Варрэн-Лин: Сердце Стаи
Рях, самодовольно ухмыляясь, выпустил ее руку и размашистым шагом покинул комнату.
Динка обессиленно повалилась в кресло. Общение с этим мерзким типом вытянуло из нее последние силы. Завтра ночью… Динка вскочила с кресла, аккуратно слила остатки вина из бокалов обратно в бутыль и закупорив ее, прикрепила на свой пояс. Вино ей пригодится. Осталось придумать, где взять наряд. И еще ей потребуется крепкое снотворное зелье.
В комнату вошел старик-трактирщик.
— Я же говорил тебе не связываться с ним, — укоризненно проговорил он, протирая чистый стол.
— Дяденька! — взмолилась Динка. — Можно мне здесь переночевать? Одну лишь ночку. Мне совсем некуда пойти, а солнце, наверное, уже село.
— Ох, горюшко ты мое, — сокрушенно покачал головой старик. — Переночуй уж ночку-то. А завтра куда?
— Домой, к отцу-матери, — с честными глазами заверила Динка. — Дурочка была бестолковая! Поняла свои ошибки, пойду каяться, в ноги кланяться.
— Ох, дети неразумные, — в тон ей запричитал старик.
— А лошадь-то моя… — вскочила вдруг Динка. Про лошадь свою серую в яблоках она и забыла совсем. А лошадь могла пригодиться…
— Сиди уж, — снисходительно похлопал старик ее по плечу. — Свел я твою лошадь в конюшню, и овса ей дал. Заберешь завтра, как поедешь.
— Спасибо, дяденька, — Динка сердечно обняла старика.
— Будет тебе, — смущенно отстранил ее старик. — Спи, отдыхай. Дверь запри на засов, чтобы никто к тебе не зашел. Завтра разбужу тебя с петухами и отправишься восвояси.
Динка благодарно кивнула и проводила старика, заперев за ним дверь.
Пушистая шкура у камина так и манила, и Динка не стала сопротивляться. Следующая ночь предстоит бессонной, и сейчас ей важно как следует выспаться.
Динка упала в сон, словно в нежные заботливые объятия, и всю ночь ей снилось что-то невыразимо сладкое.
Утром старик, как и обещал ей, забарабанил в дверь. Динка открыла глаза и растерянно похлопала ресницами. За ночь свечи прогорели и в комнате было темно, как в погребе. Но настойчивый стук в дверь указывал направление. Динка на ощупь отодвинула задвижку и зажмурилась от яркого света.
— Иди, поешь на дорожку, да в путь, — буркнул старик, вместо приветствия, и утопал в сторону главного зала таверны.
Динка юркнула в уборную. Удивительно была устроена уборная в этом месте. В углу стоял керамический сосуд с дырой посередине. Все, что упало в эту дыру, проваливалось куда-то под пол и там бесследно исчезало. Рядом стояло ведро с водой и ковшиком, чтобы сполоснуть сосуд после использования. В комнатке не было характерного запах, который сопровождал все известные ей уборные. Интересно, куда деваются нечистоты? Но думать об этом было некогда.
Динка снова встала перед зеркалом. Заплела волосы короной вокруг головы. Застегнула куртку. Проверила ножи на руке, ноге, поясе. На поясе еще висел мягкий бурдюк с водой и твердая тяжелая глиняная бутыль с вином. А под ней, что-то мешало.
Динка просунула руку под бутыль и с удивлением вытащила из-под нее мошну. Расплачиваясь все время золотом, она и забыла, что у нее есть еще мошна, набитая медяками. Динка начала лихорадочно распутывать веревку, стягивающую горлышко мошны. Кажется, там даже были серебряные монеты. Серебряная монета была, но всего лишь одна. Оставалось надеяться, что этого хватит, чтобы купить хорошее снотворное зелье. Динка поспешно спрятала мошну обратно под бутыль. Пусть лучше мешает, чем будет на виду. И вышла из уборной в зал таверны. Добрый старик накормил ее сладкой кашей на молоке и даже дал с собой пирог и медный пятак на дорожку. Динка не знала, как благодарить его, но о своей находке помалкивала. Хотелось бы с ним расплатиться за доброту, но деньги ей сейчас были нужны просто позарез.
Выведя из конюшни свою серую лошадь, Динка смело нырнула в бурное людское море на площади. До вечера ей надо найти рынок, купить снотворное зелье и платье. А затем вернуться обратно к эшафоту.
Толпа закрутила Динку в своем пестром водовороте и понесла вперед. Со всех сторон слышались обрывки разговоров, среди которых уши Динки чутко улавливали информацию о демонах.
— Говорят, этих чертей огонь не берет. Руками его раздвигают и не жгутся, словно заговоренные. Потому король постановил отсечь их проклятые головы…
Динка обернулась, но увидеть говорившую женщину не успела, ее тут же оттеснили спешащие куда-то люди.
— Скажите, а куда все торопятся? — спросила она, поймав за рукав толстушку с корзинкой в руках.
— Как куда? — всплеснула руками толстушка. — Ясное дело, на рынок. Хочешь запастись самыми свежими продуктами — иди на рынок с утра. К вечеру уже одна тухлятина останется.
— А-а, — протянула Динка понимающе. Вот он город с его проблемами. В деревне никому бы и в голову такое не пришло, самые свежие продукты в любое время суток были в огороде, курятнике и хлеву. — А не подскажешь, добрая женщина, где здесь можно купить лечебные снадобья?
— А вот же, гляди, — толстушка указала ей на ничем не примечательную вывеску. — Аптека госпожи Ранны. Если у тебя есть деньги, то госпожа Ранна подберет тебе любое зелье, даже приворотное, — понизив голос доверительно сообщила толстушка.
«Мне бы снотворное лучше», — угрюмо подумала про себя Динка, но понимающе улыбнулась и, помахав толстушке на прощание рукой, вбежала в гостеприимно распахнутую дверь аптеки.
В нос ударил пряный запах разнообразных трав и снадобий. Динка осмотрелась, привыкая глазами к полумраку помещения после солнечной улицы. За прилавком сидела сухонькая старушка и, сощурившись так, что от глаз остались только узенькие щелки, листала толстый талмуд.
Все стены были увешаны рядами полок, на которых стояли разнообразные глиняные и стеклянные пузырьки. А вдоль потолка были натянуты веревки, с которых свисали пучки засушенных трав и каких-то незнакомых Динке ягод.
— Здравствуйте, — робко проговорила она, привлекая внимание старушки. Но старушка только недружелюбно зыркнула на нее из-под кустистых бровей и опять погрузилась в изучение книги.
