Джон Норман - Дикари Гора (ЛП)
Немедленно она была позвана, и поспешила к нему, так быстро как могла, не поднимая своей головы, после звука его голоса. Когда она подбежала к своему хозяину и Гранту, её владелец взял девушку рукой за подбородок и толчком поднял голову. Она глядела пораженно и дико, ей наконец-то позволили посмотреть вокруг. Она увидела других кайил и мужчин, Гранта, меня и девушек в караване. Сразу она была раздета и поставлена на колени голышом, перед Грантом. Он поднял её и медленно повернул, осматривая, заставил выгнуть спину и положить руки на затылок. После осмотра, он снова поставил её на колени.
- Тэрл, - крикнул мне Грант. Я подошел к нему, и он бросил мне свой кнут. - Проверь-ка, хорошо ли она чувствует кнут, - попросил он.
Девушка испуганно посмотрела на меня.
- На руки и колени, - приказал я ей, и она без колебаний приняла указанное положение.
Много может быть сказано по реакции девушки на боль, и по тому, как она дёргается под кнутом.
Я отвесил ей три удара. В конце концов, я не избивал её, а просто проверял реакцию. Я не бил её в свою полную силу, но с другой стороны, она должна ясно понимать и чувствовать боль. Ну а как ещё этот тест мог состояться и считаться истинным? Она вскрикнула, сбитая на живот моим первым же ударом. Не ожидая пока девушка поднимется, я добавил ей второй удар. Она опять вскрикнула в страдании и повернулась на бок, поджав ноги. После моего третьего удар, она закричала и зарыдала, подтянув ноги к себе ещё больше. Я решил, что она неплохо двигалась под кнутом. Она, это было хорошо видно, остро чувствовала боль.
- На руки и колени, - приказал Грант. Он тогда, пока она дрожала от боли и страха, ощупал её, находящуюся под впечатлением силы мужчины, только что выпоровшего её.
- Хорошо, - сказал Грант.
Она стоила Гранту трёх топоров. Она была, в конце концов, всего лишь белой рабыней, и топоры были прекрасного качества.
- Ieska! Wopeton! - позвал, краснокожий стоявший возле шкуры кайилиаука.
Мы оставили темноволосую девушку на траве там, где её отстегали, а затем купили.
Пыльноногий попросил, убрать шкуру кайилиаука. Грант, парень проницательный, казалось, возражал, и, действительно, даже пригласил товарища исследовать других девушек на цепи каравана. Дикарь, однако, едва бросил на них взгляд, но они съёживались даже от такого поверхностного осмотра, боясь принадлежать краснокожему Господину. Он более пристально и длительно присмотрелся к рыжеволосой, но Грант что-то ему сказал, и дикарь отвернулся от неё, чтобы снова размышлять о том, что могло лежать скрытое под шкурой кайилиаука. Грант, очевидно, не хотел выставлять рыжеволосую в общей продаже. Насколько я помнил, он держал для неё в памяти другое предназначение. Он предполагал, сторговать за эту рабыню пять шкур желтого кайилиаука. Нет, она не была просто приведена, в поход по Прериям, в качестве простого вьючного животного. Она была ещё и ценным товаром.
Один или две из других Пыльноногих тоже подошли туда, где лежала шкура, скрывающая Маргарет, раздетую английскую девушку. Первый краснокожий уже показывал признаки нетерпения. Он, конечно, вовсе не был дураком. Ему было ясно, что Грант, если бы он действительно, серьезно, хотел скрыть девушку, то припрятал бы её, связанную, с заткнутым ртом и завязанными глазами, вне поля зрения, возможно в овраге приблизительно в одном пасанге отсюда. Так что понятно, что шкура кайилиаука, это только хитрость, чтобы пробудить интерес возможного покупателя. Пыльноногий, несомненно, понял это. Далее, несомненно, понял он и то, что его интерес был всё же возбуждён, несмотря на очевидность этой хитрости. Соответственно, я не мог обвинить его, за чувство некоторого раздражения или негодования. Я надеялся, что Грант знал, что он делал. Он уже имел успех, в его уловке со шведками, и по моему мнению, вступал на опасную землю. Внезапно Пыльноногий и Грант, говоривший с ним, разразились хохотом. Мне потребовался приблизительно один миг, чтобы понять, что произошло, и в течение одного ена, всё стало предельно ясным.
