Дж. Уорд - Возлюбленный мой

Братья мыслили с той же самой логикой, так что все они были заняты поисками лессеров. И хотя большинство гражданских вампиров после набегов покинули Колдвелл и укрылись в убежищах, Общество Лессенинг, которым теперь управлял Лэш, продолжало действовать и, чтобы свести концы с концами, занялось торговлей наркотиками, в основном возле клубов, здесь, в центре города, на Торговой. Игра называлась «Прочеши заброшенные переулки», и каждый искал там нежить, которая воняла как нечто среднее между дохлым скунсом и освежителем для туалета.

За четыре недели они не нашли лишь признаки того, что лессеры толкают продукт людям, ничего более.

Джон сходил с ума, в основном, от незнания и страха, и частично от того, что ему приходилось сдерживать жажду насилия внутри себя. Но удивительно на что способен индивид, у которого нет выбора – если он хочет остаться в деле, то должен притворяться, что он нормален и спокоен, как удав. И Джон смог себя заставить.

А эта татуировка? Ей он как будто застолбил свою территорию. Это – его заявление о том, что, даже если Хекс и не хотела его, она была его женщиной, и он будет чтить ее, живой или мертвой. Дело было вот в чем: каждый чувствовал то, что чувствовал, это не его вина, или еще кого-то, что это чувство не взаимно. Просто... так было.

Господи, он отчаянно сожалел, что был холоден, когда они занимались сексом второй раз.

В последний раз.

Внезапно, Джон отключил эмоции, вернув джина грусти и сожаления обратно в его лампу. Он не мог позволить себе сломаться. Он должен был безостановочно продолжать поиски, продолжать двигаться вперед. Время не стоит на месте, даже если ему и хотелось замедлить его так, чтобы увеличить шансы найти ее живой.

Но, в любом случае, часам было наплевать на его мнение.

Господь Всемогущий, подумал он. Умоляю тебя, дай мне силы выстоять.

Глава 3

– Инициация? Это типа как вступить в какой-нибудь чертов клуб?

Как только в салоне Мерседеса прозвучали эти слова, Лэш сжал руками руль и уставился в лобовое стекло. Во внутреннем кармане его костюма от Канали лежал пружинный нож, а в душе горело желание вынуть лезвие и распахать этому человеку горло от уха до уха.

Правда, тогда им придется что-то делать с трупом, и с кровью, что заляпает весь салон.

А это смертельно скучные хлопоты.

Он посмотрел на заднее сидение. Тот, кого он выбрал из сотни претендентов, был типичным стервятником, наркоторговцем, ублюдком с вечно бегающим взглядом. История тяжелого детства была начертана на его лице в виде застарелого шрама, идеально круглого, размером с горящий кончик сигареты,  а весь опыт тяжелой уличной жизни отражался в умном, нервном взгляде. Его жадность была очевидна по тому, как он осматривал салон автомобиля, словно обдумывая, как сделать его своим, а о его находчивости свидетельствовало то, насколько быстро он заработал себе известность в качестве дилера.

– Больше, чем клуб, – тихо сказал Лэш. – Намного больше. У тебя есть будущее в этом бизнесе, и я предлагаю его тебе на блюдечке с голубой каемочкой. Я велю моим людям подобрать тебя здесь завтра ночью.

– А если я не приду?

– Выбор за тобой. – Конечно же, тогда ублюдок умрет под утро в своей постели. Но к чему эти подробности?

Парнишка посмотрел Лэшу в глаза. Человек не был похож на борца, размером он больше походил на того, кого обычно отчаянно чморят в школьной раздевалке. Но было абсолютно ясно, что Общество Лессенинг в данный момент нуждается в двух типах: дельцах и солдатах. И пока Мистер Д контролировал экстрим-парк и наблюдал за теми, кто толкает больше всего товара, это маленькое жилистое дерьмо со взглядом рептилии могло им пригодиться.

– Ты педик? – спросил парень.

Рука Лэша отпустила руль и нырнула в карман.

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты пахнешь, как педик. И одеваешься так же.

Лэш двигался так быстро, что его цель не имела возможности даже откинуться на сидение. Быстрым движением, он нажал на кнопку и прижал выскочивший клинок прямо к жизненно важному пульсу на тонкой белой шее.

– Единственное, что я могу делать с мужиками, это убивать их, – сказал Лэш. – Хочешь, чтобы тебя поимели таким образом? Я готов это сделать прямо сейчас.

Глаза парня нереально расширились, а тело под грязной одеждой задрожало.

– Нет ... Я ничего не имею против педиков.

Дебил понял все не так, как надо, но хрен с ним.

– Ну, мы договоримся? – Лэш надавил на лезвие. Оно вошло в кожу, и выступила кровь, сначала капля, которая на долю секунды застыла, будто решая, стекать ей по блестящей поверхности металла или же по шее ублюдка.

Она выбрала лезвие, и спустилась по нему извилистой, рубиново-красной дорожкой.

– Пожалуйста... не убивай меня.

– Каким будет твой ответ?

– Да. Я сделаю это.

Лэш надавил на нож сильнее, наблюдая, как течет кровь. Он был моментально очарован осознанием того, что если нажмет на клинок, и тот войдет в плоть еще глубже, этот человек перестанет существовать, исчезнет, как клубок теплого воздуха в холодной ночи.

Ему нравилось чувствовать себя богом.

Когда с потрескавшихся губ парня сорвался скулеж, Лэш смягчился и откинулся назад. Быстрым движением языка он слизал кровь и убрал лезвие.

– Тебе понравится, чем все это закончится. Обещаю.

Он дал парню шанс отойти, зная, что тот очухается довольно быстро. У таких задниц эго было подобно воздушному шарику. Немного давления, ну типа того, когда нож приставляешь к горлу, и оно с шумом лопается. Но как только стресс проходит, они оживают, и ведут себя, как прежде.

Парнишка одернул свою дрянную кожаную куртку.

– Мне и так хорошо, я в полном порядке.

Бинго.

– Тогда почему ты смотришь на мою машину так, будто хочешь себе такую же?

– Да у меня и получше тачка имеется.

– Да ладно, правда? – Лэш осмотрел придурка с головы до ног. – Каждую ночь ты приезжаешь сюда на велосипеде. Твои джинсы драные, но, не потому что фирменные. Сколько пиджаков у тебя в шкафу? А, погоди, ты же хранишь все свое дерьмо в картонной коробке под мостом. – Лэш закатил глаза, когда с пассажирского сидения послышался удивленный вздох. – Ты думаешь, мы тебя не проверили? Думаешь, мы настолько глупы?

Лэш ткнул пальцем в сторону экстрим-парка, где скейтеры, как метрономы, качались на рампе, вверх-вниз, вверх-вниз.

– Вы все здесь, на этой площадке, редкостное дерьмо. Отлично. Это успех. Но мы хотим, чтобы вы росли. Вы присоединитесь к нам, за вашей спиной будет мощная сила... деньги, товар, защита. Будете с нами заодно, и станете чем-то большим, чем дешевыми панками, что трясут яйцами на бетонной стоянке. Мы – ваше будущее.