Виктория Янссен - Любовники Камиллы
И действительно, снаружи снова раздались шаги, и на этот раз они приближались.
— Нет, они сюда не войдут, — ответил Анри. Конечно, они не посмеют ворваться в эту комнату, не сейчас, когда он вот-вот овладеет ею.
На выбранной им кушетке аккуратной кучкой лежали принадлежности для рукоделия, видимо оставленные какой-нибудь девушкой из ее челяди. Анри быстро смахнул их на пол. Герцогиня бросила на него холодный взгляд из-за плеча, тогда он издал прерывистый вздох и аккуратно отодвинул все из-под их ног.
Анри стало легче, когда герцогиня снова отвернулась от него. На ней остались лоскуты платья-рубашки, шелковые панталоны и рубиновые серьги. Туфельки слетели где-то по пути к кушетке, но на шее сверкали бриллианты, не замеченные им ранее из-за пышных одежд. Волосы слегка растрепались, однако не утратили богатое украшение из драгоценных рубинов. Но почему-то Анри вдруг подумалось, что она сейчас похожа на дешевую девку в доме свиданий, разыгрывающую роль герцогини.
Грациозным движением герцогиня подняла руки и освободилась от остатков платья-рубашки. Анри на секунду остолбенел — он и не предполагал, что человеческая кожа может быть такой кипенно-белой и поразительно гладкой. От обнаженной и разгоряченной плоти женщины на него жарко пахнуло ароматом розового масла, и от этого Анри нестерпимо захотелось спрятать грязные ноги в густом ворсе ковра, съежиться, забиться в какой-нибудь дальний угол, стать незаметным — пусть даже ему предстояло прямо сейчас овладеть этой божественной женщиной. Анри разжал руки, и штаны скользнули вниз, к его ногам. Слава богу, его верный дружок оставался бестрепетным и не поддался сиюминутному настрою своего утратившего дух хозяина.
Герцогиня тем временем ослабила подвязки, на которых держались шелковые панталоны, и медленно, очень медленно стянула штанишки с округлых белых ягодиц и пышных бедер. Вот это тело! — глядя на нее, восхитился Анри, вновь разгораясь. Настоящая женщина, созданная для вынашивания и рождения детей.
Не в силах больше сдерживаться, Анри быстро шагнул к герцогине, пристроился к ней сзади и одним резким движением вошел в ней. Немного подождал, восхищаясь нахлынувшими ощущениями, и лишь потом начал двигаться короткими сильными ударами, каждый из которых сопровождался его мычанием и ее потрясенными вздохами.
В коридоре снова раздались шаги, на этот раз они слышались отчетливее, словно кто-то приближался к двери в их комнату. Герцогиня издала короткий приглушенный всхлип — то ли от страха, то ли из-за того, что Анри крепко сжал ее груди. В этот момент Анри совсем перестали волновать стражники герцога, он уже просто не мог остановиться. И он ни за что не остановится! Ничего не видя, кроме распластанного под ним обнаженного тела, он пригнул женщину еще ниже, пронзая горячую плоть все глубже и глубже. Вздохи герцогини превратились в короткие низкие стоны.
Анри на мгновение замедлил темп. Может, он слишком груб с нею? Может, ему надо двигаться нежнее? Но нет, герцогиня повелела бы ему остановиться, а она, напротив, распалялась все сильнее. Анри сделал последний рывок — глубже уже не войти — и наконец почувствовал, как ее тело судорожно содрогнулось, а потом и вовсе забилось в сладких конвульсиях. Вслед за ней и Анри взлетел на пик восхитительного наслаждения.
И наступила тишина.
Пот, выступивший на теле во время неистового совокупления, быстро высох. Анри начал осознавать окружающую реальность.
Стражники, грохоча сапогами, приближались, их шаги замедлились.
Это он задрожал или герцогиня? Нет, все-таки это она.
— Не двигайтесь, — выдохнул он прямо ей в ухо и прислушался, превратившись в один комок нервов.
Сапоги пробряцали мимо, куда-то вниз по коридору. Анри издал вздох облегчения и вышел наконец из ее тела.
Он не мог просто так покинуть эту женщину, когда его семя струилось по внутренней стороне ее ляжек. Даже с продажной девкой он бы так не поступил. Герцогиня медленно выпрямилась, однако по-прежнему стояла спиной к нему.
— Повернитесь, — сказал он, однако говорить с ней командным тоном, как раньше, у него не получилось.
И все же она послушалась, эта фантастическая женщина с густыми длинными волосами, упавшими на обольстительные полные груди, женщина, все убранство которой состояло из драгоценного ожерелья на шее и шелковых чулок, поддерживаемых подвязками чуть выше колен, как это изображалось на эротических картинках. Она не потрудилась прикрыть свою наготу, стояла перед ним во весь рост, уверенная и хладнокровная. Только сейчас Анри заметил, что даже без туфель она была немного выше, чем он сам.
— Ты отлично поработал, — без тени улыбки произнесла герцогиня.
Интересно, кто-нибудь когда-либо видел, как она улыбается? — мелькнуло в голове у Анри, пока он неотрывно смотрел на покоренную им женщину. Гнев, наполнявший его душу, исчез, на смену ему пришла грусть.
Анри вспомнил, какие страстные звуки она издавала всего несколько минут назад. Ему казалось, что он доставил ей хоть немножко удовольствия, а она стоит как каменная.
— Вы скажете мне, если после нашей… встречи наступит беременность? — спросил Анри и быстро отвернулся, опустив голову и чувствуя, как щеки покрываются краской. Вот ведь глупость сморозил! Да все герцогство будет знать, если она понесет.
— Посмотри на меня.
Анри повиновался. Его щеки и шею все еще заливал густой румянец стыда. Воздух в комнате был пронизан запахом секса и пота, но герцогиня по-прежнему казалась гордой и недосягаемой.
— Да, мальчик, я дам тебе знать, если забеременею, — отстраненно проговорила герцогиня. — Теперь же тебе надо идти. Ты был очень храбр, но тебе не поздоровится, если тебя застанут здесь, тем более со мной. Герцог чрезвычайно ревнив, когда дело касается его собственности.
Ему не хотелось расставаться с ней таким образом, поэтому он упрямо мотнул головой:
— Нет.
Отступив на шаг назад, парень ощутил под босыми ногами упавшие штаны. Он неспешно наклонился, поднял их с пола и натянул на себя. И все это он проделал не сводя глаз с герцогини. Зато она не смотрела на него, ее взгляд был устремлен на висевшую над каминной полкой картину, на которой были изображены три гнедые лошади, мирно пасущиеся на зеленом склоне холма.
Полотно его штанов показалось ему ужасно грубым и плохо выделанным после тончайшей ткани ее изысканной одежды. Глядя на завязки своих штанов, пока подхватывал их узлом, он негромко спросил:
— Ваша светлость, а вы скажете мне, если у нас… ничего не получилось? — и снова посмотрел на герцогиню.
— Ну, этому никто не удивится, — ровным тоном ответила она. — А ты узнаешь сам.
