К. А. Линд - Для прессы (ЛП)
Виктория вернулась с трема стаканами виски. Она передала один Дэниелу, а потом поставила ее на край стола.
Лиз поднесла стакан к губам, и, сделав большой глоток, передернувшись от вкуса, поставила его обратно на стол.
― Это ужасно.
― Это вкусно, ― сказал Дэниел. ― Не оскорбляй мой любимый напиток.
Виктория закатила глаза.
― Тебе, наверное, нужно было съесть что-нибудь еще, прежде чем пить.
― Я в порядке, ― соврала Лиз.
Она снова опрокинула стакан. Это ничем хорошим не закончится.
После еще двух порций, алкоголь начал притуплять ее боль. Каким-то образом она убедила Викуторию и Дэниела, что отправиться на Франклин-стрит в ее состоянии будет хорошей идей. Она не была уверена, поверили ли они ей на самом деле, или они просто собирались смириться со всем, чего бы ей не захотелось. Она была так зла из-за этой всей ситуации, что ей было на это просто наплевать. Если бы они не захотели пойти вместе с ней, она бы пошла пить в одиночку.
Желая делать что угодно, лишь бы не думать о том, что случилось, Лиз особенно тщательно уложила свои волосы и сделала темный смокиайс. Она переоделась в развратный наряд: обтягивающее черно-белое мини платье без бретелей, которое ей приходилось тянуть вниз при ходьбе, и туфли с кожаными ремешками на пятнадцатисантиметровой шпильке. Даже Виктория гордилась бы ею.
Лиз оценивающе посмотрела на себя в зеркало, и решила, что с помадой было все в порядке. Это для нее было не свойственно, но, сегодня она не чувствовала себя собой. Она чувствовала себя полным дерьмом. Она закончила одни отношения, попыталась полюбить другого человека, который воспользовался ею для продвижения своей карьеры, и до сих пор не было никакого способа вернуться к тому, от чего она изначально бежала. Так что сегодня ничего не имело значения. Ей просто хотелось напиться и забыть о сегодняшнем дне.
Когда она уже собиралась выйти из спальни, чтобы проверить, была ли готова Виктория уже выходить, ее телефон начал громко звонить оттуда, где она его оставила на кровати. Лиз подбежала к нему, ее сердцебиение участилось. Это Хайден? Он наконец-то решился? Ее шпильки заскользили по полу, и она рухнула на кровать, вытягивая телефон из-под одеяла. Она посмотрела на дисплей. Не Хайден. Еще один номер, которого она не знала. Она надеялась, что это не журналисты, потому что две порции бурбона не делали ее приветливой.
― Алло? ― сказала Лиз в трубку.
Она скрестила ноги и выпрямилась.
― Лиз, почему так долго, ― произнес ровный завораживающий голос на другом конце провода.
Глаза Лиз сузились, когда она прижала телефон к уху.
― Клэй?
― А я уже подумал, что ты меня не узнала.
― Конечно, я узнала тебя.
Не было ни одного шанса на то, чтобы она не узнала Клэйя Максвелла. Зачем он ей звонил?
― Ну, так как ты поживаешь? Хорошо провела день? ― небрежно спросил он.
Лиз сощурила глаза. Целый год ни слуху, ни духу, а теперь он вел себя так, будто они были друзьями.
― Что тебе нужно, Клэй? ― спросила она.
― Я не могу спросить как дела у старого друга?
― Ты раньше никогда мне не звонил.
― Ну, а теперь звоню, ― произнес он.
― Итак, что ты хочешь? Я не думаю, что ты бы позвонил мне просто так.
― Сегодня в газете я прочитал статью про своего брата. Ты видела ее? ― задал вопрос Клэй.
У Лиз пересохло во рту.
― Видела, ― ответила она.
― Но знаешь, что не выходит у меня из головы, Лиз?
― Нет, ― прошептала она.
― Ты. Лиз Кармайкл. Девушка, которая была на выступлении Четвертого июля, потом на гала, и в Хилтон Хэд. Мне это показалось немного…подозрительным, когда я задумался об этом.
Вот черт! Лиз не могла дышать.
― Но когда я просмотрел список учащихся Университета Северной Каролины, там не было никакой Лиз Кармайкл, а единственная Лиз, которая работала в студенческой газете, была Лиз Доугерти. Как тебе это?
Вдох. Выдох.
― Я никогда не говорила тебе, что это моя фамилия, ― прошептала она.
― Аа. Правда. Лакей упомянул это на гала-вечере…на котором ты была с Крисом.
Возможно, я ошибаюсь, но, кажется, что-то не сходится, ― сказал Клэй.
Она практически видела ямочки от его улыбки.
― Что тебе нужно, Клэй? ― здесь был какой-то подвох, он к чему-то вел.
Ему было известно. Но чего он хотел?
― Я хочу увидеться с тобой сегодня вечером.
― Я не собираюсь спать с тобой, Клэй, ― тут же ответила она.
― Вау! Я даже не намекал на это. Кое-кто делает поспешные выводы.
Она слышала смех в его голосе. Он всегда только это и делал.
― Я не дура.
― Нет, ты не дура. Но тебе больше нечего терять, встретившись со мной. Репортер был твоим парнем, правильно?
― Бывшим парнем, ― быстро исправила Лиз.
Ей даже не хотелось думать о Хайдене. Она просто хотела достучаться до него.
― Именно. Так что, сегодня вечером?
Черт побери, что ей оставалось терять из того, что она еще не потеряла?
― Ну, где-то минут через двадцать я буду на Франклин-стрит. Если найдешь меня, тогда мы увидимся.
Она сомневалась, что ему удастся ее найти. Там было кучу баров, и зачем Клэйю были нужны такие сложности?
― Какие-нибудь подсказки будут?
― Я буду пить, ― сказала она, прежде чем отключиться.
На этом было все. Она не собиралась больше отвечать на звонки этой ночью. Каждый звонок приносил все больше и больше проблем, с которыми она не хотела иметь дел. Единственные люди, с которым она на самом деле хотела поговорить, не звонили, и она не думала, что они собираются это сделать. Так что она просто смирилась с тем, что пойдет и напьется в стельку.
***
Ушло практически полчаса на то, чтобы Виктория и Дьюкский фанат были готовы выйти. Они начали в своем обычном месте, которое было набито людьми из-за того, что на этих выходных был День Святого Валентина. Через динамики звучали тяжелые танцевальные ритмы, а возле бара столпились компаниями. В баре подавались специальные напитки в честь праздника и огромная, в виде красно-розового сердца, пиньята* (*игрушка из папье-маше).
Лиз прислонилась к бару, ее грудь едва ли не вывалилась наружу, когда она подозвала горяченького бармена.
― Что будем заказывать? ― спросил он, оценивающе глядя на ее грудь.
По крайней мере, хоть кто-то наслаждался видом.
― Виски с лимоном, ― сказала ему Лиз.
― Конечно.
Он наполнил стакан почти полностью. Обычно она бы убрала стакан, но сегодня ей было все равно.
― Какая конфетка в пиньяте? ― спросила она, когда он добавил лимон.
