Рейн Миллер - Ва-банк (ЛП)
Я подумал, что сломаю экран в мобильном, нажимая на него, чтобы перезвонить, умоляя ее ответить и поговорить со мной. Пока устанавливалось соединение, время бесконечно замедлилось. Один, два, три гудка. Мое сердце колотилось, а необходимость в воздухе возросла...
— Привет, — всего одно слово. Но это был ее голос, и она обращалась ко мне. Я слышал на заднем фоне шум. Похоже на дорожное движение.
— Брианна... как ты? В сообщении у тебя был расстроенный голос. Я был на совещании... — я умолк, понимая, что начал говорить бессвязно. Я с трудом держал рот на замке и отчаянно желал чудесную черную сигарету с гвоздикой.
Она тяжело вздохнула в трубку.
— Итан, ты сказал позвонить, если произойдет что-нибудь странное...
— Что случилось? Ты в порядке? Где ты сейчас? — такое ощущение, будто в венах застыла кровь от ее слов и звука ее голоса. — Ты на улице?
— Я в данный момент на пробежке. Мне нужно было немного освежить голову и взять перерыв.
— Я еду к тебе. Скажи, где ты сейчас?
Она молчала. Я мог расслышать шум уличного движения вокруг нее, и мне было ненавистно, что я вынужден представлять, где она сейчас. Одна на улице. Уязвимая. Беззащитная.
— Скажи мне, пожалуйста. Мне надо увидеть тебя... нам надо поговорить. И я хочу знать, что тебя настолько встревожило, что ты позвонила мне и оставила то сообщение.
Вновь тишина.
— Малыш, я не смогу тебе помочь, если ты не позволишь мне это сделать.
— Ты смотрел его? — ее голос изменился, стал резче.
— Смотрел что? — клянусь, мне хотелось лишь пойти к ней и взять в свои руки. Сначала я не понял ее вопрос. Холодная тишина на другом конце провода помогла мне понять что к чему довольно быстро.
— Ты смотрел его, Итан? Ответь на мой вопрос.
— Порно-видео с тобой и Окли?
Она издала мучительный звук.
— Черт, нет! Брианна... — сам факт того, что она спрашивает о таких вещах, взбесил меня. — Зачем мне это делать.....
— Это вряд ли можно назвать порно-видео! — крикнула она мне в ухо. Моя грудь взорвалась от боли, будто в нее вонзили нож.
— Хорошо, но именно так его назвал твой отец, — я крикнул ей в ответ, смущенный ее допросом и в совершенном недоумении от этого запутанного разговора. Если бы я мог поговорить с ней лично, подойти к ней, заставить ее посмотреть мне в глаза и выслушать, у меня мог бы быть шанс. Но этот переломный аргумент быстро завел нас в тупик.
Я попробовал еще раз более рассудительным тоном:
— Брианна, пожалуйста, позволь мне прийти к тебе.
Она снова плачет. Я слышал тихий звук на фоне неясных звуков дорожного движения. Мне не нравится, что она где-то там одна. Машины на улице, проносящиеся мимо нее, мужчины, рассматривающие ее, нищие, выпрашивающие подачку...
— Какого черта он говорил с тобой обо мне, Итан? Что мой отец тебе рассказал?
— Я не хочу говорить об этом по телефону...
— Скажи. Мне, — и затем тишина.
В ужасе я закрыл глаза, зная, что она не примет ничего, кроме жестокой правды, которая ненавистна мне как ад, но я понимал, что должен ей сказать. Как же начать? Я не знал другого способа, кроме как броситься в омут с головой. Я послал безмолвную молитву маме для храбрости.
— Он сказал, что ты встречалась с Оукли в школе. Когда тебе было семнадцать, Оукли записал порно-видео без твоего согласия и распространил его в сети. Ты бросила школу и после этого у тебя были проблемы. Сенатор отправил своего сына в Ирак, а ты приехала сюда учиться и начинать все заново. Сейчас сенатор пытается победить на выборах в вице-президенты и хочет убедиться, что никто и никогда не увидит это видео... и не услышит о нем. Твой отец рассказал, что один из друзей Оукли умер при необычных обстоятельствах, и он обеспокоен, что люди, связанные с этим видео, могут стать мишенью... включая тебя. Это настолько его встревожило, что он связался со мной и попросил об одолжении, чтобы я присматривал за тобой и наблюдал за всеми, кто будет пытаться к тебе приблизиться.
Я отдал бы что угодно за сигарету прямо сейчас. Тишина на другом конце была невыносимой, но после нескольких бесконечных ударов сердца я услышал звук произносимых ею слов, которые хотел услышать. Слова, с ними я мог справиться. Это то, что я понимал, и с чем я мог что-то сделать.
— Это пугает меня.
Услышав это, я почувствовал, как меня накрыло облегчение. Не из-за того, что она была напугана, а потому что она произнесла это так, словно я был нужен ей. Словно она хотела, чтобы я вернулся.
— Я никому и ничему не позволю причинить тебе боль, малышка.
— Два дня назад я получила странное сообщение. Мужчина. Из какой-то газеты. Я не знала, что мне делать, и вот сегодня я получаю твое письмо... Я прочитала то, где ты сказал позвонить тебе, если кто-то будет меня беспокоить.
Чувство облегчения мгновенно испарилось.
— Достаточно этого дерьма, Брианна! Где ты сейчас? Я еду за тобой!
Если бы законы физики позволяли это сделать, я бы пролез через гребаный мобильный. Мне было необходимо добраться до нее и это все, точка. К дьяволу все это долбаное нытье, Брианна должна быть рядом во плоти, чтобы я мог дотянуться до нее руками.
— Я на южном конце моста Ватерлоо.
Конечно же, ты там. Я закатил глаза. Одно только слово Ватерлоо взбесило меня.
— Я выезжаю. Можешь дойти до набережной Виктории и подождать меня там? Так я найду тебя быстрее.
— Хорошо. Я подойду к сфинксу, — ее голос звучал лучше. В нем стало меньше страха, и это ощущение сотворило чудо с моим уровнем стресса. Я заберу свою девочку. Она, вероятно, еще не знает, но это случится.
— Пусть будет так. Если кто-то к тебе приблизится, просто держись на открытом пространстве, где есть люди, — я удерживал ее на линии, пока она шла пешком к Игле Клеопатры, а я несся как одержимый, избегая лондонских полицейских.
— Я на месте, — сказала она.
— Рядом с тобой еще кто-то есть?
— Да. Пешеходная экскурсия, несколько парочек и люди с собаками.
— Хорошо. Я паркуюсь. Я найду тебя, — мы закончили разговор.
Мое сердце колотилось в груди, пока я нашел место для парковки и начал спускаться вниз к набережной. С какой стороны зайти? Будет ли она сопротивляться? Я не хочу ковыряться в наших ранах, но, черт меня подери, если я позволю этой проклятой путанице продолжаться еще хотя бы день. Это должно закончиться сейчас. Сегодня. Мне все равно, что понадобится, чтобы исправить эту ошибку здесь и сейчас.
Солнце еще только начало садиться, когда я увидел ее. Спортивный костюм для пробежки облегал ее тело, словно вторая кожа. Она стояла ко мне спиной, поскольку облокотилась на парапет, чтобы смотреть на реку, ее волосы, собранные в хвостик, развевались на ветру, одна длинная нога прислонилась к ограждению, а руки изящно лежали сверху.