Не играй с нами, девочка (СИ) - Лав Агата
Она с вопросом посмотрела на него.
— Здесь тихо.
Анна кивнула и вновь осмотрелась по сторонам. Марк никогда не делал ничего просто так, а тишина сейчас не та ценность, чтобы тратить на нее минуты.
— И красиво, — она открыла окно и выглянула, чтобы зацепить ночное небо, ясное и звездное, — отличное место для многообещающего свидания. Только у нас сегодня уже был секс.
Она едва выдавила из себя запланированную усмешку, небесная гладь и правда зачаровывала, уводя мысли к другим маякам. Далеким, личным. Вдруг захотелось отвлечься и раствориться в ней, глубоко внутри сработал резонатор и начал настойчиво посылать импульсы. Да, здесь тихо. И забыто, как будто можно укрыться и переждать. Найти желанные берега в бездонном море над головой.
— Здание справа, — проснулся Марк и рукой указал на дом, от которого виднелась только верхушка, — видишь?
— Да.
— Оно мое. Там офисы, аренда...
Он мучительно подходил к чему-то.
— Я купил его где-то месяца три назад, — Марк неотрывно смотрел перед собой, зацепившись мертвым взглядом за крышу дома. — Север уговорил. Он хотел покупать подобные объекты потихоньку, выводить деньги, наращивать долю белых активов. Шаг за шагом.
Он вновь откинулся на сиденье и прикрыл ладонью глаза, растирая переносицу.
— Я же решил рывком.
После признания нависло молчание, Анна пыталась угадать верные слова, но она слишком хорошо знала Марка, чтобы верить в их существование.
— Я ждала другого, — произнесла она, наконец.
Ее ладонь коснулась его бедра и тихонько сжала.
— Думала, ты сорвешься и разучишься говорить.
— Как прошлой ночью? Я не мог связать и трех слов и перешел грань.
— Ты понимаешь, о чем я.
— Да, понимаю, — он согласился с неожиданной легкостью. — Наверное, я нашел противоядие: выплескиваю всю злость на других.
Марк повернул голову и внимательно посмотрел на нее.
— Но я ничего не обещаю. Я не знаю, что будет завтра.
— Противный голос нашептывает?
— Иногда.
— Потому что я тоже виновата.
— Потому что это удобная тропа.
Ее до сих пор мучал тот факт, что она не дала обыскать Максима как следует. Именно она вмешалась тогда, прикрикнув на охранника.
Она потянулась к ему и перебралась через выступ. Марк помог ей устроиться в своих объятиях, уткнувшись подбородком в ее макушку. Анны слышала его ровное дыхание, которое проскальзывало теплой волной по волосам и убаюкивало. Его близость, помноженная на его честность, резала до самого нутра, ей чудилось, что он видит ее насквозь и за каждым вздохом читает суть.
— Я умею ужасным образом обрушивать всё вокруг тебя, — призналась Анна. — Иногда мне кажется, что только поэтому ты так держишься за меня.
Она набрела пальцами на пуговицу пиджака и нервно вцепилась в нее, будто хотела вырвать с корнем.
— Ты болен опасностью, а я раз за разом начинаю ураган.
Марк крепко обхватил ее ладонь и заставил отпустить темную ткань.
— Ты выбрала самый дерьмовый способ, Анна. Честно. Лучше разбить пару рож и разнести столько же баров, чем так.
— У меня слабые руки, — горько пошутила она.
— Смотря для чего.
Марк коснулся клавиши и открыл створку. Он запустил руку в небольшую нишу и вскоре нашел что-то. Анна дернулась всем телом, когда увидела его находку.
— Марк, — позвала она.
— Расслабься, малыш, — медленно и мягко проговорил он, — я вижу бетонную стену.
Он потянул ее руку и заставил обхватить рукоять ножа. Он буквально впился в ее пальцы, вжимая их в холодный металл.
— Чувствуешь? — шепнул он, наклонив голову так, что его губы оказались над ее ухом.
Его полушепот-полупоцелуй, дурманящий, тончайший...
— Что тебе сказали? — выдохнула Анна, внезапно догадавшись к чему вся эта поездка.
Он хочет, чтобы она тоже выдохнула. Выплеснула.
— Кто?
— Охрана, Марк. Когда... когда...
— Что ты была вся перепачкана в его крови. И не плакала.
