Его безумство (СИ) - Ромуш Джулия
— Если так любишь, чтобы тебя обслуживали, значит стоило обзавестись прислугой, — отвечаю ему в тон и растягиваю губы в улыбке, когда Ник вскидывает на меня недовольный взгляд.
— Значит придется тусоваться с чемоданами в коридоре пока я не соберусь, — а вот сейчас моя улыбка становится шире. Ничего не могу с собой поделать. Хочу уделать этого козлину.
— Я больше не нуждаюсь в твоих услугах, — делаю шаг вперед и протягиваю к нему руку, — мне нужны ключи от квартиры и адрес.
Ахметов прищуривается и несколько секунд сканирует мое лицо своим заспанным взглядом. Да, я не могу перестать улыбаться, потому что уделать Ника — это поднять настроение на весь день. Его планы рушатся на глазах, и от этого мое настроение взлетает вверх на невероятной скорости.
— Решила все-таки размяться и почесать пешком? — Он не спешит вручать мне ключи, кажется, Ахметов хочет, как и всегда меня ужалить.
— Нет, я поеду на такси.
— Нашла спонсора за ночь? — А вот от этих слов хочется врезать ему по роже с такой силой, чтобы щека распухла минимум на неделю.
— Вижу твои отношения с женщинами ограничиваются оплаченным временем, — наигранно поджимаю губы и прищуриваю глаза, — не стоит судить о других по себе.
Ник молчит, просто сканирует меня своим чертовым взглядом, от которого ледяные мурашки расползаются по коже, а после делает шаг в сторону и открыв шкаф берет связку ключей с полки, и называет адрес.
— В восемь вечера жди у подъезда, отвезу тебя к матери, — внутри все противится его словам. Я бы предпочла больше никогда его не видеть, но, к сожалению, пока что это желание лишь несбыточная мечта. Мне нужно попасть в больницу к матери, нужно чтобы Ахметов внес меня в список посетителей. А после… после у нас практически не останется причин для встреч.
— Я могу сама доехать до больницы, если ты скажешь адрес, — пытаюсь сдержанно произнести эти слова. Я готова на все, чтобы минимизировать проведенное с ним вместе время.
— Не скажу, — Ник растягивает губы в улыбке, — с твоим счастьем, ты точно приедешь не туда, застрянешь в пробке и провалишься сквозь землю. А мое время слишком дорого стоит, чтобы я тратил его, впустую ожидая тебя под больницей.
Стискиваю сильнее зубы и только чудом сдерживаюсь, чтобы не выплюнуть в его рожу что деньги — это единственное, что они ценят с отцом в этой жизни. Он ведь даже без колебаний вышвырнул меня из своей жизни, только бы папочка в нем не разочаровался и дал кресло в своей компании.
— Надеюсь, что эта встреча будет последней. — Яростно выплевываю ему в лицо.
— А ты оптимиста, Коротышка, — летит мне в спину, когда я уже доволокла оба чемодана до выхода. Я замираю на месте, выпрямляюсь как струна. Это чертово прозвище режет по самому больному, и этот ублюдок прекрасно об этом знает. Намерено это делает, чтобы испортить мне настроение.
Глубоко вдыхаю, беру себя в руки и распахнув дверь его чертовой квартиры выхожу в коридор.
Глава 5
Захожу в квартиру матери и тут же замираю на месте. В нос ударяет знакомый запах. Такой родной… Такой любимый… На глаза моментально наворачиваются слезы. Мамины духи, кондиционер для белья и выпечка… Кажется, мама перед тем, как уехать из квартиры, что-то выпекала. Во рту моментально собирается слюна. Всхлипываю носом и тут же смахиваю со щек слезинки.
Сбросив обувь, прохожу вглубь квартиры. Губы тут же растягиваются в улыбке. Здесь все так же комфортно и уютно, как и в нашей старой квартирке. Мама обустроила все по такому же дизайну. Квартира очень просторная. Как мама и говорила. Район очень простенький, но спокойный и красивый. Зато в квартире три комнаты и она очень светлая.
