Голод - Юлия Гауф
Не тронет. Еще одна пощечина. Илья меня не тронет, я ж этого боялся, угу.
- Что бы ты там не думал, мне с тобой было отлично, - шепчет совсем рядом, а я глаза закрыл, и наслаждаюсь нашей общей горечью. – Я просто не подумала о последствиях. Зря мы с тобой сделали то, что сделали. Хотя… я не жалею.
- А я вот жалею, - сказал, чтобы уколоть ее.
Но Саша – крепкий орешек. Или просто мимо ушей пропускает мои слова.
- Жалей. А я не буду. Мне правда жаль, что так вышло. Думала, что получится, но жизнь – штука сложная, Денис. И не всегда все выходит так, как мы мечтаем, - усмехнулась Саша – надо мной ли, или над собой. – Ты не держи зла. Постарайся хотя бы.
Сука, лучше бы она в лицо мне бросила, что тупо хотела Илью позлить.
Или просто из любопытства со мной трахалась.
Что угодно было бы менее болезненным, чем этот шепот, полный сожалений. Что угодно!
- А зачем все это было, Саша? Зачем? – все же спросил ее, обернувшись.
- Я, - опустила она глаза, - эгоистка. И хотела попытаться быть счастливой. Илья часто меня обижал, а тут ты.
- А тут я – вечный несчастно влюбленный, - зло бросил ей в лицо.
Ну же, блть, Саша, сделай мне еще больнее! Я этой боли хочу!
- Или тупо пожалела меня? Слышал, что вы, бабы, из жалости тоже даете, - не могу остановиться, продолжаю хлестать ее словами, а Саша терпит, принимает все, и это из себя выводит. – Или ты извращенка? О таком я тоже слышал.
- Ты о многом слышал, - по-доброму улыбнулась она. – Эрудированный ты мой.
- Не твой.
- Не мой, - кивнула Сашка. – Ты с Ильей не связывайся больше, хорошо? И себя береги. Я… я знаю, что ты не в такси работаешь, - взглянула на меня остро, уколола, стерва – откуда знает-то? – Это не мое дело, конечно, но прекрати это, Денис. Ты только вышел, тебе двадцать три, вся жизнь впереди. Встретишь другую еще, но для этого тебе нужно о себе думать!
Уперся локтями в колени, и лицо закрыл.
Саша, как мне понять тебя?
Вернулась к мужу, трахалась с ним в свое удовольствие, и приперлась меня лечить. И тело и мозг. Слышу ведь, что искренне говорит, и чувствовал, что любила меня. Так что, блть, произошло за такое короткое время?!
- Почему ты вернулась к нему? Заставил? – спросил, ненавидя себя за слабость.
- Нет, Илья не заставлял. Говорю же, забудь о нем. Лучше не пересекайся с моим мужем, - дернулся от того, что она его мужем назвала. – Денис, мне жаль. Я уже ни во что и никому не верю, даже себе, но я однажды сделала тебе больно. И если бы могла этого избежать… прости.
- Да пошла ты нахер! – встал, взглянул на нее сверху вниз. – Принцесса, твою мать! Потрахались, и хорош. Иди к своему гандону, ко мне больше не таскайся. Не выйдет по-хорошему расстаться, Сашенька, и по-красивому тоже не выйдет. Ты же помнишь, кто я? С такими по-хорошему нельзя. Вон пошла, и больше не приходи. Свои «прости, прощай» засунь в задницу!
Проорался, но легче не стало.
Хуже только.
Влепи же мне пощечину, хватит все принимать! Встряхнуть бы, заставить остаться со мной. Сбежать. Что угодно, но не отпускать!
- Как скажешь, - кивнула Саша, встав с края ванной. – Прощай.
Вот и все.
Прощай.
- Нихера, - сам своим словам противореча, хватаю ее за шею, и на себя тяну. – Если уж прощаться, то именно так.
Эти слова я прошептал в ее губы.
ГЛАВА 4
Денису больно. Я его боль чувствую, как свою. Она с моей резонирует. Я будто настроена на него.
Обидеть хотел, унизить.
А теперь держит, и целует – отпустить не в силах. Знает ведь, что не приду больше. Что нельзя нам.
- Пусти, - прошептала, но оттолкнуть не могу.
Он весь – сплошная рана. Боже мой, в каком он состоянии! Чертов Илья, чертова сука-жизнь!
- Выбери меня, - тихо говорит, и зацеловывает. – Выбери меня, Саша. Останься, мать твою. Со мной останься!
Морщится от боли, но тянется ко мне. Вжимает в свое тело, хочет меня. Даже в таком состоянии хочет. И я отвечаю в каком-то порыве отчаянья – не так, как любящая женщина своему мужчине, а… не знаю, мы и правда утопаем, и держимся друг за друга.
«Илья узнает» - набатом в голове бьется, а Денис мои бедра обхватывает, ломая крупицы сопротивления.
Черт.
Нельзя.
Илья узнает, и что тогда? Тогда все зря!
Или он не узнает? Я душ приму, и… нет, я ведь тогда не смогу уйти, вернуться к Илье не смогу. И придется рассказать об угрозах Денису, а он ведь такой молодой. Глупостей наделает, и сядет.
Снова.
Из-за меня.
- Пусти, - не забочусь о его ранах, толкаю сильно. – Этого не будет!
Денис смотрит зло и возбужденно, кулаки сжимает со сбитыми костяшками. А я пошевелиться боюсь, кажется, что кинется на меня. И тогда я точно останусь.
У Ильи связи, деньги, репутация. Денису не выплыть, если муж захочет причинить ему зло.
- Почему не будет? Тебе есть разница, перед кем ноги раздвигать?
- Денис…
- Блть, ладно, - кривится, и тут же подается ко мне. – Саша, я серьезно. Останься со мной. Любила бы мужа – не изменяла бы ему. Я ведь нравлюсь тебе, иначе бы не пришла. