Скрытые истины (ЛП) - Уэбстер К.
– Брак по расчету, – скучающим тоном констатировал я. – Прекрасно. А теперь может мне кто-нибудь передать перец, пока мои яйца не остыли?
Феникс схватил перечницу и так грохнул ею по столу, что стаканы с водой расплескались.
– О чем ты думал, отец? – яростно потребовал он ответа. – Талия? Ты откупился Талией?
Мой отец улыбнулся, ощущая победу, а мне хотелось заехать кулаком ему по лицу.
Как он посмел так поступить со мной, даже не предупредив?
– Я облажался, – признался Найлз. – Думал, смогу все вернуть вовремя.
Отец взял вилку и принялся насаживать на нее яйца со своей тарелки, явно обрадованный моей бесстрастной реакцией на бомбу, которую только что сбросил мне на колени.
– Четыре миллиона шестьсот тысяч, – выплюнул Арис, в его тоне слышался невероятно сильный гнев. – Столько для тебя стоит твоя дочь? Несколько миллионов евро?
– Для меня она стоит всех денег мира, – Найлз бросил на дочь умоляющий взгляд, но она отказывалась смотреть в его сторону. Талии было не до разговоров. Она стала заламывать руки у себя на коленях, ее нижняя губа заметно дрожала.
– У меня есть своя жизнь, – произнесла Талия так тихо, что я сперва решил, будто слова предназначались мне одному. – Я не могу просто выйти замуж за какого-то незнакомца, раз мой отец – плохой бизнесмен.
– Ты должна, – произнес Найлз, стыдливо опуская голову. – Иначе они убьют меня.
Талия снова сердито посмотрела на меня. Словно все это моя вина. Это жутко меня бесило.
– Ты убьешь моего отца, если я за тебя не выйду? – прошипела она, от гнева ее лицо снова раскраснелось.
– Я убью его, если он не заплатит, – холодно ответил я. – А раз Найлз повесил на твою хорошенькую шейку ценник в четыре миллиона шестьсот тысяч, то, похоже, я сполна получу свои деньги.
Она резко встала из-за стола, ее глаза заблестели от непролитых слез, напомнив мне голубые воды Эгейского моря.
– Да пошли вы все, – выплюнула Талия. – Я не собираюсь выходить за кого-либо замуж. И я еду домой.
Как только Талия выбежала из-за стола, Феникс бросился за ней. Я чуть заметно кивнул Бэзилу и Адриану. Они последовали за ними. Моя невеста никуда не денется. И чем скорее она это поймет, тем лучше.
– Отец, ты серьезно? – пробормотал Арис, вены на его шее вздулись. – Девушка в качестве платы? Какое-то новое дно.
Ноздри отца раздулись от такого проявления неуважения. Я кивнул Арису подбородком, молча приказывая ему уйти, пока все не испортил. Что-то пробормотав себе под нос, он с грохотом отодвинул стул и вышел из столовой.
– Пожалуйста, не причиняй ей боль, – взмолился Найлз. – Обещай мне.
Я едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Разве черви вели переговоры с акулами? Черт, да никогда.
– Ничего подобного я обещать не стану, – резко ответил я. – Попрощайся с дочерью. Я хочу, чтобы вы с сыном немедленно покинули Крит и к полудню уже вылетели в Салоники.
– Костас, – прохрипел Найлз. – Пожалуйста.
Не обращая внимания на его мольбы, я схватил маленькую баночку джема и стал размазывать по тосту ножом, лучше всего подходившим для того, чтобы перерезать горло этому ублюдку.
– Костас, – снова позвал он меня.
– В полдень, Найлз. Советую тебе больше не тратить время на свое солнце. Твой мир вот-вот погрузится в непроглядную тьму.
*****
Я сидел в своем кабинете с видом на залив, ожидая, когда отец почтит меня своим присутствием. Наконец, когда он зашел, его лицо было бесстрастным. Это разительно отличалось от выражения едва ли не радости чуть раньше. Вместо того, чтобы сесть напротив меня, отец прошел к открытой двери на веранду.
– Ты же знаешь, что я ничего не делаю просто так, agóri mou.
«Мой мальчик». Но это не так. Я уже давно стал мужчиной и деловым партнером. Кем-то, кто достоин, чтобы его посвятили в план до утверждения, а не после.
– Конечно, Patéras.
