Л. А. Кейси - Доминик (ЛП)
Я была удивлена, когда он усмехнулся, однако не стала его перебивать.
— Предполагалось, я должен буду поставлять и продавать продукт или заниматься ещё каким-то дерьмом вроде этого, однако у Марко уже были свои планы на каждого из нас. И я, по-видимому, был его главным призом. Он был увлечен азартными играми и любил зарабатывать деньги интересным способом, и как раз примерно в то время начинали набирать свою популярность подпольные бойцовские клубы. Он хотел бойца, который представлял бы его в этом деле, и после того, как он просмотрел записи с камер видеонаблюдения, где я надирал зад Тренту, все и решилось. За последние три с половиной года мы побывали в большем количестве стран, чем я могу вспомнить. Кажется, будто каждые пару месяцев Марко звонит мне и говорит о новом подпольной клубе, в котором он хочет, чтобы я его представил.
Почувствовав, как сердце заколотилось в груди, я крепко прижалась к нему.
— Так значит, в любой момент он может позвонить тебе и приказать уехать отсюда? Если он делал это раньше, то может сделать это и снова…
— Брона! — рявкнул Доминик и встряхнул меня за плечи. — Слушай меня очень внимательно, я не брошу тебя. Ирландия — это последняя страна, в которой я дерусь. Я уже сказал это Марко, и он согласился, поскольку ему уже, кажется, наскучили мои бои, потому что я всегда побеждаю. По-видимому, это не так уж и интересно, если у меня даже нет достойного противника, ведь я дерусь как животное, чтобы угодить ему. По окончанию этого сезона мы все станем свободными. Ещё несколько недель — и все это останется позади.
Сев прямо, я посмотрела на него.
— И всё? Марко вот так просто отпустит вас с крючка? Дэмиен убил его племянника.
Доминик пожал плечами.
— Таким людям, как Марко, нет дела до семьи или чести. Он знал, что Райдер собирался увезти нас из Нью-Йорка независимо от того, хотел Дэмиен этого или нет, и после того, как Трента не стало, у него появился отличный шанс удержать нас рядом с собой.
Я поморщилась.
— Мы с ним даже не знакомы, но я уже ненавижу его.
Доминик прижался своим лбом к моему.
— Вы никогда и не познакомитесь.
Я кивнула.
— Хорошо.
Он нежно потерся своими губами о мои, прежде чем немного отстранился.
— Теперь ты понимаешь, почему я занимаюсь этим? — спросил он.
Я кивнула.
— Ты защищаешь своего брата.
Доминик поцеловал меня в лоб.
— Я знал, что ты поймешь, стоит мне только рассказать тебе все.
Я посмотрела на него с серьезным выражением лица.
— Это уже точно всё? Ты ничего больше от меня не скрываешь?
Доминик покачал головой.
— Тебе известно всё о моём прошлом, большая часть которого принадлежит даже не мне, а Дэмиену, но, тем не менее, ты знаешь о нем абсолютно всё.
Кивнув, я глубоко выдохнула.
— Я понимаю это, хотя мне ещё нужно всё это осмыслить. С этим трудно свыкнуться.
Доминик погладил мои сложенные по-турецки ноги.
— Знаю, малышка.
Я помолчала секунду, а затем спросила:
— Вы с Дэмиеном ходите в школу в качестве прикрытия для вашего «семейного бизнеса», чтобы ваша семья казалась нормальной?
Доминик фыркнул.
— Нет, мы хотим ходить в школу. Это единственная нормальная вещь в нашей жизни, которую мы может контролировать.
Я кивнула, а затем подумала о его братьях.
— Что делают для Марко остальные ребята, если ты дерешься для него?
Доминик покусал немного губу, прежде чем ответил:
— Кейн собирает для него долги, и его Марко называет своим верзилой. Если кто-то задерживает плату или просто нуждается в «беседе», Кейн именно тот человек, кого Марко посылает, чтобы выполнить эту работу.
Я ахнула.
— Но Кейн милый!
Доминик улыбнулся.
— Ты же видела его шрамы, он заработал их не за то, что был милым.
Охренеть!
Кейн с его большой красивой улыбкой причиняет боль людям по поручению этого урода Марко. Конечно, он делает это ради безопасности Дэмиена, я понимаю это, но, тем не менее, это просто убийственно шокирующе!
— Алек, что делает он? Если ты скажешь мне, что этот любитель пофлиртовать причиняет боль людям, тогда я запрячусь в угол и начну реветь.
Доминик рассмеялся.
— Алек дерется с людьми? Брона, очнись, он решает проблемы Марко полюбовно, в буквальном смысле этого слова.
Я уставилась на Доминика.
— Лучше бы тебе, черт побери, объяснить это.
Доминик прикрыл глаза.
— Марко занимается различными вещами, начиная от наркотиков и оружия и заканчивая всеми видами развлечений, включая борьбу и секс, но, конечно, не ограничиваясь ими.
Я тупо смотрела на него, по-прежнему ожидая, когда он доберется до той части, где рассказывается о роли Алека во всем этом.
Усмехнувшись, Доминик потер лицо.
— Алек эскорт для клиентов Марко, Брона. Ну, обычно жён или мужей его клиентов. Его работа заключается в том, чтобы делать их счастливыми.
— ЧТО?! — выкрикнула я.
Доминик дернулся от испуга, а затем рассмеялся.
— Из всего, что я только что тебе сказал, тебя шокировало только это?
Нет, но все же!
— Алек — гей? — спросила я, не способная поверить в это.
Доминик покачал головой.
— Он бисексуал.
О боже мой.
— Я и предположить не могла, думала, он натурал, — сказала я.
Доминик усмехнулся.
— Ему нравятся и киски, и члены. Жадный ублюдок просто не может выбрать между ними.
— Значит, ты боец подпольного клуба, Кейн — верзила, а Алек ... эскорт. Все верно? — спросила я, а затем покачала головой.
Никогда не думала, что скажу такое.
— Да, а Райдер занимается наркотиками и оружием для Марко, так что технически он нарко-оружейный дилер.
Охренеть можно!
— А Дэмиен? — пропищала я.
— А Дэмиен ничем. Он не связан с Марко. Это одно из условий нашей сделки. Он держится в стороне от всего этого дерьма, в то время как мы работаем на Марко, чтобы обеспечить ему безопасность.
Я выдохнула.
— Слава Богу, хоть один из вас нормальный.
Доминик переместился, и через несколько секунд я уже лежала на спине, а он располагался у меня между ног.
— А что во мне ненормального, красавица? — поддразнил он.
— Ты должен быть восемнадцатилетним иностранным студентом по обмену, а не бойцом секретного подпольного клуба, который связан с одним из самых опасных людей в мире! — я не была удивлена тем, что мои глаза наполнились слезами, и, по-видимому, Доминик тоже, потому что, когда слезинка скатилась по моей щеке, он усмехнулся, что заставило меня подумать о нем, как о настоящем мудаке.