Новое начало

Леся

Всем известная мелодия Шопена тихо звучит в моих ушах. Ощущение, что я лёжа летаю. Руки скрещены на груди, режущий до костей холод окутал моё обессиленное тело. Через страшные ноты похоронного марша слышны вопли, всхлипы и громкий плач. Открываю глаза: тёмное небо, грозовые тучи и мигающие молнии, но в воздухе не пахнет дождём, пахнет… лекарствами. Меня куда-то везут, рядом в медленном темпе проплывают обнажённые деревья.

Руки не поддаются, не хотят размыкаться. Я привстала, чёрное платье скрывает меня всю. «Почему чёрное?». Я… в гробу, в белом красивом гробу. Посмотрела направо: «Мама», крикнула я, но рот мой не открылся, руки не потянулись, они прилипли к груди.

«Кто все эти люди?»

Мама идёт рядом с гробом и тихо плачет в платок. Оксана держится за локоть Макса, нашего программиста и вытирает мокрые щёки. Алиса тоже идёт рядом со своим братом. Тётя Оля с двумя гвоздиками поддерживает маму. Позади них медленно шагает Олег, он подавлен. А больше я никого не знаю.

«Почему они здесь?»

Марк! - он идёт последним, руки в карманах белых брюк… он в белом… с головы до ног. Он остановился, и все встали будто по сигналу, как безжизненные манекены в магазинах. Марк поднял глаза на меня, смотрел долго, его стеклянные глаза ничего не выражали.

- Почему? – спросил его холодный голос. Это было странно: его губы не шевелились, но я чётко услышала его голос. – Почему ты это сделала? – прозвучал его голос в моей голове, а на его лице никаких эмоций.

«Прости меня», – хотела я сказать, но не смогла.

- Я бы приехал, я бы спас тебя, - продолжал голос обвиняющими нотками. – Ты не подумала о нас? Тебе было за что бороться, Ира…

«Ира?» - он назвал меня моим именем.

«Я думала, я только о вас и думала. Услышь же меня. Пожалуйста» - я кричала в голос, но звука не было.

- Мамочка, - услышала я голос своего сына. Резко повернув голову, я увидела его, моего мальчика. Он сидел рядом со мной… в гробу.

НЕЛЬЗЯ!

«Выходи из гроба, немедленно!»

- Мамочка, не уходи, пожалуйста, - сказал мой мальчик очень ясно, хотя он не умеет говорить так хорошо. – Мне не нравится эта кроватка, мамочка, давай встанем из неё, - он протянул свою маленькую ручку, я приняла её, а сын встал, улыбнулся и… исчез, растворился в воздухе.

«ДАВИД!» - крикнула я и прыгнула в пустоту.

Резкая боль во всём теле заставила открыть глаза… Свет… яркий… голос… незнакомый…

- Тише, девушка, - с трудом различила слова. – Не нужно таких резких движений… - сказала девушка… медсестра.

- Давид, - шепнула я осевшим голосом.

- Я сейчас врача позову, - врач? Я огляделась - больничная палата. Я в больнице. Это всё было неправдой… ужасный сон.

– …И вашего мужа, - перепугала меня медсестра.

- Нет, не надо, - взмолилась я, пытаясь подняться, но мне не удалось.

- Девушка, лежите, вам нельзя вставать, - с нотками строгости сказала девушка и, погладив мои плечи, повернулась и вышла за дверь.

Не успела я окончательно прийти в ужас, как дверь в палату резко отворилась, и зашёл Марк. Шок и облегчение разогнали страх.

- Солнышко, - Марк с улыбкой сел на колени возле кровати и, взяв мою руку в свои горячие ладони, начал целовать её, согревая тёплым дыханием. – Ты как? – спросил он, гладя меня по волосам.

- Марк, - с вздохом произнесла я, и слёзы покатились по щекам.

- Тише, солнце моё, не плачь. Всё хорошо, я рядом, - он улыбался, а глаза были наполнены болью, сожалением и усталостью.

- Прости, - шепнула я сквозь душащие слёзы.

- Не надо. Тебе не за что просить прощения. Это ты меня прости, что я так долго, - он вновь поцеловал мои слабые дрожащие палицы. В палату зашёл врач.

- Здравствуйте, - мужчина в возрасте обошёл кровать и устроился на стуле с другой стороны. – Как самочувствие? – спросил врач, изучая что-то в папке.

- Не знаю ещё, - честно ответила я. – Болит… всё, - сказала то, что успела почувствовать.

- Вы потеряли много крови и получили травмы… - врач скривился, и я успела поймать в его взгляде сожаление. – Мы сделали вам переливание, ваши лёгкие лечим антибиотиками, - врач продолжал перечислять все мои увечья. – Сотрясение головного мозга… как я понял, не первое… голову надо беречь…- негромкое покашливание Марка заставило врача замолчать на секунду. – В общем, раны и синяки мы обработаем ещё, порезы на руке и на бедре будут затягиваться дольше, но пройдут, - с доброй улыбкой врач погладил меня по руке. – Показатели в норме, вы идёте на поправку. Медленно, но это и к лучшему, а то организм сильно истощён, восстановление потребует много сил, - заключил врач и встал со стула. – Я вас оставлю, вам нужно поговорить, — это врач сказал Марку, и тот грустно кивнул.