Диктатор (СИ) - Крейдун Мила
- Нет, всё так, просто… - она запнулась, вернув взгляд на аккуратно разложенную мелочёвку в шкафчике. – Всё слишком так. До мелочей. Слишком невероятно и не укладывается… Я ведь думала, что ты меня убьёшь, - вновь посмотрела она на диктатора.
- Знаю.
- Откуда? – удивилась Золотарёва.
- Я знаю о тебе больше, чем ты сама, Мили, - подошёл он ближе, проникновенно заглядывая ей в глаза серебряным взглядом. Гипнотизируя его теплотой. Фантастичностью происходящего.
Президент медленно склонился к её губам. Давая шанс отступить. Подумать. Отказать. Сделать выбор.
Но разве можно было думать о чём-либо другом, кроме как о жаре его волевых губ, сминавших под неумолимым напором любое сопротивление?
И всё же в этот раз поцелуй был иным.
Нежным. Бережным. Осторожным.
Лучше бы горело тело.
Ибо сейчас плавилась душа. Вплавлялась. В него. Согретая надеждой…
Милена отстранилась, недовольно хмурясь на собственные навязчивые мысли.
- Что-то не так? – спросил идол миллионов.
- Вы же знаете обо мне больше, чем я сама, - попыталась она отшутиться.
- «Ты»,- поправил её президент.
- К этому тоже надо ещё привыкнуть, - ворчливо отозвалась она себе под нос.
Медведев тихо рассмеялся, привычно коротко, но мягко приказав:
- Идём.
- А где мы всё-таки? – спросила она, поспешив за главой одного из самых могущественных стран.
- Чехия. Прага.
Глава 8. Голая правда
Они были единственными посетителями ресторана.
- Доброй ночи, господин Медведев, госпожа, - раскланивался перед ними персонал, несмотря на то, что был «слегка» помятым. – Вино?
- Да, Романе Конти, сорок третьего года, - коротко отозвался президент, помогая Милене сесть за стол в лучших традициях галантности.
Официант поклонился и исчез.
- Такое чувство, словно их только что подняли с постелей, - вслух заметила она.
- Скорее всего, так и есть, - безразлично отозвался президент, присаживаясь сам. – Но тебе не стоит беспокоиться, - добавил он, удивительным образом прочитав её мысли. – Они получат за обслуживание неожиданных гостей более чем достаточно, чтобы быть довольными.
Милена удовлетворённо кивнула, беря в руки прейскурант.
- Что будешь? – спросил… Влад, изучая свой экземпляр.
- Эм-м-м, затрудняюсь ответить, - честно ответила она, скользя взглядом по строчкам на русском языке, но не понимая, что представляет из себя любое из перечисленных шедевров кулинарного искусства.
- Ясно, - улыбнулся глава государства, сделав заказ самостоятельно, когда вернулся официант с вином.
Милена сделала глоток великолепного напитка и задумалась над тем, почему её не волнует его властность и та покорность, с которой она ему подчиняется.
Ранее она была одержима идеей равноправия и самостоятельности. Где-то Золотарёва даже гордилась тем, что может решить любую проблему. Она привыкла полагаться только на себя. Даже в браке она не чувствовала себя ЗА мужем. Она всегда и со всеми проблемами справлялась самостоятельно.
Наверное, она просто устала бороться и решать. И открыла для себя неведомое доселе ощущение, что значит следовать ЗА мужчиной. Что значит, когда ты можешь полностью положиться на кого-то и расслабиться. Просто жить, не беря на себя никакой ответственности…
- Так почему ты сменила имя и фамилию? – вырвал её из размышлений Медведев.
- Вы же знаете обо мне больше, чем я сама, - игриво поддела она президента, чувствуя, как первый глоток вина приятно согрел, моментально ударив в голову на голодный желудок.
Она уверенно сделала ещё один, наслаждаясь вкусом. Перекатывая изысканный напиток во рту, как видела в фильмах.
- Об этом не упоминалось даже в твоих дневниках. Трёх последних из них, по крайней мере.
- Пф-ф-ф-ф-ф, - прыснуло вино изо рта обезумевшей от шока провинциалки. – Что? – ошарашено воззрилась она на диктатора своей страны.
