Мне плевать!

Девушка замолкает и старается сильно не всхлипывать, но на вдохе захлёбывается, и её потряхивает от слёз.

– Тебе не за что извиняться, – аккуратно подсаживаюсь к ней на подлокотник кресла и осторожно поглаживаю по плечу. – Я тоже виновата. Поверила не ему. Не поговорила. Просто сбежала. Ты умнее меня. Даже приехала сюда, – грустно вздыхаю.

– Если бы… Меня бабушка в Россию отправила, – она наклоняется и утыкается мне в живот, словно котёнок, которого слишком долго не гладили и теперь он хочет наверстать упущенное, и я просто глажу её по волосам. – Сначала долго и нудно объясняла, что никто меня не разлюбил. Потом ругала за то, что я эгоистка. А перед вылетом сказала, что и на порог не пустит, пока с тобой не поговорю.

– А как она узнает? – Удивляюсь такому простодушию.

– О-о-о, это же бабуля. Она всё знает. Даже то, как папе сейчас плохо без тебя. Я же выросла, у меня скоро будет своя семья. Ну, так ба говорит. А он останется один. И пусть я непутёвая дочь, опять цитата от бабули, но хочу, чтобы он был счастлив. Пусть с тобой. Судя по его рассказам, ты не плохая, – она смотрит на меня снизу вверх.

– Девочка, ты наша. Маленькая. Хорошая, – мы обе переводим взгляд на мою маму, которая входит в комнату. – Натерпелась, – она садится на другой подлокотник и перетягивает девушку на себя, обнимает её. Э-м-м. Что? А меня пожалеть? Смотрю на свою родительницу, а она на меня. – Правильно твоя бабушка говорит, – обращается она вновь к Лоре. – Это разная любовь, и её делить нельзя. Просто невозможно. То же самое, что выбирать, без какого пальца ты хочешь остаться. Любой отрежь – больно. Каждый для тебя важен. Вот и папе твоему нелегко. Слишком сложный выбор ты заставляешь его делать.

– Зна-а-а-аю-у, – девочка уже не просто плачет, а рыдает.

– Принеси ей воды, – тихо просит мама.

Приношу стакан с водой. Лора пьёт мелкими глотками и через некоторое время всхлипы угасают.

– Так ты поедешь к нему? – Смотрит она на меня с надеждой.

– Понимаешь…

– Собирайся, – приказывает мама. Что? – Думаешь, не слышу, как ночами воешь? Думаешь, так просто забудешь его?

– Мама и Лора, – стараюсь чётко проговаривать, но эмоции зашкаливают. – Я не могу вот так просто к нему явиться и сказать: «Прости, я была не права».

– Можешь, – хоровое пение двух женщин, что сидят напротив меня, пугает.

– Машина ещё стоит у дома. Я не отпустила такси, – тихо признаётся девушка и прячет взгляд.

– Но…

– Хорошо. Не езди, – снова перебивает мама. – Найдешь себе нового мудака, как Андрей, потом снова пострадаешь, а ещё лучше оставайся одна и весь остаток жизни вспоминай своего Алекса и кляни себя за то, что сегодня не поехала.

Признаться честно, от представленной картинки меня передёргивает. Умеет мама убеждать. Встаю и иду в нашу с девочками комнату. Пока роюсь в вещах ко мне сзади подкрадывается Лора.

– Вот это надень, – протягивает она комплект черного кружевного белья. – Чулки есть? – Деловой тон обескураживает.

– Да, – и где остались слёзы? Только глазки поблёскивают хитрецой. Нет. Я не сомневаюсь в её чувствах к отцу, только вот маленькая хитруля задумала нечестную игру.

– Значит, надеваешь ещё чулки и плащик. Он оценит. Можно прямо с порога плащ снять, – смотрю на неё и не могу понять, откуда такие познания. – Что? Тут и дураку понятно, что без этого не обойдется. А бабуля всегда говорит, что мужа и жену крепче всего мирит постель.

– А ты? Ты разве не со мной? – Мы обе виноваты, обе и должны с ним поговорить.

– Не-а, мне тётя Аня разрешила тут остаться. Пирожками пообещала накормить. Эрик уже в курсе. Он сказал, что завтра вечером заберёт. Не смотри так на меня. Я там лишняя, только мешаться вам буду. А тут с девочками познакомлюсь и с новым дедушкой, – расплывается Лора в улыбке.

– Меня не покидают смутные сомнения…

– Да знаю, знаю, – усаживается она на кровать. – Я бываю несносная. Зато искренняя, но плакать за этот месяц устала. И действительно поняла, что ты для него важнее тех, остальных. Там он не сомневался в выборе. Тут же мы обе остались ни с чем. И пусть ба меня отругала, но зато я поняла, что нам не надо его делить. Он просто наш. И смотреть, как он подыхает там, в одиночестве, я не собираюсь. Ты нужна ему, а сам он больше не придёт. Уж я-то знаю. У меня его характер. Вижу цель, не вижу препятствий. Добиваемся своего любыми путями, но и точка предела тоже имеется. Когда понимаем, что всё бесполезно, мы просто переключаемся. Как бы ни было больно, он сам больше не придёт.

Столько горечи в её словах. Оборачиваюсь на Лору. Она снова смотрит вдаль через окно. Ей сейчас тоже не сладко.

– Готова, -произношу, и сама не верю в то, что собираюсь ехать к Алексу.

У выхода встречаю девочек и папу.

– Мама, мы поймали огромного кар-р-рася, – кричит Настя.

– А есё катаись на ётке, – младшую тоже переполняют эмоции.

Дети дружно рассказывают свои приключения. Перебивают друг друга и голосят со страшной силой.

– Ой, а это кто, – замечает Настя Лору.