Присвоенный (ЛП) - Уорд Дж. Р.

...ведь правда?

Глава 50

В своем сне Дэниэл бежал, бежал в ночи, в лунном свете по полю с цветами. А за ним галопом мчалась красивая серая волчица.

Каждый раз, когда он оглядывался через плечо, он видел ее, ее золотистые глаза светились от любви и обожания, счастья и верности.

Он смеялся.

Вдыхая большими глотками чистый, свежий весенний воздух, он смеялся...

Дэниэл резко распахнул глаза. Над головой... не было ночного лунного неба. Напротив него... не было цветочного луга, только чистая стена.

Но рядом с ним. Свернувшись в кресле. Прижав подбородок груди...

Была его волчица.

Словно почувствовав его внимание, Лидия открыла глаза, и тогда же где–то зажегся свет: он был таким ярким и ослепляющим, что ему пришлось накрыть глаза рукой.

– Что такое? – спросила она.

– Свет... такой яркий. Ты не видишь его?

– Нет никакого... Господи, у тебя инсульт...

Внезапно свет начал гаснуть, и он покачал головой.

– Нет... не инсульт. Это... странно. Просто яркая вспышка, когда ты очнулась.

Когда Лидия наклонилась к нему, в ее глазах блестели слезы.

– Я выкарабкался?

– Да... ты выкарабкался.

Их взгляды встретились, и Дэниэл ощутил, как боль покидает его. С другой стороны, любовь исцеляла, не так ли?

– Хорошо, что сейчас не ночь, – сказала она.

– Почему?

– Потому что тогда я была бы твоим прошлым. А не будущим. Это – покров. Сейчас раннее утро.

Он взял ее руку... или она взяла его.

– Я хочу быть... твоим всем.

– Уже.

– Ты в порядке? – спросил Дэниэл.

– Да. – Она прокашлялась. – И мы в лаборатории и клинике Си Пи Фален. Это длинная история.

С этими словами Лидия отвела взгляд и опустила голову. Он сжал ее руку, привлекая ее внимание.

– Ты красивая, – прошептал он. – Для меня. Такая, какая есть.

Слезы задрожали на ее ресницах словно кристаллы, и когда они покатились по ее щекам, Дэниэл хотел стереть их, но у него не было на это сил.

– Ты уверен? – хрипло выдохнула она.

– Мне не обязательно понимать что–то. Я просто знаю, что люблю тебя. Такой, какая ты есть.

Когда он повторил эти слова, она заплакала еще сильнее. А потом опустила голову, прижимаясь лбом к их переплетенным рукам.

– Я тоже люблю тебя, Дэниэл.

В последовавшей тишине, которая прерывалась размеренным пиканьем оборудования, воздух был мирным и теплым... и не благодаря морфию в его крови. Он просто был рад смотреть на Лидию... потому что с каждым ее вдохом, с каждой эмоцией на ее лице и движением ее тела... он убеждался в том, что она жива.

И – срань Господня – он тоже.

– Ты спасла мне жизнь. – Дэниэл улыбнулся. – Суси. «Волк» по–фински.

– Да. Мой дедушка.

Он сделал глубокий вдох, испытывая прилив сил откуда–то изнутри.

– Лидия, я работаю на правительство. На тайное агентство, которое защищает набор и чистоту генов хомо сапиенс. Оно было учреждено после экспериментов, которые имели место в семидесятых или восьмидесятых. Я приехал сюда, чтобы прекратить то... ну, что делала Си Пи Фален. Иронично, где я в итоге оказался, да? И да, мне известно все об этой лаборатории и ее клинике.

Он слегка закашлялся, и когда Лидия побледнела, он провел рукой по воздуху.

– Не волнуйся. Меня не впервые оперируют. Я переживу... хотя, по всей видимости, я в большом долгу у этой женщины с белыми волосами.

– Значит, ты – правительственный агент?

– Иствинд был прав. Дэниэл Джозеф не мое настоящее имя, но я живу с ним уже очень долго. Сейчас это мое имя. И я знал, что значила твоя фамилия... хотя считал это просто забавным совпадением. – Он сделал глубокий вдох и попытался не дать кашлю завладеть им. – Когда–нибудь ты мне расскажешь? Всю историю?

Она не сразу ответила.

– Да. Однажды я все расскажу.

– Мне нравится, как это звучит. – Когда она снова на него посмотрела, Дэниэл улыбнулся. – «Однажды» означает, что у нас есть будущее.