Анна все же расслабила ладонь и позволила ему доиграть партию. Марк помог нащупать небольшой выступ сбоку, нажатие на который отдалось хлестким щелчком. Блестящая плоскость выскользнула наружу, вспоров воздух за неуловимое мгновение.
— Он очень острый, — сказал Марк.
Его пальцы прошлись по гладкой поверхности и застыли на самом кончике. Он легонько надавил, практически невесомо, но на подушечке пальца зажглась капелька крови.
— Почти как мои слова?
— Почти, — кивнул он.
Его сдавливающая хватка вновь нашла ее пальцы. Хотя Анна уже привыкла к прикосновению металла и начинала угадывать за его тяжестью не только нервную тревогу, а что-то еще, пока неясное и расплывчатое. Но Марк не дал ей различить это странное ощущение, он вдруг смял ее в тесных объятиях, резко вытянув вперед и вторую руку.
— Нет, — шепнула Анна.
Ей пришлось ловить его ладонь, которая рывком почти набрела на острие ножа.
— Глупо ранить себя, да?
— Да, — закивала она.
— Вот и прекращай. Ты ни в чем не виновата.
Марк потянул левую руку, и она ощутила их переплетенные пальцы на животе. Ласковое касание забрало ее, выбив все подпорки и обещания самой себе быть сильной до конца, и Анна вдруг поняла, что ее глаза воспалились, а плечи подрагивают, будто ей чертовски холодно.
— Это сделал Рёф, — Марк коснулся губами ее виска и обнял еще крепче, вбирая в себя ее дрожь.
Анна поддалась и зарылась лицом в его рубашку. Она не стала сдерживать себя и зарыдала... Именно зарыдала. Марк молча перебирал ее волосы и ждал, когда она успокоится сама. Прошла минута или много больше, прежде чем судорога отпустила ее, и она угадала уже ставшую родной тяжесть в руке.
Хватка Марка ослабла, и Анна ощутила вес оружия, его тяжесть и рифленую поверхность, которая повторяла изгибы ладони. Неясный импульс проявился, и признание само пришло к ней — это сила. Та самая, ради которой всё вокруг, все потери и приобретения. Исчезновение Севера и эта чертова многоэтажка с офисами.
Она до боли, которая растеклась по кисти, сжала рукоять и выбросила руку вперед. С вырвавшейся из самых глубин дикой неконтролируемой яростью несколько раз ударила ножом водительское сиденье. Ладонь Марка налилась усилием, но не мешала ей бить, лишь направляла и не позволяла поранить себя. Кажется, он даже выдохнул с облегчением.
— Будь он проклят! Будь он...
Анна громко и зло вскрикнула, отдав последние силы, и согнулась пополам. Неожиданно ничего не осталось, резкий отвесный обрыв и пустота. Она могла только дышать, по глотку хватая застывший воздух. Марк пошевелился первым, он обнял ее за плечи и притянул к себе.
— Убей его, — произнесла она.
После Марк отнес ее в другую машину, которой они поменялись с охраной. Он повез ее домой, и Анна молчала, чувствуя, как на нее многотонной стеной навалилось бессилие.
— Когда всё закончится? — спросила она, боясь отключиться, пока он рядом.
Ведь усталость заберет ее до утра, когда Марк уже уедет по делам, и она вновь остается одна в доме.
— Уже скоро.
— И что будет потом?
Марк тяжело выдохнул, ловя ее взгляд.
— Я знаю, чего не будет. Не будет Рёфа, не будет поездок с конвоем, переездов каждую неделю и постоянной угрозы.
У него не было ответа.
Глава 26
Его сотовый заиграл трелью.
— Анна, — позвал Марк.
— Я не сплю.
— Придется остановиться, — его голос изменился, и Анне почудилось, будто он говорил не с ней, а с подчиненным, — не выходи из машины...
— И не говори ни слова.
Вскоре их нагнали два наглухо тонированных фургона, которые довольно красноречивыми маневрами объяснили, что им лучше прижаться к обочине. Марк, скрипя зубами и излучая сильнейшее поле негодования, все же подчинился. Стало ясно, что в попутчики навязались спецы.
Марк открыл дверь, но не успел спуститься на землю. Выпрыгнувший из первого фургона высокий мужчина грубо окрикнул его и приказал оставаться на месте. Потом он обошел фургон и дождался напарника, такого же длинного, но тоньше раза в два, после чего они вдвоем побрели к их внедорожнику.
