Порочные чувства
Я сделала все в точности так, как велел Марат — вызвала такси, и поехала домой. Чувствовала себя как пьяная. Сидела, зажатая и абсолютно не понимающая, что происходит.
Только подъезжая к дому, смогла расслабленно выдохнуть.
Нужно ведь адрес Марату отправить. Неужели он и правда приедет сегодня? Ко мне?
— Боже, — прошептала, всмотревшись в сообщение от банка, и тихо рассмеялась.
Таксист передернул плечами. Должно быть, решил, что я сумасшедшая, а мне и правда смешно. Нормально за секс платят, оказывается! Кто-то учится, выбивает отличное место практики, спит по три часа, и впахивает. А кто-то ноги раздвигает, и имеет гораздо больше.
Очаровательно.
Впрочем, мне не деньги от этого мужчины нужны.
За месяц забеременею, а эти деньги… пусть остаются у меня. Странно будет, если я их верну.
— Аль, я к тебе, — на лестничной клетке я столкнулась со спешащей ко мне Кристиной. — Можно у тебя распечатать дипломную? Поздно уже, все закрыто, а что открыто — то далеко, идти лень.
— Заходи, — открыла дверь, пропуская подругу.
— Ты откуда такая красивая? — она скинула вьетнамки. — Аль, когда уже тапки купишь?
— Дома я босиком хожу, терпеть не могу тапки. А откуда я… от врача.
Поманила Кристину в комнату к принтеру, добавила бумаги, и включила ноутбук. Кристина все это время ждала, что я расскажу.
И я рассказала. И про больницу, и про Марата.
Странное чувство — с Крис мы дружили в детстве, но подругами-сестрами не были. Жили в одном дворе: она с мамой, я с бабушкой. Учились в разных школах, а приходя домой скидывали портфели и спускались на площадку.
Играли, бесились. Просто развлекались, как все дети.
А затем, когда я в очередной раз шла с портфелем к дому бабушки, на улице остановилась машина. Там сидели папа с мамой, решившие забрать меня. На прощание ни с бабулей, ни с Крис времени не дали: посадили в машину.
Затем был аэропорт и невыносимо долгий перелет в Бразилию. Новая школа, где преподавали на португальском, невыносимая жара. Новое имя, на которое я должна была откликаться.
И вот, я вернулась, а Кристина выросла. Как и я сама. И больше мы в классики не играем. Может, зря, но ей одной я могу довериться. Только она и осталась у меня от прошлой жизни.
— А ты, оказывается, рисковая, — хрипло выдала Кристина, прижимая к груди флэшку.
— Угу. Можешь распечатывать, — кивнула я на ноутбук.
— Да Бог с этим дипломом… слушай, а ты вообще уверена в этом Марате? Вдруг он болеет чем-то, ты-то с него справки не потребуешь!
Представила, как через губу вещаю Марату Соколовскому, чтобы шел в больничку на анализы, а то я не такая девушка, чтобы с первым встречным, да еще и без справок, и прыснула.
— А если какие-то наследственные заболевания у него в семье?
— Он уж точно здоров, — улыбнулась я. — Здоровее человека я еще не видела.
— Знаешь, моя двоюродная сестра абсолютно здорова. Вообще никаких отклонений, и у ее мужа тоже. Но они уже около года не могут ребенка завести, — осторожно продолжила Кристина наставления. — Может оказаться, что все это зря.
— Завтра начну гормоны колоть, и, Крис, — я скинула платье, — я должна попробовать. Просто должна, и все тут!
— Кто вообще в твоем возрасте детей хочет? — нахмурилась подруга, и тут же смутилась, вспомнив о моей проблеме: — Ой, прости. Я не то хотела сказать.
— Я не неженка, не извиняйся. Поняла, что ты хотела донести. Кристин, — вздохнула я, и начала застегивать домашнее платье, — я и сама о детях не задумывалась. Знала, что они у меня будут потом, как на ноги встану. Когда карьера будет, и муж, и дом полная чаша. А как на диспансеризации мне сказали, что часики громко тикают, и либо сейчас сама, либо потом но через врачей, то знаешь, приоритеты жизненные поменялись. Я просто представила, что… а вдруг потом не получится? Даже с помощью подсадки. Вдруг? Что, если я останусь бездетной? И знаешь, ребенка я после этого захотела так, как не хотела в этой жизни ничего.
— От этого Марата, который может узнать, и за волосы тебя на аборт потащить?
— Не узнает. И лучше от него, чем от какого-нибудь незнакомца из бара. Лучше пожелай мне удачи, — подмигнула я Кристине.
Она нажала на печать, принтер загудел, и подруга подошла ко мне. Крепко обняла, и рассмеялась:
— Рисковая ты. А с виду такой одуванчик.
— В тихом омуте, — хихикнула я.
Хорошо что Кристина пришла. Если бы я зашла домой одна, то села бы на кровать, стала бы думать, совестью мучиться, укорять себя. Вроде, даже есть за что корить — чувствую-то я себя воровкой. Марат ясно сказал, что детей не хочет, а я без его ведома хочу провернуть все это. Что это, если не воровство?
Но… плевать. Он даже не узнает о том, что я украла.
Скажу, что принимаю таблетки, буду стараться его ублажать, чтобы не бросил ради другой, более профессиональной «девочки», и расстанусь с ним, как придет время. Даже переезжать не придется, вряд ли такой человек станет бегать за мной, приезжать, следить. Новую куклу найдет, а как меня звать — забудет.
Кристина ушла, а я, набравшись наглости, позвонила лечащему врачу на домашний, и сказала, что приду завтра за рецептом на гормоны. Затем разложила справки об отсутствии половых инфекций на пледе, сфотографировала, и отправила Марату на телефон.
Пусть будут у него, хоть и не просил.
Папку со всеми больничными выписками спрятала как следует, приготовила борщ. Как вернулась с Южной Америки, так и не могу насытиться: борщ, щавелевый суп, селедка под шубой. Но чаще всего борщ.
Вышла из душа, взглянула на часы — скоро Марат приедет, если не появятся какие-то срочные дела. Лучше бы они появились, какой смысл в сексе с защитой лично для меня? А без защиты он не станет, пока я «не на таблетках».
— Все равно, нужно быть готовой, — пробормотала, и надела красивое, атласное белье. Подумав, натянула на ноги чулочки и пояс, а сверху накинула халат-кимоно.
