Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ) - Macrieve Catherine
Такой себе своеобразный жест доброй воли, или чёрт его знает, что ещё.
Мари быстро устаёт от сидения на одном месте, а мрачное выражение лица Джейка, который стоит рядом, никак не облегчает положение. Когда к ним подходит Кенджи, Джейк смотрит на него с угрозой.
– Слушайте, – без предисловий произносит молодой человек, глядя на Марикету, – я просто хотел сказать спасибо за то, что вы на это согласились. Я тебя понимаю, – он переводит глаза на Джейка, – тебе и остальным не за что нас жаловать, но… Мы правда это ценим. Спасибо.
– Мы ещё ничего не сделали, – бормочет Мари.
– Уже то, что вы сделали… Если бы я был на твоём месте, – он снова обращается к Джейку, – ни за что бы не позволил этого.
– Я бы хотел это остановить, – признаётся Джейк.
– Не сомневаюсь. Но, если твоя жена и Мэл хотя бы немного сделаны из одного теста… Я бы хотел убедить её не… Но в тот день, ты понимаешь…
– Понимаю, – мрачно кивает Джейк.
И, хотя Мари раздражает, что они говорят о ней так, словно забыли о её присутствии, до неё доходит. Между Кенджи и этой Меланте явно было что-то большее, чем дружба – так что в этой ситуации Кенджи попал в ту же самую передрягу, что сам Джейк пять лет назад.
И к сочувствию примешивается новая доза решительности вперемешку со страхом, что не получится. В конце концов, то, что Меланте в родном измерении её создателя – это всего лишь теория, и, возможно, они все просто ошибаются. Хватаются за эту идею, потому что нужно хоть на что-то надеяться – а если Меланте действительно погибла, и это так они проходят стадию «отрицание»…
Джейк, будто чувствует её внутренний раздрай, сжимает руку Мари в своей ладони.
– Словом, – произносит Кенджи, – я не знаю, получится ли из этого хоть что-то… Но всё равно спасибо.
А потом мелькает забавная мысль – а ведь Марикета и Меланте действительно в некотором роде «из одного теста». Когда она озвучивает эту идею вслух, Дакс невесело ухмыляется.
– И да, и нет. Пока рано делать выводы, но… Скажем так, её структура была всё-таки ближе к человеческой, он возвращается к своей лаборатории, оставляя Марикету думать, что он хотел этим сказать. – Слушайте, – говорит он через час или около того, – а как вы смотрите на то, что я возьму схожие анализы… вот у неё? – и он указывает на Куинн.
– Зачем это? – с подозрением спрашивает Келе.
– В своё время её организм тоже подвергся влиянию кристалла, – поясняет Дакс, – но, если вы говорите, что сейчас никаких способностей нет… Словом, я вдруг подумал – может быть, все эти изменения имеют временный характер?
– Хорошо, – торопливо кивает Куинн, – делай то, что нужно.
– Просто хочу напомнить, – встревает Алистер, – что мы здесь не для того, чтобы кто-то реально исследовал влияние кристаллов.
– Это просто любопытство! – поспешно восклицает Дакс.
– Брось, любимый, – бормочет Грейс, откладывая в сторону очередную папку, – мне бы и самой было очень интересно.
В это мгновение Грейс странным образом становится похожа на свою мать, которую Марикета знает только по посланному Ваану видению. И от этой ассоциации почему-то по коже бежит холодок.
Время ползёт, как черепаха. Час… другой… третий… Мари в конце концов откидывается на спинку кресла и пялится в белый потолок лаборатории, от скуки пересчитывая плитки и разглядывая сколы. Спустя ещё какое-то время узор из геометрических фигур перед её глазами размывается, и, несмотря на нестройный шум, окружающий её, Марикета погружается в дрёму.
★
– В конечном итоге мы придём к соглашению, – раздаётся голос в колонках. Я в комнате, похожей на тюремную камеру: спартанская обстановка и многодневная грязь, отсутствие окон и единственная дверь, издающая подозрительный треск, будто по ней пущено электричество.
– Пошёл ты, – выплёвываю я, убирая с лица грязные волосы. – Просто… Пошёл нахуй, Эверетт. Я ни за что не пойду на это.
– Пойдёшь, – обещает Рурк. Видела бы сейчас ублюдка – плюнула бы ему в лицо. – Не сразу, Марикета, но пойдёшь. У меня есть рычаги давления…
– Рычаги давления, – передразниваю я, чувствуя, как моё лицо сводит от гримасы, – После того, что ты сделал с Грейс и Раджем… Действительно думаешь, что я соглашусь тебе помогать?
