Моя дикая страсть
Еще не открыв глаза, протягиваю руку. Хочу прижаться каменным стояком к аппетитной попке, но постель пустая. Несмотря на то, что мы на острове четыре дня и опробовали все горизонтальные и вертикальные поверхности, мне чертовски мало. Хочу еще. Открываю глаза, в комнате никого. С улицы доносится заливистый смех Марины. Наспех принимаю душ, надеваю шорты и иду к ней.
И что же я вижу. Моя жена в едва прикрывающем ее прелести купальнике плавает в бассейне с Антоном и смеется над его тупыми шутками. Вздремнул, называется, вечерком, ее вообще одну оставлять нельзя. Может, он ей еще и спину кремом намажет.
— Батур, иди к нам, — машет Антон и садится на бортик бассейна.
Дикая, соблазнительно покачивая бедрами, выходит из воды. Розовый крошечный купальник эффектно смотрится на ее загорелой коже. Блестящие на солнце волосы, собранные на макушке, открывают изящную тонкую шею. Марина подбегает ко мне и, встав на носочки, целует в губы.
— Привет, уже проснулся? — радостно щебечет она.
— Да, — хриплым голосом отвечаю. — Поужинаем?
— А мы с Антоном уже поели.
— Ах вот как. Почему меня не разбудила? — в груди разрастается черная ревность.
— Ты так крепко спал. Решила дать тебе выспаться.
— Не волнуйся, Батур. Я не давал скучать твоей жене, — нагло развалившись в шезлонге, как у себя дома, парень прячется от палящего солнца.
У меня аж глаз начинает дергаться, когда вижу похотливый взгляд Антона на мою девочку. Она ничего не замечает, потягивая сок через трубочку.
— Антон, так чем закончилась история про твоего брата?
— Ах да. Только они собрались с тестем на рыбалку…
Не слушаю его болтовню, беру халат и протягиваю его Марине, потому что не надо перед каждым разгуливать полуголой. В ответ она смотрит на меня непонимающе.
— Антон, я думаю, тебе пора, — даю понять человеку, что здесь ему не рады. И дело даже не в ревности. Вернее, не только в ней. Я не приемлю фамильярностей с подчиненными.
— Батур, подожди. Я хочу узнать, чем история закончилась.
— Марина, распорядись насчет ужина для меня, — жестко отдаю приказ.
Обиделась. Поджимает губы, пыхтит как паровоз, встает с шезлонга и уходит, не взглянув на меня.
— Антон, я не хочу тебя видеть рядом с женой.
— Друг, ну ты что, — хлопает меня по плечу.
— Не припомню, чтобы мы становились друзьями, — сбрасываю его руку.
Молча встаю и ухожу в дом. Настроение поганое. Всегда реагирую остро на все, что касается Дикой. Сажусь в кресло, и мое внимание привлекает упаковка таблеток на столе рядом с графином воды. Взяв в руки, читаю инструкцию. Противозачаточные.
— Ужин сейчас принесут, — Марина, зайдя в комнату, не сводит с меня обиженного взгляда, потом замечает лекарство в моих руках. — Можешь не волноваться. Пью по часам, не пропускаю. Беременность не помешает твоим наполеоновским планам.
Хлопнув от души дверью, уходит, оставив меня наедине с ревностью и роем мыслей в голове. Еще недавно я думал, что с легкостью могу забыть ее, как только наиграюсь в семью. Но Марина все глубже проникает в мое сердце, я не вижу других женщин, они просто перестали для меня существовать. Чувства словно атрофировались и просыпаются по команде только рядом с ней. Я болен ею неизлечимо, и мне не нужно лекарство. Обожаю приезжать домой позже ее, чтобы она с улыбкой встречала меня и бросалась на шею. Я люблю, когда она с напускным недовольством уворачивается от поцелуев, потому что размажу помаду, а через секунду сама лезет с поцелуями. Когда смотрит на меня по утрам, думая, что сплю. Когда разбрасывает вещи по всем комнатам или с ужасно деловым видом ругается с нерадивыми чиновниками, тормозящими работу Фонда. Это любовь или одержимость? Да какая разница. Я просто не могу без нее и не хочу. Покрутив в руках таблетки, выбрасываю их в мусорное ведро.
На почту приходит важное письмо, отвлекаюсь на рабочие вопросы, но, когда уже темнеет, а Марины нет, начинаю волноваться и иду на ее поиски. Обойдя виллу, выхожу на дорогу, ведущую к отелю. С пляжа доносится зажигательная музыка. В песок по периметру вкопаны факелы с горящим огнем. Музыканты отбивают ритм на барабанах. Отдыхающие выстроились в кружок, пританцовывают и наблюдают за происходящим шоу, главным действующим лицом которого является моя жена и еще несколько человек. Пьяная, босиком она отплясывает с ними под музыку. Ее волосы и юбка развиваются на ветру. В расфокусированных глазах отражаются всполохи огня. На загорелой коже блестит испарина. Ритмично двигаясь в такт музыки, она не обращает ни на кого внимания. Зрелище завораживает, стою как загипнотизированный и любуюсь соблазнительными женскими изгибами. Сейчас она оправдывает свое прозвище, напоминая своими движениями шаманский дикий танец под звуки бубнов.
Резко вхожу в круг, расталкивая зевак. Поймав жену за талию, забрасываю на плечо и уношу ее подальше от шума и людей.
— Отпусти меня, поставь на землю. Голова кружится, — кричит и бьет меня кулачками по спине.
— Пить надо меньше. Все, отпускаю, не кричи, — почувствовав песок под ногами, Дикая отбегает на безопасное расстояние и пятится назад. А я медленно следую за ней. В ботинках песок, по спине бегут легкие мурашки от прохладного ночного ветра с моря, или это от того, что я вижу в глазах Марины боль и отчаяние.
— Снова будешь ругать за то, что жена Батура Юкселя ведет себя недостойно? — говоря с вызовом, убирает волосы и вытирает лоб ладонью.
— Не буду, — говорю спокойно, не хочу ее провоцировать и, убрав руки в брюки, просто иду за ней.
— Тогда за то, что флиртовала с Антоном?
— Не буду, — мотаю головой.
— За то, что напилась?
