Милашка для психа
Здесь было все: и открытый пупок, и сетка, из-под которой сейчас отчетливо виделся черный кружевной лифчик, и блестки. От блесток, кстати, все чесалось, но Таня твердо уверовала в то, что красота требует жертв, и сказала самой себе, что снимет этот топ только ради сногсшибательного мужчины. И никак иначе.
– Пойдем, тебе еще нужно меня накрасить, – она схватила Полину за руку и затащила в квартиру.
– Накрасить? Кто ты и что сделала с моей подругой? О мой бог!
Последнее – это была ее реакция на психа.
Тот вышел на них из душа, как черт из табакерки – весь из себя такой мокрый. Ну, короче…
Полинка чуть в обморок не грохнулась. Она вцепилась Тане в руку и, вытаращив глаза, долго пыталась сказать что-то цензурное, но взгляд ее блуждал между прессом психа и его лицом, и Таня реально испугалась за подругу.
Псих, надо признать, явно обрадовался такой реакции-комплименту, и хотел что-то ответить, но тут его взгляд остановился на Тане, и он…
Как бы вам это сказать?
Одеревенел.
Таня впервые его таким видела. Это было жутко и комично одновременно. Псих словно в камень превратился. Его большие глаза как будто выкатились из орбит еще сильнее, и он сжал челюсти, кулаки и, Таня готова был поклясться, если бы она могла проверить, то убедилась бы, что его задница тоже крепко сжата.
И ей… Вдруг стало так приятно. Было сложно разобрать, хочет ли псих ее трахнуть или же – прибить за такой наряд, но Таня определенно вывела его из себя, а ради чего еще стоит жить?
Так они и стояли минуты две. Полли таращилась на психа, капая слюнями так, что притащенный им пес (которого он, кстати говоря, все еще не выкинул), выглядел оскорбленным. А псих таращился на Таню, и та, от греха подальше, с Полинкой под руку, скрылась в своей спальне. А то мало ли что.
– Это он? Он? ОН? – визжала Полли, но шепотом, ведь у нее был к этому природный талант.
Таня захлопнула дверь и протянула ее сумку, в которой явно было достаточно косметики, чтобы накрасить какую-нибудь маленькую страну.
– Смотря кого ты имеешь в виду.
– Ну этот… ТОТ. Тогда.
– Полли, я понятия не имею, как к тебе люди на концерты ходят. Ты же двух слов связать не можешь.
Она стрельнула в Таню глазами.
– Злюка. Ты же меня поняла.
Таня вздохнула, когда она вытащила темно-синие блестки из сумки и начала наносить их ей на верхнее веко.
– Да поняла я, поняла. Это он, если мы с тобой об одном и том же.
– А что случилось с «Чикатило»? С «я не впускаю в дом кого попало»?
Таня смотрела на нее, глаза слезились.
– Не знаю. У меня напрочь отшибло мозги – вот что случилось.
– Это называется «пробудился интерес», Таня, вполне заурядная вещица.
– Выбить эти зачатки интереса сегодня же – вот наша цель.
Полина посмотрела на нее так, словно она говорил о чем-то невозможном, но комментировать больше не стала.
Она закончила делать мейк, и они встали перед зеркалом, снимая сторис на телефон. Ну две сучки, иначе не назовешь. Только Полина всегда выглядела как сучка со своими лисьими глазами и гладкими черными волосами, а Таня – вот конкретно сейчас. Сучка высшей пробы.
Дело в том, что в реальной жизни она почти никогда не красилась и волосы всегда собирала в тугой пучок. Сейчас же они лежали волнами на ее плечах, блестящие, словно золото. А глаза горели.
– Готова проломить танцпол? – спросила Полли, подмигивая ей в отражении.
– Надеюсь, не в буквальном смысле? А то будет обидно.
Она достала из-под кровати бутылку шампанского, которую планировала распить с Полли в такси. Они открыли ее, сделали по глотку, и Таня почувствовала себя так, как будто был какой-то праздник. Радость и веселье – два товарища, с которыми они встречались крайне редко, как с бывшими одноклассниками – наполнили ее душу, и она вышла из комнаты с широкой улыбкой на лице.
Полина топала следом с той самой бутылкой в руках.
Псих ждал у входной двери. Он был в своем обычном прикиде – в джинсах, скучной черной футболке и кожаной куртке с приподнятым воротником. Таня задумалась о том, носит ли кто-то в 2021 году так воротники, и пришла к выводу, что, походу, только Дин Винчестер.
– Иду с вами, – коротко сказал он, потому что, очевидно, замешательство было написано на их лицах.
Полина подавилась шампанским, а Таня сделала все возможное, чтобы сдержаться от смеха.
– Уверен? – спросила она, натягивая куртку и ботинки.
Псих свел брови.
– Да. Что за вопрос?
– Нет, ничего, как пожелаешь.
Очень хотелось спросить, часто ли он ходит в столь злачные места, но Таня решила оставить комментарии при себе.