– Но, моя дорогая, – вкрадчиво произносит Рурк, – я же уже объяснял тебе – если ты поможешь мне, я сумею вернуть их к жизни.
– Твои обещания не стоят ничего. Ты обещал Алистеру, что все мы будем в безопасности. Что не тронешь Грейс. И чем это кончилось?
Тем, что она погибла при попытке побега. Мы отнесли её тело в пещеру, которую показывал Укжааль, и похоронили там. А потом нас настигли Арахниды, и Радж…
Я чувствую, как по засохшей грязи на моём лице стекают дорожки слёз, и машинально протягиваю руку к жетонам Джейка на груди – только осознание того, что он и все остальные ещё живы, помогает держаться. Имя мужа, выгравированное на металле, возвращает самообладание. Не сомневаюсь, Рурк бы сообщил мне, если бы с ним или кем-то ещё что-то случилось… Поэтому каждый мой новый день проходит под девизом «Отсутствие плохих новостей – это хорошая новость».
– Но я хотел поговорить с тобой о другом, моя дорогая, – голос Рурка возвращает меня в реальность, а реальность – это сжигающая мою кровь чистая ненависть. Выпускаю из ладони жетоны, будто эта ненависть может отравить единственное светлое, что во мне осталось. – Видишь ли, твои друзья снова предприняли попытку тебя вытащить, – от жуткого предчувствия сводит судорогой желудок. – Так что, миссис Маккензи, твой муж тоже попал в моё распоряжение… Вместе с очаровательной мисс Намаци. К сожалению, остальным удалось уйти… Впрочем, кроме мистера Чао. О нём мои люди позаботились, – боже, нет, Крэйг! – Что касается мистера Маккензи и мисс Намаци, то вот хорошая новость для тебя – я считаю их слишком ценными кадрами, чтобы избавляться от них. Разве это не прекрасно?
– Что ты сделал? Что ты… снова…
– Видишь ли, тебе-то я могу рассказать о своём проколе – я не так предусмотрителен, как мне бы хотелось, поэтому у меня только одно место для содержания опасных преступников… И потенциальных союзников… Но я считаю, что держать тебя в такой близости от твоего супруга – слишком опасно. Так что, Марикета, это наш последний разговор.
– Ты не можешь меня убить, – напоминаю я, впрочем, жалея, что это так – иногда, куда чаще, чем мне бы хотелось, меня посещают мысли о том, что всё было бы куда проще, будь я мертва. – Сам говорил – я нужна тебе живой.
– Именно, – смеётся Рурк, – поэтому я принял решение, что, пока ты упрямишься, для твоей безопасности – и, разумеется, для моей – пока я не найду остальные источники энергии, ты будешь содержаться в другом месте. В том, где точно не сможешь со мной спорить.
★
– Да что за ёбаный пиздец! – этот крик ввинчивается в сон Марикеты, и она резко распахивает глаза. Зрение размыто слезами, и приходится несколько раз моргнуть, чтобы увидеть хоть что-то, а в висках стучит так, будто вся кровь в теле собралась в мозгах и теперь шумно пульсирует в голове.
– Что ты видела? – обеспокоенно спрашивает Мишель.
– То, чего не произошло, – хрипло отвечает Мари, вытирая мокрые щёки. – В конечном итоге этого не произошло.
– Снова один из тех двух тысяч раз? – с сочувствием спрашивает Радж. Которого в этой реальности никто не убивал.
– Да, – кивает Мари. – Но…
– Ничего себе! – вдруг восклицает Дакс. – Вот это активность! Нет, я подозревал что-то в этом роде, но не настолько же! – и он разворачивает монитор к Мари, будто бы она может что-то разглядеть сквозь пелену слёз – да и даже если бы могла, всё равно ничего бы не поняла.
– Так, Эрскин, – Джейк поворачивается к Даксу, – давай-ка рассказывай, что это всё значит.
– Энергии в Марикете столько, что хватит на сотню телепортов, – широко улыбается Дакс, – так что мы можем не волноваться, что устройство её… обесточит. Это я гарантирую. Но интересно другое. Видите, вот этот график показывал процент энергии, аналогичной той, что выделял кристалл, до того, как Марикета уснула. Вот здесь, – он тычет пальцем в экран, – резкий скачок, видимо, вызванный воспоминанием. А сейчас он снова пошёл на спад, тоже резко, но тем не менее общий процент кристаллической эссенции, в данный момент содержащийся в ней, увеличился. Конечно, нужно наблюдать и смотреть, придёт ли он к исходному состоянию, но я в этом сомневаюсь…
