Ровно в полночь (ЛП) - Уэбстер Кристи
Найдя, наконец, требуемое уединение, я снова написал Эш.
Я: Не так уж и трудно, да?
Эш: Потеряй мой номер, псих.
Я: Теперь тебе от меня не избавиться. Не после того, как я видел твои намокавшие трусики. А сейчас они тоже мокрые?
Эш: Нет.
Я: А хочешь этого?
Эш: НЕТ.
Я: Готов посылать тебе сто долларов за каждое твое селфи.
Она не ответила. Но спустя несколько минут я получил три фотографии. Эш даже додумалась написать мне записку на розовых стикерах. «Пошел. Ты. Мудак».
Я: Мило.
Я отослал ей триста долларов.
Я: Что тебя смущает, Эш? Нагота? Грязные разговоры? Или когда тебе дают указания сделать разные вещи? Чем больше я буду о тебе знать, тем проще будет проходить наше общение.
Эш: Я не стыжусь своего тела.
Я: Ты и не должна. Оно невероятно красиво. А тебе нравится трахать себя разными предметами? Это бы тебя смутило?
Эш: С тобой я этого делать не стану.
Я: Станешь, и еще как. Может, ты и живешь в доме за три миллиона долларов, но сама чертовски бедна. Мачеха не дает тебе денег? Потому тебе нужны мои, а мне нравятся твои услуги.
Эш: Ты и правда придурок. Не можешь нормально встречаться с женщинами из-за сильных проблем с головой?
Я: Я мог бы заполучить любую, какую захочу. Но все они не интригуют меня так, как твоя непослушная задница. И я просто в восторге от открывающихся перед нами возможностей. В семь я пришлю за тобой машину, которая отвезет тебя на ужин ко мне домой. Тогда и поиграем.
Эш: Я не поеду.
Я: А две тысячи долларов говорят обратное.
Эш: Это безумие! Ты сошел с ума!
Я: Нет, Эш. Дело не в безумии, а в скуке. С таким богатством, как у меня, перестаешь о чем-либо волноваться. И когда находишь нечто, что тебя интересует, то становишься одержим. Ты моя новая навязчивая идея.
На это Эш не ответила.
Впрочем, это было не важно. Она сядет в мою машину и приедет ко мне, потому что я заплачу ей за это. К счастью, денег у меня были бесконечные запасы.
Глава 6
Эш
Это безумие.
Я не собиралась ехать к этому мужчине домой. Нет. Ни за что. Никогда.
Креветка защебетал в своей птичьей клетке, словно был со мной согласен. Подойдя к попугаю, я погладила его пальцем по макушке. Мы жили вместе с тех пор, как у меня начались первые месячные. Папа был так напуган и сбит с толку моими бушевавшими гормонами, что решил осчастливить меня домашним животным. Это помогло, и я мгновенно влюбилась в птичку.
— Он псих, — сказала я Креветке. — Если поеду к нему, то наверняка меня порежут на кусочки и закинут в морозилку.
Креветка защебетал и захлопал крыльями.
— Я ведь права? — спросила я. — Он сумасшедший.
— Буу.
Я вскрикнула, испугав Креветку. Он вылетел из открытой клетки и полетел к моей книжной полке. Резко развернувшись, я отпихнула Салли с дороги. Из ужасной тройни Салливан Мэннфорд был наиболее сносным. Самовлюбленный бабник, но не такой подлый, как остальные.
— Убирайся из моей комнаты, псих.
Он улыбнулся, скользнув взглядом по моей кофточке и задержавшись на груди.
— Мама с Бэроном уехали в Хэмптон. Теперь дом только наш. Повеселишься с нами или все еще слишком хороша для этого?
Я видела их вечеринки.
Секс. Наркотики. Алкоголь.
Это все не для меня. Особенно учитывая, что после слишком большого количества стопок, у тройняшек появлялся сумасшедший блеск в глазах. Последнее, чего бы мне хотелось, это выпить вблизи них и, тем самым, ослабить бдительность. Скорее всего в итоге я забеременею или подхвачу венерические заболевания.
— У меня планы, — солгала я.
Салли принялся изучать меня, сощурившись.
— С тем психом, который собирается засунуть тебя в морозилку?
Я ненавидела, когда они шпионили за мной.
