Его плохая малышка (ЛП) - Мэдисон Фэй
Остальные студенты класса потихоньку заходили в аудиторию, по большей части не обращая на меня внимания. Погруженная в грязные мысли о том, что только что произошло в кабинете директора, я могла лишь молча сидеть и кивать в ответ. Все здесь считают меня плохой девочкой, но понятия не имеют, насколько плохой я оказалась на самом деле.
Эти ощущения остаются со мной на протяжении всего урока, а я едва обращаю внимание на то, что мы обсуждаем. Но именно тогда, когда иду на следующий урок, мой участившийся пульс и легкомысленные мечты о Кристиане прерываются ужасной чудовищной реальностью.
Потому что на следующем уроке мне предстоит встретиться с профессором Хершманом. Тем самым, чью машину я разбила в прошлом семестре.
Никто не хотел слушать всю историю. Никто мне не верил, и этот гребаный город все равно видел во мне отъявленную смутьянку. Но независимо от того, какой меня видят другие, я не законченная сучка-психопатка, которая просто может подойти и без всякой гребаной причины разбить лобовое стекло чужой машины.
О, у меня имелась причина.
Видите ли, профессору Хершману нравится заниматься обучением студентов. Очень, очень личным обучением. Например, хватать меня за задницу после занятий.
Я же просила его прекратить. Пригрозила рассказать обо всем Полу и Керри, или доктору Линдону. Но этот хорек только рассмеялся и спросил, кому, по-моему, поверят люди: штатному профессору или бунтарке-аутсайдеру с плохой репутацией.
Во мне вскипела ярость и ненависть к этому абсолютному подонку и его отвратительному способу выйти сухим из воды. Но если бы он просто остановился и все прекратил. Я бы закончила обучение, пребывая в бешенстве и отвращении, и, вероятно, послала бы его на хер несколько раз, и предложила бы там и остаться.
Но потом появилась Эми.
Мы с ней не являлись подругами, но, думаю, могли бы подружиться. Она пробыла в Торнбулле недолго, но являлась такой же чужой, как и я, и еще одним пришлым жителем Уэст-Хейвена. Мы тусовались вместе несколько раз, обедали и вроде как сблизились из-за того, что большинство студентов смотрели на нас свысока. И профессор Хершман охотился за ней так же, как за мной... еще одна чужачка, не имеющая связей в городе, а значит, идеальная жертва.
Но между мной и Эми было одно отличие. Я прямо заявила Хершману отвалить, и он слегка сбавил прыть.
Эми оказалась не такой сильной.
Случайные прикосновения становились все чаще и превращались в большее. Однажды он приказал Эми «остаться после» уроков на «дополнительные занятия». Я пыталась заставить ее рассказать, что происходит, но она постепенно все больше и больше замыкалась в себе, а в один прекрасный день не пришла в школу.
И на следующий тоже.
В конце концов, я поехала к ней домой... крошечный домик — все, что могли себе позволить ее родители в Уэст-Хейвене, так как платили за обучение Эми в Торнбулле. Эми заперлась в комнате, а ее мать билась в истерике. Именно в тот день я узнала, что профессор Хершман делал с ней после уроков в закрытой аудитории.
После этого Эми и ее семья переехали. Полиция ей не поверила, а когда городу стал известен уровень доходов ее родителей, на произошедшее вообще все закрыли глаза. Пусть лучше все думают, что они переехали из-за слишком высокой стоимости недвижимости, верно?
В тот день, узнав обо всем, я сразу же вернулась в академию и отомстила. Не думала, просто действовала... схватила большой кирпич на краю парковки для преподавателей, подошла к его «БМВ» и била по лобовому стеклу со всей дури снова и снова, пока не разнесла его вдребезги.
И после этого помочилась на его машину... ладно, это было отвратительно, возможно, но мне не стыдно, и извиняться я не собираюсь. К черту его самого и его привилегированную неприкосновенность.
После этого он перестал домогаться меня, но явно не совпадение то, что он является преподавателем в одном из двух классов, которые я посещаю этим летом. Так же неудивительно, что он подставил меня перед выпуском, даже несмотря на отличные оценки по его предмету.
