Сделай шаг (СИ) - Берг Ольга

– Отвечайте, – маленькие ноготки впились в кожу, оставляя следы полумесяцы.

– Пит попросил подыграть ему, – выдала признание девушка, скривив лицо от боли, – мы не спали с Дэвисом, – выдернула руку из ослабевшей хватки.

– Пит? – Лили в недоумении уставилась на блондинок.

– Да, Пит, – вторая незнакомка схватила подружку и потащила к лифту, – разбирайтесь сами, придурки.

– Нам плевать на Макса Дэвиса, – бросила другая. И подружки скрылись за дверями лифта.

Догадка, проскользнувшая ранее, сложилась в отчетливую картинку.

Лили волной цунами ворвалась в зал. Рейчел, Эн и Пит мило беседовали среди гостей.

– Как ты посмел, – гневно за спиной парня.

Развернулся. Щеку обожгла пощечина. От силы удара голова дернулась в сторону. Серые глаза заискивающе смотрели на девушку. Он потерял её.

– Лили, послушай, – выставил перед собой ладошки, защищаясь от разъяренной коллеги.

– Нет, это ты меня послушай, – срывалась, рычала в лицо парня. – Никогда не подходи ко мне. Не приближайся и не разговаривай со мной. Я считала тебя другом. Но друзья не поступают так. Это подло, Пит, – выдохнула обвинительную речь в обескураженное лицо бывшего приятеля. – Ты – подлец, – жирная точка в дружбе.

– Лили, однажды ты скажешь мне спасибо, – не собирался так просто сдаваться парнишка. Никак не мог понять, как подружка раскусила его план. Он был идеален. Сейчас должна плакать в его объятиях, а не обличать во лжи. Он так надеялся. – Дэвис не достоин тебя. Не ему шагать с тобой рядом по жизни. Лили, приди в себя, – схватил девчонку за плечи. Встряхнул. Выколотить из неё чертового Дэвиса.

– Отпусти, Пит, – шоколадные радужки потемнели. Без желания выпустил хрупкие косточки. Вскинула подбородок. Свысока, смотрела на парня. – Не тебе решать, кто будет рядом со мной. Это моя жизнь. Моя, – выкрикнула в грусть серых глаз.

– Где Том? – метнула взгляд на Эн.

– Подожди, Лили, – попыталась остудить пыл подруги Рейчел. Догадалась о дальнейших действиях коллеги.

– Никто, слышите, никто не смеет решать за меня, – маленький пальчик в сторону девушек, – моя жизнь, мои ошибки, – подружки попытались возразить. Не хотела слушать, – вы не знаете Макса, вы ничего не знаете о нем, – яростный взгляд смягчился. Огромный букет персиковых роз и застенчивый неон промелькнул под веками. Сурово сжатые уголки губ ослабли, подались теплой улыбке.

– Том, где-то там, в зале, общается с французами, – небрежно бросили подружки. Они не понимали Лили. Да ей и не нужно. Сейчас важен Макс. И необходимость поговорить с Томом. С её учителем.

– Спасибо, – искренняя благодарность в одном слове.

Лили махнула девчонкам рукой, не удостоила взглядом понуро стоящего рядом Пита. Уверенно стуча каблучками, отправилась навстречу своему счастью.

*****

Макс бежал. Не оглядываясь, бежал на свое место. Оставляя за окнами audi Лос-Анджелес укрытый ночным покрывалом. Возвращался в порочный Вегас. Туда где было его место. Его жизнь.

И с чего он возомнил, что может изменить то, что приросло к нему на вечно, будто бы получится очистить с подошвы начищенных ботинок ту грязь, в которую сам же и влезал, раз за разом.

Наивный. Не мальчишка. Но верил.

Верил. Надеялся. И дал надежду девчонке. Чистой и светлой. Обещал. Быть рядом.

Обещал.

А сам бежит, как последний трус. И не стоит искать оправданий своему поступку. Предательство не подлежит оправданию. Не заслуживает прощения. Как и Макс не заслуживает Лили.

Он повторял себе это, как только мысли о девушке возвращались. А они возвращались. Каждую минуту. Каждую секунду. Она не покидала их. Она была с ним. Шоколад её глаз навечно отпечатался под веками. Вкус её губ. Навсегда останется с ним. Такой сладкий и такой горький. Там у дверей лифта. Не стереть ничем. Он будет помнить вкус своего предательства. А может быть...

Нога сорвалась на тормозную педаль. Визг шин по асфальту разорвал ночную тишину автострады.