Он развернулся ко мне с задумчивой улыбкой на лице. Если отец хотел играть в эту игру, называя меня мальчиком, как делал, когда мне было шесть или семь, я буду звать его папой, как тогда.
– Она красива, – пробормотал он. – По крайней мере, сможешь довольствоваться этим.
– По крайней мере.
– Я сделал это не ради того, чтобы позлить тебя, Костас, – выдохнул отец.
Нет, конечно. Все из-за его ссоры с Найлзом.
– Тогда зачем ты это сделал? – потребовал я, повысив голос. Верный признак того, насколько я зол.
– Ты никогда не поймешь, насколько сильно мне задолжал Найлз, – практически прорычал он. – Заставить его отдать свою дочь моему сыну...
– Гораздо мучительнее, чем просто убить его, – выдавил я. – Но почему нам просто нельзя убить Найлза и покончить с этим? К чему втягивать семью?
Отец пожал плечами и шагнул на веранду, дав понять, что хотел продолжить разговор там. Разочарованно вздохнув, я поднялся со своего кресла и прошел вслед за ним. Отец облокотился о перила и смотрел на сверкавший залив, усеянный парусниками.
– Это слишком просто, – ответил он, передернув плечами. – Найлз должен заплатить всеми возможными способами.
– Но почему?
Отец не ответил, казалось, погрузившись в свои мысли. Меня начинала утомлять его меланхоличная игра.
– Мне действительно нужно на ней жениться? – раздраженно спросил я. – И надолго? Когда я смогу развестись и вернуться к своей жизни?
Отец обернулся ко мне, его лицо потемнело от гнева.
– Я не хочу, чтобы ты считал это наказанием, Костас. Она будет женой только на словах. Держи шлюх на стороне, если хочешь.
Я скривил губы от его слов. Отец сказал это так, будто действительно верил, что я смогу. Но если я чему-то и научился у него, так это тому, что верность – все. Брак отца с матерью был прочен и нерушим, граничил с одержимостью. Если Эцио Димитриу мог держать член в одной женщине почти четыре десятилетия, то и мне это было под силу.
– Я спросил, когда все закончится? – вновь задал я вопрос, проигнорировав его высказывание.
– Как только я буду удовлетворен.
Чертов эгоистичный ублюдок.
Я привык, что отец обращался так со всеми, даже с Арисом. Но не со мной. Я не был готов к такому жестокому удару.
– Не смотри на меня так, будто я убил твоего щенка, – рявкнул отец. – Она всего лишь женщина. Красивая женщина, с которой ты, безусловно, будешь наслаждаться каждой секундой, как только сломишь ее дух. Черт, хочешь – подари мне внуков, мне плевать. Я лишь хочу, чтобы эта сделка состоялась. Хочу уничтожить Найлза.
– Но почему? – воскликнул я. – Почему ты так ненавидишь этого ублюдочного хорька? Я знаю, что он слаб, черт возьми. Но с каких пор Найлз стал особенным? Ты всегда был честен со мной.
Отец покачал головой.
– У каждого человека есть секреты. Моя ненависть к Найлзу – один из них. Просто доверься мне. Делай, что должен, когда речь заходит о Талии, но не забывай при любой возможности унижать ее перед Найлзом. Не позволяй ей своим очарованием заработать билет с этого острова. Ты женишься на ней, а я продолжу мучить ее отца всеми возможными способами, какие сочту нужными. Все ясно?
– Абсолютно, – прорычал я и сжал кулаки, едва сдерживая гнев. – Может, тебе лучше пойти домой, отец? Меня еще ждут важные дела.
– Однажды ты все поймешь, Костас.
«Вряд ли».
– Конечно, отец.
Он вздохнул и вышел с веранды, захлопнув за собой дверь кабинета. Взглянув вверх, я заметил самолет, летящий по безоблачному небу. Через несколько мгновений я вернулся в кабинет и позвонил известному греческому ювелиру. Моей ненаглядной невесте понадобится обручальное кольцо.
Господи Иисусе, я мог бы убить своего отца из-за всего этого дерьма.
Однако темная моя половина тихо ликовала от того, что совсем скоро великолепная, выглядящая так невинно блондинка окажется в моем распоряжении. Может, она и Николаидес, но вскоре станет Димитриу. Я ощущал дикую потребность преследовать эту женщину, как Плутон свою Прозерпину. Прижать Талию к себе задрать платье вверх по бедрам и погрузить член в ее теплые глубины. Я любил, когда жизнь перекликалась с искусством.