Увидев в зале на диване множество игрушек, я улыбаюсь еще сильнее. К сожалению, сестренку я видела только на фото и по видео связи. Не было возможности приехать и посмотреть на нее вживую. Мой договор с отчимом заключался в том, что до конца учебы я не смею появляться в стране, а он взамен будет заботиться о маме и сестренке. Мама несколько раз намекала на то, что я могла бы приехать и познакомиться с Машенькой. Каждый раз я чувствовала себя в эти моменты ужасно. Как неблагодарная дочь. Кусала губы до крови и запрещала себе плакать. Говорила маме, что у меня очень много работы и что меня не отпускают. Что эта должность для меня очень сильно важна. И не врала. Я вкалывала столько, сколько могла. Сколько позволяли часы в сутках. Мало спала, брала все больше и больше заказов. Добилась хорошей должности и зарплаты. Уважение коллег. Начальство меня ценило.
Когда я сообщила мистеру Грину, что вынуждена вернуться домой, рассказала о сестренке и отчиме, начальник моментально предложил свою помощь. Хотел помочь с адвокатом, дать отпуск настолько, насколько мне это будет нужно. От адвоката я отказалась, потому что отчим его не заслуживает. От оплачиваемого отпуска тоже, потому что это как минимум нечестно. Я знала, что мое возращение под большим вопросом, а подводить людей не привыкла. Но мистер Грин и здесь меня удивил, сказал, что у него есть очень хороший друг в моём городе и ему как раз требуется дизайнер. Сказал, что уже порекомендовал меня и дал самые лучшие рекомендации. В этот момент я прослезилась. Я была очень благодарна мистеру Грину. За то, что помог. За то, что так в меня верил.
Встряхиваю головой и заставляю себя вернуться в реальность. По всей гостиной расставлены фото. Мои, мамины, вот мама с сестренкой. Вот они вышли из роддома. Вот мама плачет от счастья, когда Машенька ей улыбается. Перевожу взгляд на следующее фото, и моя улыбка тут же пропадает. Потому что на ней изображён Александр. Стискиваю зубы до скрипа. Я не знала, что умею настолько ненавидеть людей. Но Александр показал мне, что могу. Я его презираю, ненавижу. Это не человек, а кусок дерьма. И я надеюсь, что он еще очень нескоро выйдет из тюрьмы. Очень искренне на это надеюсь.
Прохожу дальше по квартире, открываю следующую дверь и замираю на пороге. Эта комната… моя… Она обустроена точно так же, как и моя прошлая комната. Все на тех же местах. Даже покрывало на кровати… тоже…
Переступаю порог, прохожу дальше. Чувствую, как в носу начинает щипать, а это значит, что очень скоро я расплачусь. Вижу своего любимого мишку. Мама даже его перевезла. Я помню, как горько плакала и его обнимала. Как сильно мне было больно. Он впитал все мои слезы. Он видел меня полностью раздавленной. Эмоции поглощают с головой. Сердце в груди часто бьется.
Мама так старалась воссоздать мою комнату, что у нее получилось точь-в-точь. Все мелочи учтены. Слезы скатываются по щекам. Она так сильно меня любит, так сильно по мне скучала, а я столько времени не могла приехать и просто ее обнять. Я даже не могу представить, насколько сильно она обижена на меня за это. Но я все исправлю. Мамочка, я вернулась и больше никто не заставит меня от тебя уехать. Я сделаю все, чтобы ты никогда не плакала, и чтобы вы с сестренкой никогда и ни в чем не нуждались. Обещаю.
Придирчиво разглядываю себя в зеркале. Пытаюсь понять не переборщила ли я с румянами и с блеском для губ. Хотя, это единственное, что есть у меня на лице из косметики. Настолько не хотела, что бы Ник подумал, что я прихорашивалась ради него, что сейчас стою перед зеркалом в джинсах и гольфе, который прикрывает все, учитывая шею. Мое лицо не кажется ужасно бледным лишь из-за того, что я отказалась от черного гольфа и все-таки надела белый. Мои волосы собраны в конский хвост, что кажется придает моему образу больше строгости. Еще раз окинув свое отражение придирчивым взглядом, я все-таки решаю, что блеск для губ — это лишнее и быстро слизываю его с губ.
Смотрю на часы, сейчас без пятнадцати восемь, я специально собралась заранее, чтобы Ахметов меня не ждал, чтобы у него не было ни одного поводы меня подколоть. Я вообще бы была ему очень благодарна за то, если бы наша поездка прошла в гробовой тишине.
Сердце то и дело заходится в дикой пляске. Господи, я уже успела отвыкнуть от таких эмоций. Моя жизнь заграницей была спокойной и размеренной. Никаких стрессов, переживаний. Все шло по четко выстроенному плану. Но возращение домой все перевернуло с ног на голову. Злюсь на себя за то, что не могу взять себя в руки.
