Фанфикс.ру Лазель - Фанфик Надгробие, ромашки и белый фрак
Еще минут через десять Гарри вышел уже при полном параде. Правда, в облике наличествовала и легкая небрежность: рубашка застегнута лишь наполовину, пиджак просто накинут, а жилетом и вовсе пренебрегли. Честно говоря, так парень выглядел еще более привлекательно.
Малфой тоже успел одеться, но куда более по-домашнему: брюки, рубашка, халат. И даже распорядился о завтраке, поэтому встретил молодого мужчину вопросом:
— Готов?
— Смотря к чему, — подозрительность, похоже, стала врожденным качеством Поттера.
— На данный момент к завтраку. Ты ведь наверняка голоден.
— Да, немного, но я мог бы…
— Неужели ты думаешь, что трапеза в приятной компании меня разорит? Или ты ищешь предлог, чтобы удалиться?
— Вовсе нет, — поспешно ответил Гарри.
— Тогда прошу за мной.
Поттеру доводилось принимать пищу в самых разных обстоятельствах: от перекуса на бегу в военной обстановке до шикарнейших приемов в Министерстве, но этот завтрак запомнился особо. Очень уж внимательно наблюдал за ним Люциус во время трапезы. Внимательно, но ненавязчиво, при этом умудряясь поддерживать приятную беседу и выглядеть совсем по-домашнему. Как будто они давным-давно одна семья. Странно, у миссис Уизли это временами раздражало, а здесь совсем нет. Конечно, с Молли он не спал… Гарри усмехнулся абсурдности этой мысли.
После завтрака Поттеру пришлось откланяться. Пришлось, потому что все-таки следовало появиться по месту работы, пусть и хотелось сейчас совершенно другого.
Возможно, парень удивился бы, если бы узнал, что желание очень даже обоюдное. Правда, Малфой вовсе не склонен был терзаться подозрениями, поэтому сказал своим отточенным соблазнительным голосом, приобняв любовника за плечи:
— Замечу сразу, я буду очень рад продолжить наше… сотрудничество. Мне кажется, наш экспромт тебе тоже пришелся по душе.
— Ты прав. Но, как ты себе это представляешь?
— Легко. Тебе уже открыт доступ в мой дом. Или можешь прислать сову, и…
— Я понял, — ответил Гарри, прервав Люциуса на полуслове. Впрочем, он не возражал, так как парень извинился весьма горячим поцелуем, после которого добавил: — Очень заманчивое предложение. Я подумаю.
И, дабы не передумать прямо сейчас, послав куда подальше все дела, Поттер аппарировал прочь из Малфой-менора.
Так начался период несколько странных, но обоюдоприятных встреч. В основном в поместье Люциуса, а бывало и в доме Гарри. Обычно они отправляли друг другу сову с местом и времени свидания, а потом приятно проводили день или два. Как ни удивительно, но Поттера это вполне устраивало. Он не стремился к какому-либо официальному статусу, и вообще, многочисленные попытки прессы разузнать что-нибудь о его личной жизни сделали его очень закрытым. Да и разрыв с Джинни был еще свеж в памяти. Так что пока парень жил по принципу: «К черту обязательства, из них ничего хорошего не выходит».
Малфой только рад был поддержать такую «игру», впрочем, ничто не мешало ему постепенно подстраивать ее под свои правила. Пусть медленно, но верно он приручал любовника к себе и своему обществу. Встречи становились все более регулярными, и было приятно осознавать, что Поттер нуждается в них уж никак не меньше его самого.
Все складывалось так удачно, что поначалу Люциус даже подозревал Гарри в двойной игре, но быстро понял, что парень, несмотря на богатое прошлое, просто неспособен на это в столь деликатной области. Ему просто необходимы были такие отношения. Оставалось лишь радоваться, что подозрения так и остались невысказанными. Задетая гриффиндорская гордость могла натворить немало бед.
А вот другое сомнение никак не хотело развеиваться, постоянно получая подпитку в виде очередной мелочи. Некоторые жесты, движения Гарри очень походили на Северусовы, и Люциусу приходилось только гадать, что еще парень перенял от партнера, а что же является лично его. Эта мысль почему-то была неприятна, хотя к другим бывшим любовникам Поттера Малфой относился совершенно спокойно.
Возможно, причина была еще и в том, что мальчишка постоянно обнаруживал неравнодушное отношение к зельевару. Люциус знал, что именно он добился полного оправдания друга и все еще сожалел о его гибели и о том, что многое между ними осталось недосказанным.
Однажды, устав от сомнений и подозрений, а кое-где и чувства вины, и решив, что их отношения стали уже достаточно откровенными, Малфой осмелился поинтересоваться у Поттера:
— Могу я задать тебе один личный вопрос?
— С чего вдруг такая официальность? — удивился Гарри и даже сел на кровати. Он как раз находился в такой сонной истоме и благостности после активных «постельных упражнений», что его можно было подбить на что угодно.
— Просто я никогда не интересовался у тебя ничем подобным, да и не должно это меня волновать, но…
— Да спрашивай уже! — усмехнулся парень, устроившись в выжидательной позиции. Ему самому уже стало любопытно, что же так обеспокоило обычно такого сдержанного (ну, кроме постели) аристократа.
— Твоим бывшим любовником был Северус?
— Что? — Гарри от удивления чуть не брякнулся с кровати, запутавшись в одеяле, благо Люциус вовремя схватил парня и притянул к себе, так что тот смог выдавить: — С чего ты взял?
— Ну, были очень похожие… манеры.
— Странно, если бы не было, хотя многие не замечают, — буркнул Поттер, не глядя на мужчину.
— То есть? — переспросил Малфой, враз ощутив, что из разговора ушла вся легкомысленность.
— Нет, мы не были любовниками. К счастью, у меня и мыслей таких не было, — очень тихо, будто выдавая страшную тайну проговорил Гарри. И уже едва слышно: — Как выяснилось, Снейп мой отец.
На этот раз уже Люциус чуть не упал с кровати (порой шелковое белье — сущее наказание), и смог лишь спросить:
— Как такое возможно?
— Тебе объяснить как на примере птичек и пчелок? — огрызнулся парень. — Прости.
— Ничего. Честно скажу, хоть Северус и был моим лучшим другом, новость для меня оказалась полной неожиданностью. Ты уверен в том, кто тебе это сказал?
— А мне никто и не говорил, — тяжелый вздох, после которого Гарри привалился к мужчине, как ребенок, пытающийся с кем-то разделить свой страх. — Понимаешь, после того, как эта война закончилась и у меня появилась возможность хоть чуть-чуть передохнуть, я смог осмыслить все те воспоминания, которые профессор Снейп передал мне в Визжащей хижине. Тогда-то у меня и зародились первые сомнения. Они никак не хотели рассеиваться, и я решил их проверить. По прихоти Судьбы моя мантия, пропитавшаяся тогда его кровью, так и осталась невычищенной. Сначала забылось, а потом рука не поднялась. И я решил воспользоваться маггловским способом сравнения ДНК.