- Совершенно незачем так бурно реагировать, - спокойно отозвался он, протирая салфеткой попавшие на костюм капли, пока официант юрко собирал расставленные до этого приборы и скатерть.
- ФСБ совсем нечем заняться?! – начинала вскипать глубоко униженная Милена.
- Их читал лишь я.
- Мне должно полегчать?!
- Уместнее было бы спросить «зачем?», - всё так же спокойно продолжал один из самых могущественных людей на планете.
- Какого чёрта?! – иначе перефразировала она. – Вообще всё это?! – повела она рукой по окружающей роскоши, решив выяснить все «зачем» и «почему», раз уж у них настолько «близкие отношения», что он читает её личные дневники.
- Такие женщины, как ты, встречаются крайне редко, - ответил диктатор.
Это был лучший обезоруживающий приём, который Милена могла представить. Если бы у неё во рту было вино и на этот раз, оно бы просто вылилось на только что старательно расстеленную белоснежную скатерть.
- Чувственные, - продолжал Медведев, - чуткие, горячие. У нас с тобой полная сексуальная совместимость. Это встречается крайне редко. До тебя я встречал подобную связь с женщиной лишь раз. Достаточно, чтобы понять насколько это редкий и ценный дар жизни, который нельзя упускать. Тебя возмущает то, что я читал твои дневники и знаю все твои самые сокровенные мысли? Не уместнее было бы задуматься о том, что я принял тебя такой, какая ты есть? Что хочу быть здесь с тобой, несмотря на то, что знаю самые тёмные уголки твоей души и самые глупые абсурдные идеи? Почему в голову тебе не приходит мысль о том, что человек, который может получить любую, ждал именно тебя целый год, пытаясь заманить в столицу случайно, пока моё терпение не лопнуло? Разве не об этом следует задуматься в первую очередь? Как часто тебя принимал мужчина полностью? Всю? С потрохами? Несмотря ни на что?
«Никогда» был ответ. Более того, мало какая женщина вообще могла ответить на данный вопрос положительно. Но ему не обязательно было это знать.
«Хотя он же знал», - усмехнулась Милена мысленно.
- Вы до сих пор за мной наблюдаете? – напряжённо спросила она, теребя вилку. – Дневник?
«Боже, какой позор!», - взвыло всё внутри неё, когда она вспомнила, что писала о нём. О том впечатлении, что произвёл на неё президент, о своих чувствах, надеждах…
- Боже мой, - всё же отчаянно простонала она вслух, облокотив локоть о стол и спрятав лицо в собственной ладони.
- Больше не буду, если ты пожелаешь, - твёрдо ответил диктатор на её вопросы.
Настолько твёрдо, что в его словах невозможно было усомниться.
Она подняла на него удивлённый взгляд. «Неужели?», - недоверчиво говорил он.
- Да, - уверенно ответил на него глава государства. – Останется лишь слежка в качестве охраны.
И она знала, что спорить бесполезно.
Им принесли заказ.
Желание есть совсем пропало. Зато усилилось желание пить.
Золотарёва понимала, что надо поесть, чтобы её совсем не унесло.
- Так почему ты сменила имя и фамилию? – непринуждённо настаивал президент, словно ничего не произошло.
Это бесило.
- Там ещё не переполнен жёсткий диск с пометкой Милена Золотарёва? – зло спросила она.
Она видела боковым зрением, что столовые приборы в руках человека, в которых сосредоточена колоссальная власть, замерли на долю секунды, прекратив разрезать стейк. Она чувствовала на макушке его тяжёлый взгляд.
Не привык, видимо, к такому тону? Плевать. Её только что буквально растоптали.
- Справедливо, наверное, - вынес, наконец, вердикт Медведь.
Милена усмехнулась. Не сдержалась.
«Наверное?», - так и подмывало спросить, но она ещё слишком явно чувствовала разницу между ними. И границы.
- Может, ты хотела бы что-то узнать обо мне? – продолжал «господин президент».
- Что случилось с той единственной, что была до меня? – выпалила она, желая знать, что ждёт её.
- Умерла, - коротко ответил Медведев.
- Своей смертью? – осторожно спросила Золотарёва.
