Невольница князя (СИ) - Эми Мун
Вздохнув, Забава без сил опустилась на лежанку и прикрыла глаза.
Пустые мечты. Властимир не появлялся в ее тюрьме уже четвертую седмицу. Стража о нем ничего не рассказывала. Молчала, и когда Забава спрашивала о любимых сестричках. Слезы вновь хлынули полноводной рекой. Не знать, что с ними случилось — пытка хуже некуда. Забава готова была лечь под плеть, только бы ей ответили — живы ли?
— Этак ты не выносишь дитя положенный срок, — вновь заскрипело над головой.
Забава отвернулась.
Постояв немного, Пересвет все же ушел. А она устроила ладонь на животе и тихо вздохнула. Хоть бы типун сел на язык воина! Выносит она дитя. И не мальчика, а девочку! Красавица будет, умница и… свободная.
Сердце исполнилось трепетом. Как наяву Забава увидела бегущую по заливному лугу девчушку. Светлые волосы трепетали на ветру, щеки алели, а крепкие пяточки без устали мяли траву. Казалось, сама земля несёт красавицу-егозу. И солнце ласкает ее нежными лучами пальцами.
"Мама, мама! Я лечу!" — зазвенел в ушах тонкий детский голосок.
Девочка взмахнула руками будто крыльями. Рассмеялась, закружилась вокруг себя и упала в душистое разнотравье.
"До чего сладко пахнут! — сгребла ручонками упругие стебельки цветов. — Мамочка, сплетни венок! Только ты умеешь крепко их делать…"
У Забавы дыхание так и перехватило. Ах, что за дивные грёзы! Казалось, душу бы отдала, чтобы видеть живую зелень вокруг себя и счастливые глаза дочери, так похожие на отцовские.
«Об ее отце вспомнила! — шепнул в ухо смутно знакомый голос. — А Властимир о тебе не думает. Запер в лачуге, а сам в тереме развлекается…»
Восторг, клубившийся в сердце, тут же померк. Развлекается? Но ведь мор лютует… Какие тут развлечения?
«Когда мужику это помехой было? Все они похотливые лжецы…»
Неправда! Однако голос не унимался:
«Так сама и проверь. Спроси о своих сестрах. Требуй правды. И увидишь — никто не захочет сказать горькие вести. Даже Властимир».
Если бы могла, Забава расплакалась бы. Нет, быть не может! Ее сестры живы! Однако в ответ услышала лишь сочувственный вздох.
«Забрал их мор, благословлённая… Прости».
И радостный сон обернулся кошмаром. Забава увидела три тонких тела на погребальном костре. Пламя взвивалось к серым небесам, а обожжённые тучи густо сыпали пеплом.
Забава вскрикнула от пронзившей насквозь боли, но с губ не сорвалось ни звука. Хотела подбежать ближе, чтобы руками раскидать горящие ветви и обнять своих любимых в последний раз, но не смогла даже пальцем двинуть. Только слезы текли по щекам, такие горькие — злее самого едкого отвара.
Вот бы их вытерли большие и теплые ладони, а потом почувствовать руки князя на своих плечах… Властимир всегда обнимал так сладко. Но теперь оставил одну. Трус!
«Видишь, благословенная, сбежал князь, едва хвост прищемили, — поддакнула тьма. — Разозлился из-за пустяка и бросил, как надоевшую игрушку. Но ненадолго… Как насытится другими, так придет к тебе. Гляди!»
Соленый туман напитался мраком, а тени соткались в знакомую до отвращения горницу.
Забава увидела себя, стоящую у печки. А над ней темной горой нависал князь. Могучая грудь Властимира тяжело вздымались, руки были сжаты в кулаки, а во взгляде полыхало такое пламя… Забаве аж худо сделалось. Ой, кинется же сейчас! Сдерет с нее платье и возьмёт прямо у стенки!
«Да, он своего не упустит, — согласился голос. — И не просто возьмёт, а сделает это так, как приятно ему, а не тебе».
Платье с ее плеч пропало, открывая располневшие груди и чуть округлившийся живот. Этого хватило, чтобы Властимир стремительно шагнул к ней и, схватив в охапку, повалил на возникшее из ниоткуда ложе.
Мгновения не прошло, а перед ее взором уже сплетались две нагие фигуры. Пристроившись сзади, князь удерживал ее за косы, а другой рукой жадно сминал все, что попадалось в горсть. Как зверь, темный и дикий, клеймил укусами. Рычал от удовольствия, двигался глубоко и сильно, аж постель ходуном ходила. И с совершенно безумным от страсти лицом пробовал молочные капли, что сочились у нее из грудей.
Раньше Забава застонала бы от страсти, наблюдая такую картину, но сейчас испуганно всхлипнула. Да ее валяют по простыням, будто кусок мяса какой-то! Разве так можно?
«Его жажда сильнее, чем у простого мужчины, — ухмыльнулась тьма. — Князь алчет тебя, и никто не сможет его остановить».
Нет, она не согласна! Бежать надо!
«Верно мылишь, благословенная. В этом твое спасение…»
Но как обмануть Властимира? Стражи вокруг гуще гороху рассыпано.
«Не печалься. Появится лазейка».
И сон вновь поменялся.
Забава увидела горницы, полные людей. Нарядные прислужницы таскали тарелки, полные снеди, гости звенели кубками, музыка лилась волной и хвалебные речи тоже. Во все горло знатные мужи кричали… брачные поздравления?!
Взгляд метнулся дальше по столам и наткнулся на сидевшую особняком пару.
И вновь сквозь сердце прошел раскаленный меч. Властимир это был! А рядом с ним женщина дивной красы. Волосы черны, как смоль, губы — малина, а чуть смуглая кожа нежнее бархата.
— Горько, горько! — закричали со всех сторон.
Князь неспешно поднялся и, сбросив с плеча богатую меховую накидку, сгреб невесту в охапку. Прижал ее к себе крепко, как однажды прижимал Забаву. И его взгляд полыхнул страстью.
«Властимир возьмет в жены только равную, — засмеялся голос. — А ты так и останешься бесправной наложницей, о которой он забудет в объятиях молодой жены».
Будто подтверждая эти слова, князь наградил невесту жарким поцелуем. Невыносимо было на это смотреть! Как бы Забава ни злилась на князя, а видеть его с другой… Нет, лучше под плеть лечь.
Над ухом кто-то вдохнул.
«Знаю — тебе нелегко, однако только так можно обрести свободу. Противься князю сколько можешь, не дай задурить голову сладкими речами. Пусть злится и в своей неуемной гордости обратит внимание на другую. Тут-то ты и сбежишь…»
Забава распахнула глаза и рывком села на лавке. Прижала ладони сперва к груди, потом к животу. Не отдаст Властимиру дочь! Если сон правдив, то… Ноги ее не будет в тереме. Лучше до скончания веков одна останется, чем рядом с предателем и трусом!
* * *
Властимир
Скользкие от мыла ладошки гладили грудь и плечи. Девка старалась. Мяла его, трясла перед носом грудями и как бы невзначай становилась то одним боком, то другим, давая полюбоваться сочностью молодого тела.
Хороша бабенка! Все при ней — и плотные гладкие бедра, и тонкий стан, и толстые косы, за которые удобно будет схватиться рукой. Ну и пусть цветом темнее сажи. Светлых ему
