Формула фальшивых отношений (ЛП) - Синклер Мина
— Давай! — кричит Белла рядом со мной, её лицо порозовело от напряжения.
Или, может быть, это из — за загара, который она получила три дня назад, когда Эви, Диана, Белла и я посещали спа — процедуры прямо в нашем отеле в Мадриде, которые включали бассейн на крыше.
Но я разделяю её волнение, как и каждый человек в боксе, именно так на самом деле называется гараж Оливера.
Оливеру осталась одна победа до получения своего третьего титула чемпиона мира — всё, что ему нужно сделать, это победить Рейвенскрофта. Британский гонщик был занозой в его боку на протяжении всего сезона. Оливер выиграл ещё несколько гонок после Сеула, включая Гран — при Джексонвилла, к большому удовольствию моего отца, но у него также были некоторые проблемы, в том числе приступ пищевого отравления, из — за которого Хёрст снова разглагольствовал о саботаже, техническая ошибка, из — за которой у него заглох двигатель в Эр — Рияде, и ужасающая авария в Буэнос — Айресе, в которой не было его вины, но он потерял лидерство.
Затем команда “Монтгомера” обновила свои машины во время летних каникул, что, по — видимому, было законно, хотя я не совсем поняла правила, — и с тех пор Рейвенскрофт ездит безупречно.
Оливер тренировался с Этьеном усерднее, чем когда — либо, оттачивая свои рефлексы и соблюдая диету, а также начал общаться по видеосвязи с тем же терапевтом, который помогал Уэсту. Суд над Лиамом и сделка, на которую он пошел, сдав своих сомнительных друзей в обмен на меньшее наказание, давили на Оливера, и я знаю, что всё это привело к тому, что он проиграл слишком много гонок.
Теперь он едва лидирует, а Рейвенскрофт неустанно преследует его. С разницей в очках между первым и вторым местом, единственный способ для Оливера выиграть этот Чемпионат — это победить красивого британца. Рейвенскрофт жаждал титула в течение многих лет, с тех пор как он впервые присоединился к Формуле–1, и он не позволит Оливеру так просто выиграть свой третий титул подряд.
Моё сердце бешено колотится, когда Оливер заезжает на свой последний пит — стоп в этой гонке. Его механики ждут его с другим комплектом мягких шин наготове, и они выполняют безупречную замену, от которого все в отсеке кричат.
— Одна целая и девять десятых секунды! — Диана, которая никогда не интересовалась технической стороной гонок, подпрыгивает в воздухе и дает пять одному из подчиненных Беллы.
Мы все собрались здесь, от Эви, которая снимает всю операцию, до Беллы, которая ведет прямую трансляцию событий в твиттере, до каждого инженера и механика. Впереди толпы сидит Сания, одна из моих любимых певиц, которая была настолько любезна, что сделала со мной селфи ранее, но даже она не может отвлечь меня от сегодняшней гонки.
— Последний круг, — стону я и смахиваю пот со лба. — Давай, детка!
Он, конечно, меня не слышит, и я не хотела бы отвлекать его, не тогда, когда он должен сосредоточиться на том, чтобы покончить с этим.
На большом экране я вижу, как Рейвенскрофт переворачивает заднее антикрыло, чтобы включить DRS, и у меня перехватывает дыхание. Он чертовски близко…
Но Оливер перехитряет его, удерживая свою машину прямо, не давая Рейвенскрофту обогнать его.
Затем они выходят на финишную прямую — и хотя машина “Montgomery” показала прекрасные результаты, ей не сравниться с машиной “Titan”.
Оливер преодолевает финишную черту, и в вечернем небе над нами взрываются фейерверки и конфетти.
Раздается шум, крики толпы заглушаются эйфорическими возгласами всей команды “Titan”, которая меня окружает. Мы бежим к барьерам, где Оливер остановит свою машину после круга почета. Трибуны позади нас вздымаются от волнения, люди кричат, хотя не все они фанаты “Titan”. Они приехали сюда ради хороших гонок, и это то, что они получили. Я полагаю, фанаты “ Montgomery”, возможно, сегодня вечером c грустью разойдутся по домам, но для всех нас это момент празднования.