Все трое — двинутые придурки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— С тем самым, — я мило ему улыбнулась. — С моим новым парнем.
Он напрягся, внезапно его охватил гнев.
— У тебя нет парня.
— А вот и есть, — огрызнулась я в ответ. — Тебе то какое дело?
— Ты наша. Думал, мы совершенно ясно дали это понять с Тейтом.
Я изумленно посмотрела на Салли.
— Что? Мы с Тейтом расстались, потому что наши пути расходятся.
Салли рассмеялся.
— Ты ведь не думала, что кто-то вроде Тейта отпустит кого-то типа тебя? Он же на троечку, а ты истинная десятка.
«Мерзость».
Никто бы не захотел услышать от сводного брата оценку своей сексуальности.
— Ты меня раздражаешь. Уходи, пожалуйста.
— С этим парнем мы тоже разделаемся, — поклялся Салли, его голос стал низким и жестким, больше похожим по звучанию на Скаута. — И с каждым последующим.
— Но почему? — потребовала я, скрестив руки на груди. — Почему у меня не может быть парня?
— Он попытался бы спасти тебя, — пожал Салли плечами. — А мы хотим, чтобы ты была именно в том положении, в каком сейчас находишься. Беспомощная. Зависимая. Напуганная.
Я заморгала, испытывая отвращение к его словам.
— Вы не можете контролировать мою жизнь.
— Это ты так думаешь, Эш.
Вместо того, чтобы продолжать общаться с ним, я включила музыку и игнорировала его до тех пор, пока он не ушел. Теперь я с нетерпением ждала ужина с Уинстоном. Ведь поужинав с ним, я заработаю больше денег. А чем больше я заработаю, тем скорее смогу выйти из-под влияния Мэннфордов.
Уинстон хотел пристыдить меня и опозорить, заплатив за это?
Что ж, значит, пусть так и будет.
Я сильная и смогу справиться со всем, что придет ему в голову.
*****
— Мистер Константин ждет вас, — произнес швейцар, указав мне рукой вперед. — Прошу вас сюда, к его личному лифту.
«Иисусе».
Влияние Уинстона просто зашкаливало. Личный лифт? Ну, конечно.
Коротко кивнув, я последовала за одетым в форму мужчиной к лифту, в который можно было попасть только по ключ-карте. Оказавшись внутри сверкавшей металлической коробки, я уставилась на свое отражение. Я поклялась, что не стану наряжаться для этого человека. Я ведь не какая-то симпатичная кукла, которую можно приодеть и заставлять выполнять трюки. Мне больше по душе была комфортная одежда, чем дорогущие одеяния высшего общества. На мне были приталенные поношенные джинсы, которые я закатала до икр, в ткани было больше дыр, чем самого материала. Симпатичные коричневые босоножки с кожаным бантом поверх. Белая футболка, завязывающаяся узлом чуть выше пояса джинсов. Я оставила волосы распущенными и теперь они спускались вниз непослушными каштановыми волнами. Также я надела круглые серебряные кольца-сережки и парочку плетеных браслетов. И я не накрасилась, потому что не хотела, чтобы у него сложилось неверное представление обо мне.
Это для меня просто работа. Не более.
Наконец, мы доехали до пентхауса. Когда двери лифта раскрылись, швейцар вывел меня в чистейший коридор. Здесь было много света, белого цвета и гладких поверхностей. Очень похоже на «Халсион». Подведя меня к большой двери из красного дерева, швейцар открыл замок еще одной ключ-картой. Шагнув вперед, он придержал для меня дверь.
— Присаживайтесь в гостиной. Мистер Константин скоро спустится, — произнес мужчина, прежде чем вышел и закрыл за собой.
Меня встретила тишина.
Она была оглушительной. Всеобъемлющей. Сводящей с ума.
Я прочистила горло, и этот звук эхом отдался в прихожей. Но никто больше так и не появился. Ведомая любопытством, я подошла к открытой двери в гостиную. Дизайн здесь сильно отличался от его офиса и коридоров этого многоквартирного дома. Все детали интерьера казались до смешного дорогими — все, начиная от вычурных и витиеватых светильников и заканчивая необычным темным деревянным полом, по которому шел какой-то странный извилистый узор, но каким-то образом умудрившийся ни разу не прерваться. Офис был светлым, а его дом темным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})