Дьявол в западне
Ильнар
Шантажист так и не объявился. Ни звонка, ни угроз, ничего подобного. И это настораживало сильнее. После беседы с Тимуром Лисовым я набрал номер Влада. Он не ответил – такое случилось впервые на моей памяти. Обычно он всегда был на связи. Даже ночью, когда спал, брал трубку тотчас.
Что-то случилось, без сомнений.
Дальше — хуже: ни Стася, ни ее сестра тоже не брали трубки. Ни сотовый, ни городской телефоны не отвечали. Я ринулся в квартиру, подозревая худшее. Кто бы ни был подельником Павла, он умен и хитер. Точно знал, что подумаю я, прежде всего, на Тимура. И снова воспользовался моей слабостью. Вывел на ложный след. А сам…
— Настя?! — выкрикнул я, влетая в квартиру.
Дверь была заперта изнутри, но у меня имелся ключ. Как и в прошлый раз, ни следов взлома, ни следов борьбы.
— Ильнар?..
Из детской вышла Лиза. Судя по бледному лицу и искусанным до крови губам, она сильно нервничала.
— Что происходит? — задал я резонный вопрос. — Почему никто не отвечает на звонки? И где Настя?!
— Она уехала, — призналась Лиза и всхлипнула. Оглянулась на детей и, прикрыв дверь комнаты, добавила: — Уехала и попросила не говорить тебе об этом ближайшие пять часов. Она… Я не знаю, что случилось.
Из кухни выплыл сонный Влад.
Он находился в подозрительном полудремотном состоянии и сам не понимал, что происходит вокруг. Не смог пояснить ничего толком. Сказал лишь, что Настя объявилась, они все вместе пили чай на кухне. А после он отрубился.
— Стася дала ему снотворное, — призналась Лиза. — И вот, она оставила записку. Сказала, что мы должны открыть ее вместе.
Из указанного Настей времени прошло только два часа. Влад очухался гораздо раньше, крепкий организм легко переборол снотворное.
Подозревая худшее, я вскрыл конверт. Развернул записку. Написанная размашистым крупным почерком Насти, она сообщала о том, что именно мой Огонек была сообщницей Павла. Она нарочно закрутила со мной интрижку, чтобы сбить со следа и выгородить себя. Просила прощения и умоляла не искать, оставить все как есть. Сама она, якобы, уехала в другую страну тратить деньги Лисового.
Не искать ее?
Оставить в покое?
Проглотить эту чушь?!
Да хера с два я поверил хоть единому слову в этой чертовой записке. Да, Настя писала ее своей рукой, но явно не по своей воле. Но что заставило ее поступить так? Вернуться домой, усыпить Влада, уговорить сестру ничего не рассказывать мне…
Из Насти шпионка никакая, значит, она выполняла чью-то волю. Ей угрожали? Шантажом заставили поступить так? Девушка, которая так яростно защищала семью, не могла рискнуть ей просто так.
А может быть…
Болезненная догадка застряла в сердце осиновым колом. Настя еще очень молода и доверчива. Она могла поверить тому, кому верить нельзя ни в коем случае. Что бы ни обещал ей похититель, нет никаких гарантий, что он выполнит обещанное. Тому, кто запросто расправился с подельником Павлом, ничего не стоит избавиться от еще одного свидетеля. Настя просто не представляет, с кем связалась.
Если, конечно, она еще жива…
— С Настей все будет хорошо? — сдерживая слезы, спросила Лиза. — Ты вернешь ее нам? И… Я не верю. Не верю, что это она взяла деньги Лисового. Она бы никогда так не поступила.
— Знаю, — согласился я. — Твою сестру вынудили поступить так. Я найду ее и верну, даже если ради этого придется перевернуть полмира.
Всеми силами я старался не думать о том, что моего Огонька больше нет. Не верил в это, не позволял себе погрузиться в пучину отчаяния. Сейчас как никогда следовало действовать уверенно и быстро. Каждая секунда на счету. Промедление могло стоить жизни Насте.
Если преступник решился на отчаянный шаг, значит, испугался. Где-то я таки наступил ему на хвост.
Или ей?
Женщина…
Тот ночной звонок Павлу, о котором рассказали Настя и Лиза, не выходил у меня из головы. Но догадка, казавшаяся прежде безумной, находила все больше подтверждений. Светлана Лисовая всегда и всем, включая меня, казалась жертвой, подавленной тираном мужем. При встрече со мной она всегда опускала глаза и почти не разговаривала. На вопросы отделывалась односложными замечаниями. И даже когда я опрашивал ее сына, не проявила ни волнения, ни возмущения, хотя находилась рядом. Создавала вид потерянной, убитой обстоятельствами женщины.
Но, вдруг, это не так?
Нужно было разобраться, и срочно. При том сделать это так, чтобы не вызвать лишних подозрений. Ведь если я прав, то Настя находилась сейчас в руках этой маньячки. Нельзя было дать ей даже намек на свою догадку.
Я снова наведался к Лисовому.
И в его офисе нос к носу столкнулся со Светланой. Она сидела в приемной, как ни в чем не бывало, потягивала кофе из маленькой фарфоровой чашечки. Завидев меня, поднялась и, робко улыбнувшись, поздоровалась подозрительно мягким голосом.
Но я заметил, что он слегка дрогнул.
— Как продвигается расследование? — поинтересовалась она как будто из вежливости. И по обыкновению опустила взгляд, рассматривая мыски своих туфель. Боялась, сучка, что я прочту в ее глазах алчность и страх. — Удалось найти преступника?