К ее глазам снова подступили слезы, забивая тем самым кол в его сердце.

– Что? Что не так?

Увидев ее слезы, он понял, что даже морфий не заглушит ту боль, что вспыхнула в его груди. Он не хотел, чтобы Лидия расстраивалась.

И тогда он догадался, что, возможно, он ошибался.

– Слушай, – сказал он. – Если ты думаешь, что у нас ничего не выйдет из–за того... что я увидел... я сделаю все, что нужно. Поклянусь чем нужно. Ты должна быть уверена в том, что твоя тайна уйдет со мной в могилу, и я всегда защищу тебя.

Черт, и были ведь другие в Федеральном бюро по генетике.

Кто отыграется на нем за то, что он не вывел лабораторию Си Пи Фален на чистую воду.

Кто будет преследовать Лидию по той же причине.

Последствия реальности, в которой они оказались, проносились в его голове, когда огромная печаль изменила цвет глаз Лидии.

На него обрушилось гробовое молчание.

– Это ведь тут не при чем? – сказал он мрачно.

Лидия медленно покачала головой, и от этого жеста его проморозило до костей.

– Что они нашли, – спросил Дэниэл мертвым голосом. – Что они обнаружили во время операции?

Он знает, – подумала Лидия.

Сидя сбоку от его больничной койки и пытаясь окончательно не разреветься, у нее возникло чувство, что он не сильно удивится.

Кто бы мог подумать, что ее волчья половина – станет наименее шокирующей новостью, с которой им придется иметь дело?

– Давай я позову врача? – предложила она.

Она собиралась встать, но Дэниэл схватил ее за руку удивительно сильной хваткой.

– Нет. Я хочу услышать это от тебя.

Когда она засомневалась, он сказал:

– Лидия, мне страшно.

Опустившись на больничную койку, она взяла обе его руки в свои. И сказала сдавленно:

– Я люблю тебя. Я хочу сказать это снова перед тем, как...

Его улыбка одним уголком рта разбивала ей сердце.

– Потому что после того, как ты выдашь мне правду, я не смогу ничего услышать, да? Ну, я рад слышать твое признание. – Он изучал ее лицо взглядом. – Помнишь, ты спрашивала, почему я остался? Какое слово ты использовала?

Когда она кивнула, Дэниэл сжал ее руку.

– Любовь. Вот почему я остался. Думаю, я полюбил тебя при первой нашей встрече.

– Я тоже. – Она тихо всхлипнула. – Как только увидела тебя, я знала... что с этого момента все изменится.

Дэниэл моргнул.

– Несмотря на полное отсутствие у меня чувства юмора?

– Я по–прежнему считаю, что ты недооцениваешь свой потенциал на этом поприще.

– Тогда давай проведем следующие пятьдесят лет в спорах об этом, неплохо звучит? Отлично. Так и запишем.

Лидия побледнела и не смогла скрыть это. С другой стороны, она хотела быть честной с ним. Должна была.

Дэниэл сделал глубокий вдох.

– Ладно, выкладывай. Просто скажи как есть, мы все решим. Хотя, учитывая, что придется уволиться, я потеряю медицинскую страховку, поэтому...

Когда он замолчал, Лидия почувствовала, как слезинка скатилась с ее глаза. Нетерпеливо смахнув ее, она хотела быть сильной. Должна была.

– Дэниэл, твои легкие.

Он легко опустил руку на грудь, поверх белых бинтов.

– У меня пневмония?

Когда она медленно покачала головой, он выругался. Отвел взгляд. И снова выругался.

– Сукин сын. Тот гребанный кашель.

– Дэниэл, и печень тоже.

Он закрыл глаза и какое–то время молчал. А потом он поднял веки и, смотря в потолок, кивнул.

– Я начал кашлять с кровью примерно шесть месяцев назад. Я отмахивался, говорил себе, что ничего страшного, ведь это происходило нечасто. И я чувствовал ужасную усталость и тошноту. Худел. Я просто думал, что это... ну, сейчас я знаю, что это.

– Мне так жаль. – Она погладила его руку. – Я не... ты сам сказал. Мы справимся вместе, хорошо? Вместе мы сможем справиться.

Тишина в комнате стала такой громкой, она буквально кричала. А, может, крик раздавался в ее голове, завывание от боли из–за несправедливости многократно увеличивало любой шум.