Вернуться. Исправить. Изменить. Не бояться прошлого.

Дэвис выкрутил руль. Развернул машину.

Он возвращался к ней. Без неё никак. Без неё тошно. Он сможет. Он защитит от своей гребанной жизни. Они справятся. Не позволит никому никогда унижать его девочку. Не допустит.

Уверен?

Грустная усмешка исказила лицо. Не справился с двумя разукрашенными девицами. А сколько таких ещё может оказаться на её и его пути. И каждая из них посчитает своим долгом ткнуть мордой в дерьмо окружавшее его. Он не знал. Он не считал. Девушки сменяли друг друга в его постели, как день меняет ночь.

Так как же он собирается оградить Лили? Никак.

И сможет ли она принять его таким. Грязным. С запятнанной репутацией.

Не узнает. Никогда не узнает. Не открылся. Не исповедался перед ней. Сейчас поздно.

Оставь. Отпусти Лили. У неё своя жизнь.

Без тебя.

А ты отправляйся туда, где тебе и место. Где тебя принимают таким, какой ты есть. Дерьмовой похотливой сволочью.

К черту тормоза. Руль влево. До упора. Лихой вираж. Лас-Вегас встречай того кого взрастил.

Рассвет. Солнце только касается верхушек деревьев. Ночная прохлада отступает. Уступает очередь дневной жаре. Метаморфозы природы не заметны в вечно бурлящем городе. Они не интересуют его. Здесь своя жизнь. Свои правила. Свои законы. Макс Дэвис один из тех, кто живет по кодексу Лас-Вегаса.

Aydi, покрытая большим слоем пыли, измученно выдохнула у большого дома. Из салона устало выбрался водитель. Потер лицо руками. Отгонял сонливость и наполнявшие голову мысли. Им больше не место здесь. Здесь, в Вегасе. Загнать их в темные подвалы памяти. Захлопнуть дверь. Запереть на огромный замок. И жить дальше. А как жить? По хер как. Разберется.

Макс тяжело, шумно выдохнул. Вытащил спортивную сумку из багажника. Хлопнул крышкой. Слишком резко. Поплелся в дом.

Тишина встретила в холле. За ней должно появиться холодное одиночество. Но что-то было не так. Пальцы разомкнулись. Сумка с грохотом приземлилась у ног. Перешагнул. Осторожно пошел внутрь.

Тепло. Приятное нежное знакомое тепло окутывало с каждым шагом. Не может быть. Этого просто не может быть. Он чокнулся. Рехнулся. Та, чье тепло приятно касалось лица, осталась там за несколько сотен километров. Он просто сошел с ума. Шесть часов пути. Одиночество трассы. Непрекращающиеся мысли о ней забавляются. Насмехаются. Лишают реальности.

Макс замер на пороге гостиной. Мышцы окаменели. Он не мог сделать ни шага. Нереальность пригвоздила к месту. Воображение издевается над ним.

У большого окна спиной к нему стояла девушка. Солнечные лучи играли в темных волосах. Путались в прядках. Наслаждались прикосновениями. На которые он не имел никакого права. Теперь он должен его заслужить. Вымолить.

Все происходит словно во сне. Время сгущается. Становиться осязаемым. Можно потрогать рукой. Но ты не управляешь им.

Она. Властвует она.

Девушка медленно разворачивается. Солнечный блик ударяет в глаза. Шоколад вспыхивает. Искрится. На один взмах ресниц. До встречи с холодным усталым неоном. И тут же темнеет.

– Как ты мог бросить меня там совсем одну? – голос твердо чеканит каждое слово.

– Я...я... – у Дэвиса нет объяснений. Исчезли. Вылетели. Испарились.

– Ты хотел быть со мной, говорил, что я нужна тебе, – приближается, сурово хмуря брови. – Я верила. Ты обманул, – не оставляет возможности для оправданий.

Да и примет ли. Теперь. Сейчас.

– Лили, я облажался, – шаг к ней. Так хочется почувствовать её тепло. Обнять. Прижать к себе. И шептать слова прощения. Опять. Снова. И снова. И снова.

Маленькая ладошка упирается в грудь. Не подпускает.

Принимает протест. Остановился. Поднял руку. Прикоснуться к тонким пальчикам.

Не позволила. Угрожающе покачала головой.

Опустил руки вдоль тела. В неоне обречённость. Отчаяние. Безысходность.

– Это все что ты можешь мне сказать? – намерено грубо. Вернуть хоть какой-то свет в голубые глаза. Опустошенный Дэвис пугал.