Через наушники я слышу, как Оливер благодарит команду за невероятную работу, которую они проделывали на протяжении всего сезона, и болельщиков за их поддержку. Я плачу, слёзы счастья скатываются по моим щекам. Я слежу за его продвижением по трассе на экранах, загорающихся синим цветом команды — он машет трибунам, и всё они болеют за него.
И вот он здесь, его машина выходит из последнего поворота, чтобы выехать на прямую. Прямо за ним следует Рейвенскрофт, который подъезжает к месту, на котором написано номер два. Моё сердце сочувствует ему, я могу представить, как сильно он хотел победы.
Уэст, занявший третье место как в гонке, так и в чемпионате, делает самую похожую на Уэста вещь за всю историю — раскручивает свою машину по кругу, оставляя следы, вместо того чтобы парковать её на третьем месте.
— О, Боже мой! — кричит Белла, размахивая рукой перед лицом.
Белый дым поднимается в нашу сторону, принося с собой запах горящей резины. Затем Графф присоединяется к веселью, и через несколько секунд вся трасса оказывается затемненной. Я прислоняюсь к металлическому барьеру, прищурившись, чтобы снова найти Оливера.
Внезапно руки хватают меня с обеих сторон, и двое механиков Оливера поднимают меня и перекидывают через барьер. Я вскрикиваю, вырываясь, затем немного спотыкаюсь, когда они наконец отпускают меня.
Я кручусь на месте, свирепо глядя на них.
— Что за чёрт, ребята?
Но они не слышат меня из — за рева толпы. Они лишь качают головами, ухмыляются и указывают на что — то позади меня.
Я осторожно делаю шаг вперед, опасаясь, что меня может сбить машина. Сначала я почти ничего не вижу, но потом вижу Оливера, выходящего из облаков дыма от горелой резины. Он где — то бросил свой шлем и перчатки и направляется прямо ко мне, его глаза сузились.
Я срываюсь на бег и бросаюсь в его объятия, крепко прижимая его к себе.
— Поздравляю! — кричу я, чтобы меня было слышно сквозь шум. — Ты великолепен! Это была фантастическая гонка.
Он крепко обнимает меня, хотя пот всё ещё струится с него.
— Я люблю тебя.
Я целую его влажные губы, ощущая солоноватый привкус.
— Я тоже тебя люблю!
— Ты выйдешь за меня замуж? — кричит он.
Я отшатываюсь.
— Что?
— Я хочу провести с тобой остаток своей жизни, — Оливер прижимается своим лбом к моему. — Я никогда не встречал более свирепой и храброй женщины, и я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. Итак, Эллисон София Кин, ты выйдешь за меня замуж?
С этими словами он раскрывает ладонь и протягивает мне кольцо с бриллиантом. Должно быть, он носил его с собой всю гонку, спрятав где — нибудь в своем костюме. Он опускается на одно колено и берет меня за руку, его красивое лицо такое серьезное, когда он ждет моего ответа. В этот момент я совершенно забываю о шумной толпе, скрытой дымом, всё ещё поднимающимся вокруг нас.
Это только для нас.
— Да, — выдыхаю я. Затем, понимая, что он, возможно, меня не услышал, я кричу: — Да!
Оливер улыбается и встает, затем крепко целует меня, его руки обвиваются вокруг моей талии. Я поднимаюсь на цыпочки и целую его в ответ, меня переполняет счастье. Через мгновение он прерывает поцелуй и берет меня за руку, затем надевает кольцо мне на палец, его руки дрожат от напряжения во время гонки.
— Оно прекрасно, — говорю я, любуясь круглым бриллиантом — солитером. — Мне нравится.
Он обнимает меня за плечи.
— Рад это слышать.
Постепенно до меня доходит, что мы стоим посреди трассы, на нас смотрят тысячи людей. Поверх плеча Оливера я бросаю взгляд на большие экраны, и понимаю, что на одном из них сейчас показаны мы, окруженные рассеивающимся дымом, в то время как на другом показаны баллы гонщиков.
Имя Оливера находится прямо вверху.
— Лучший день в моей жизни, — шепчет он мне на ухо, пока мы направляемся к команде, где нас ждут наши друзья, чтобы поздравить. — И не потому, что я выиграл свой третий чемпионат.
Конец.
