Порочные чувства
МАРАТ
— Охрану я твою сменил почти полностью. В СБ тоже провел работу. Теперь не подстрелят, если сам не продолжишь напрашиваться, — Руслан, как обычно, вошел в кабинет без стука. — Какого хрена ты сам за руль садишься? Почему настаиваешь только на машине сопровождения, тогда как тебя даже из здания могут выводить телохранители? И ошиваешься в убогой хрущевке, вдобавок. Сейчас охрана отличная, но с таким отношением к безопасности, я не могу гарантировать, что тебя не подстрелят, брат.
— Забей, — махнул я рукой.
— Дебил, — сплюнул Рус, и потянулся к сигаре.
Подозреваю, чтобы покурить, он ко мне и приходит. Теперь есть повод — моя охрана. Вот только ходить с телохранителями, и разъезжать с ними, я точно не стану — подстрелили-то меня впервые, и то в плечо. Один из зарвавшихся новых бизнесменов подослал своего человека, оба забыли, что сейчас не девяностые, и такие дела решаются тихо. Не в центре города.
— Ты так и продолжишь ночевать в трущобах?
— Нет. Алика переезжает ко мне.
— Давно нужно было её к себе забрать, раз уж у вас все серьезно.
Надо было. И я мог сделать это сразу — припугнуть, надавить, заставить. И Алика бы как миленькая сама вещи собрала. Но хотелось-то, чтобы сама захотела, сама приняла решение. И вот, наконец-то, спустя пять дней после Мальдив она перебирается ко мне.
— Насчет Алики…
— Не начинай, — скривился, подозревая, что сейчас выльется ушат дерьма.
— Да понял я, что в сторону твоей принцесски даже дышать нельзя. Я о другом. У меня девочка знакомая есть, я за ней присматриваю. Жуткая стерва и дикарка. Меня игнорит. Ей одежду нужно купить, но чтобы она сама выбрала, всякие женские штуки. Ей и шестилетней девочке. Может, Алика ими займется?
— А сам?
— Говорю же — игнорит. Живет у меня, и… там все сложно, короче. Тетку бы попросил, но она Егором занимается сейчас. Ну так что?
Я покачал головой. Алику я к стерве не подпущу, наговорит ей мерзостей, обидит. Мужику за такое вломить можно, а женщине-то что сделаешь?
— Очень надо. Я не знаю, кого просить. Люба со всеми нормальная, а со мной — нет.
— Нормальная? Хамить Алике не будет?
— Не будет. Хватит над своей Аликой уже трястись, — закатил Руслан глаза. — Так что, пусть завтра Алика с водителем заедет за Любой, и проконтролирует, чтобы та прилично оделась. И пусть не экономят.
— Ладно. Но не завтра, а послезавтра Думаю, Алика обрадуется.
Заодно скажу, чтобы купила для дома все, что захочет. Ей у меня явно не слишком понравилось — слишком пусто, без мелочей и украшательств. Алике будет приятно заняться обустройством, да и мне спокойно — она не фанатка розового цвета, и не превратит дом в ванильный ужас.
— Теперь к делам. Вот инфа про поляка. Михаил Янович Вестич. До сих пор в Рио, на свободе. Адрес, все его контакты, где бывает, и так далее — все здесь, — Руслан протянул мне флэшку. — Если хочешь разобраться с ним, исполнителя найдешь без проблем.
— Найду. Только сам слетаю в Рио. Посмотреть на него хочу, — оскалился я.
И плевать, что перелет долгий, и работы много. Сам хочу.
— Что ты с ним сделаешь?
— Лучше тебе не знать, Рус.
— Ясно. Да мне пох, в принципе. На флэшке еще одна запись — Веснин. По распознаванию лиц засекли неподалеку от сто пятнадцатой школы, он у супермаркета крутился несколько часов вчера. Поджидал кого-то.
— Мог бы сразу сказать!
Веснин. Живой, сука. Здесь, в городе.
— У сто пятнадцатой школы?
— Да, — оскалился брат. — Недалеко от дома Алики. И в этом супермаркете она продуктами закупается. Ждал, скорее всего, именно её. Так что, если не желаешь, чтобы они столкнулись, поскорее перевози её к себе.
Открыл нужную запись, и вгляделся в лицо. Узнать сложно, но можно — высокий, худой, бороду отпустил неряшливую… но это он. Два часа пятнадцать минут стоял рядом с супермаркетом у урны, и курил одну за другой сигареты, высматривая в каждой темноволосой девушке Алику. До квартиры её бабушки он точно не доберется, за Аликой присматривают, его просто не пустят даже во двор — возьмут, и ко мне притащат. А вот в супермаркете, в парке, да где угодно они могут столкнуться. И этого допустить нельзя.
— Раньше искали по всему городу и пригороду, теперь точно ясно, что нужно делать упор на определенный район. Неделя-полторы максимум, и возьмем его, — кивнул Руслан.
— Отлично.
Настроение поднялось, предвкушение запело в груди. Всё почти идеально: Алика переезжает ко мне, с её ублюдочным бывшим я разберусь, как и с папашей. Она не плачет по нему, кажется, даже смирилась, что больше не увидит. Вот только уже три дня Алика как в воду опущенная. И ведь не злится на меня из-за ребенка, переписывается с врачами по диагнозу, меня не упрекает. И сегодня с утра сама сказала, что готова перебраться ко мне, и жить вместе.
Но грустит. А в понедельник завтрак мне подала, и глаза при этом припухшие были от слез.
Закончил работу, и поехал по привычному адресу.
— Привет, — Алика прильнула ко мне на пороге, потянулась за поцелуем, и довольно улыбнулась, получив его. — Я вещи уже собрала, и в квартире прибралась. Готова ехать.
Осмотрел чемоданы и сумки, сразу же взялся за один, а Алика — за второй.
— Поставь. Сам вынесу.
— Может, кого-нибудь из охраны позовешь хоть? Ты же после ранения.
— На мне как на собаке все заживает. Оставайся в квартире, сейчас быстро все перетаскаю.
Справился я за десять минут. Когда закинул в машину последние сумки, достал сигарету, закурил, и усмехнулся. Терпеть не могу бедность. Наверное, так у всех происходит, кто из нее вырвался. Но вот, Алику я забираю, и понимаю, что буду скучать по этой квартире. Идиотская сентиментальность, но здесь хорошо было, несмотря на раздражающие бытовые мелочи вроде пожелтевшей маленькой ванны, низких потолков, кривоватых стен. В этой квартире абсолютно всё для меня неудобно, но… буду скучать.