Когда снова вижу его сидящим в аудитории, жар и мурашки от возбуждения исчезают. Сменяются гневом, яростью и, наверное, даже незначительным страхом. Профессор вошел в аудиторию, прищурился, глядя на меня, а его губы растягиваются в отвратительной ласковой ухмылке, словно он рад, что я нахожусь под его каблуком.
— Если вам приспичит сходить в туалет во время урока, мисс Кенсингтон, не забудьте воспользоваться туалетной комнатой вместо парковки, хорошо?
Класс захихикал, а профессор Хершман одаривает меня злобной улыбкой. Чувствую, как мое лицо вспыхивает, и стараюсь успокоиться.
— И постарайтесь не отставать, мисс Кенсингтон, — усмехается Хершман. — Мне бы очень не хотелось, чтобы вы провалили тесты во второй раз.
В классе снова раздаются смешки, но я заставляю себя глубоко вздохнуть и не клюнуть на приманку, которой он размахивает перед моим лицом.
— А если вам потребуется помощь... — Он ухмыляется, раздевая меня взглядом так, что мурашки прокатились по коже. — Ну, вы всегда можете прийти в мой кабинет после уроков.
Остаток урока я сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони.
Я медленно затягиваюсь, держа сигарету дрожащими пальцами. Засела после занятий в туалетной комнате для девочек, и меня все еще трясет от необходимости быть рядом с этим ублюдком в течение двойного урока. Сигарета... да, я знаю. Я даже не сильно затягиваюсь, просто это расслабляет и успокаивает ужасные спазмы в животе, когда снова встречаюсь с Хершманом и думаю об Эми.
Сигарета все равно на вкус, как дерьмо, поэтому я бросаю ее в унитаз и мою руки. Смотрю на часы, подтверждается то, что и так знаю... я опоздала на автобус до дома. Судорожно вздыхаю, встречаясь взглядом с собственным отражением в зеркале туалетной комнаты. И решаю идти домой пешком.
Делаю еще один вдох, откидываю волосы назад, хватаю сумку и танцующей походкой выхожу из туалетной комнаты...
Прямо в него.
Кристиан.
Прижимаюсь руками к его твердой мускулистой груди через рубашку и, ахнув, падаю прямо на него.
Он, прищурившись, окидывает меня пронзительным взглядом и улыбается.
— Ты курила, — прорычал, наполовину веселясь, наполовину гневаясь.
— Нет, не курила, — поспешно отвечаю я.
Я задохнулась, когда он крепко прижал меня к себе, кожа стала сверхчувствительной, а тело растаяло для него.
— Не ври мне, маленькая принцесса, — произносит он. — Только правду.
Я теряюсь в его пронзительном взгляде. Наконец, вздыхаю, сдаваясь.
— Да, я курила.
— Да ладно, Темпест, — рычит он.
— Это был тяжелый день, ясно? — рявкаю я и, кажется, задеваю его за живое. Кристиан напрягается и прищуривается.
— Насколько плохой?
— Ну... — Я улыбаюсь и краснею. — Не весь день оказался плохим.
На его мрачном лице мелькает голод.
— Просто профессор Хершман, — проворчала я. — Ненавижу его и его уроки.
— Ты испортила мужику тачку, Темпест.
Я отвожу взгляд, ничего не отвечая. Задыхаюсь от его голоса, возбуждаюсь и таю.
— Пойдем, — мурлычит он, сжав сильной рукой мою руку.
— Что?
— Ты опоздала на автобус.
— Пойду пешком.
— Нет, не пойдешь, — решительно отвечает он. — Я тебя отвезу.
Я прикусываю губу и ухмыляюсь.
— Я... я не могу навязываться...
— Ты не пойдешь, я не принимаю ответ «нет». — Полыхнув взглядом, Кристиан притягивает меня к себе и сжимает в объятиях, по моим венам растекается возбуждение. — Я определенно не приму «нет» в качестве ответа, ни за что, — рычит он, и я просто краснею от подобной угрозы и достаточно грязного и непристойного обещания, от чего все мое тело дрожит в предвкушении, а трусики намокли от потребности в нем.
— И помни, я обещал кое-что проверить попозже.
Мое лицо заполыхало, так как я точно знала, о чем он говорит.
— Даже не вздумай подмываться. Я проверю это позже.
Он напомнил мне о своей сперме в моих трусиках, о том, как сделал мои складочки грязными и липкими.
