает один из офицеров.
– Я брат девушки, которая попала в аварию, – ворчит кто-то, очень похожий на Джейса.
Черт.
– Я дам вам обоим по пятьсот баксов, если вы прогуляетесь пять минут.
Мои глаза открываются как раз в тот момент, когда Джейс вкладывает им в руки пачки наличных.
– Убивать нельзя, – предупреждает один из офицеров, прежде чем они покидают комнату.
– Джейс…
Удар в лицо останавливает меня на полуслове.
– Ты, ублюдок.
Джейс имеет полное право злиться на меня. Но есть только одна вещь, на которую мне сейчас не наплевать.
– Как Бьянка?
Он выглядит так, будто хочет снова ударить меня.
– Как у нее дела, не твое собачье дело.
Ну уж нет.
– Черт возьми, Джейс. Мне нужно знать…
– Ее только что перевели из операционной.
В груди разливается облегчение, но длится оно недолго, потому что Джейс приближается к моему лицу и выдавливает:
– Они сказали, что у нее повышен уровень ХГЧ.
Я понятия не имею, что это значит.
– Что…
– Она беременна, – выплевывает он.
Меня захлестывает дикая паника, комната начинает кружиться. Как, черт возьми, это вообще возможно? Она пьет таблетки.
Мой голос низкий, дрожащий от беспокойства.
– Она беременна?
Джейс смеется, но смех его совсем не веселый.
– Учитывая, что ты выглядишь так, словно вот-вот обделаешься, можно с уверенностью сказать, что я знаю, кто отец.
Черт возьми. Я не хотел, чтобы он вот так узнал об этом.
– Это не то, что ты думаешь. Это была не просто интрижка. У меня к ней чувства.
Больше, чем просто чувства. Я люблю ее.
То, что происходит между нами с Бьянкой, выходит далеко за рамки летнего романа. Она научила меня вещам, которым никто другой не мог, и сделала меня лучше.
До того, как я все испортил.
И да, ребенок это, конечно, не идеальный расклад событий, особенно учитывая то, что мне светит тюрьма и все такое, но, может быть, я смогу использовать связи отца и заключить сделку.
Судя по его лицу, Джейс мне не верит.
– Тогда почему ты врал об этом?
Черт возьми. Тут он прав.
Но если я скажу, что все начиналось как интрижка, это только усугубит ситуацию.
– Потому что я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понимать: ты никогда не поддержишь наши отношения. – Я смотрю ему в глаза. – Но я собирался все рассказать.
Глаза Джейса сужаются, и он сжимает в кулаке ворот моего больничного халата.
– Клянусь богом, ублюдок. Если она умрет, я, сука, убью тебя.
Все в моей груди сжимается. Если она умрет… я сам не захочу жить.
Похоже, ему требуется вся сила воли, чтобы не ударить меня снова. Да ему и не нужно бить меня, ведь его прощальные слова подобны тупому лезвию, что давит на сердце. Давит до тех пор, пока сердце к чертям не лопнет.
– Она была беременна, – шепчет Джейс, хватаясь за дверной косяк. – Она потеряла ребенка… из-за тебя.
Глава шестьдесят четвертая
Бьянка
Нет. Это неправда.
Он лжет. Он должен лгать.
Мое сердце сжимается, когда я смотрю на него, потому что опустошение, запечатленное в чертах Оукли, говорит мне, что это не какая-то жестокая шутка, и он говорит мне правду.
Хватаюсь за живот. Я была беременна.
Но как это может быть? Амнезия или нет, я бы наверняка вспомнила что-то настолько важное.
Потираю виски, не понимая, как это произошло.
Я пила таблетки. Я знаю это, ведь в тот момент, когда у нас с Оукли начался роман, я записалась на прием к врачу, чтобы получить рецепт.