Краснокожий, если ему интересно, должен был предложить цену, не глядя, на то, что лежит под шкурой. На самом деле всё это было, шуткой и азартной игрой. Вопрос теперь прояснился, и Пыльноногий со своими товарищами, были довольны. Он пытался обойти вокруг и заглянуть под шкуру, но Грант, со всей очевидной серьезностью и вдумчивостью, успевал вернуть края шкуры на место.
Краснокожие, в целом, любят шутки и азартные игры. Их шутки, что и говорить, могли бы показаться немного чудаковатыми или грубыми более цивилизованным народам. Любимая шутка, например, это сказать молодому человеку, что его предложение кайилы родителям его возможной женщины было отклонено, таким образом погружая его в отчаяние, а потом с хохотом, сообщить ему, что оно было-таки принято. Этот тип шутки, кстати, не считается, нарушением сообщения правды, практика, которой краснокожие придерживаются с большой строгостью. Азартная игра, также, представляет интерес для дикарей. Общие игры - лото, игра в кости и угадывание камней. Пари, также, может иметь место в связи с такими вещами, как падение стрел, или появления животных, особенно птиц.
Скачки на кайилах, само собой разумеется, также очень популярны. Вся деревня, будет наблюдать такие забеги. То, что происходило сейчас, не могло бы быть ясно понято, если не подразумевать, что Пыльноногие знали, уважали и даже любили Гранта. В такие игры они не стали бы играть с незнакомцем. Теоретически, краснокожий мог бы предполагать, высокую вероятность того, что как только будет сделано выгодное предложение цены за товар, что лежит скрытый под шкурой, и затем шкура будет убрана, то там можно найти распутную девку, столь же уродливую, как тарларион. Но практически Пыльноногий знал, на своём опыте, что Грант им такого делать не будет. Они понимали, что он спрятал там не только что-то хорошее, но очень хорошее. Кроме того, так как предложения за товар, который нельзя посмотреть и пощупать, почти всегда ниже, то он мог оказаться для них хорошим подарком. Пыльноногий с большой драмой отказался повышать цену выше чем две шкуры кайилиаука за то, что лежит под этой шкурой. Грант должен был теперь или принять или отклонить это предложение. Оно было, конечно, принято, и Грант, с некоторой театральностью, отбросил шкуру.
Маргарет, внезапно выставленная на всеобщее обозрение, вскрикнула от страха. Она моргала от ослепившего её света, и пыталась казаться ещё меньше и незаметнее, лежа на боку. Сжавшаяся в траве, обнажённая, испуганная, и уже принадлежащая новому хозяину, девушка была изящна. Два друга краснокожего, выкрикнули с удовольствием и, ударяя его по плечам и спине, поздравили того с удачей. Маргарет съежилась в их ногах. Краснокожий, который был более чем рад, даже попробовал, заставить Гранта принять, по крайней мере, ещё одну дополнительную, шкуру за девушку, но конечно, Грант великодушно от этого отказался. Заключённая сделка была, в конце концов, заключённой сделкой, и правил надо придерживаться. В конце концов, кто здесь был торговцем? Маргарет вздернули на колени, и Пыльноногий сразу завязал свой бисерный ошейник на её горле. Потом он плотно связал её маленькие запястья спереди, длинной верёвкой, поднял уже свою собственность на ноги, и повёл, держа за свободный конец верёвки, к своей кайиле, сопровождаемый его друзьями.
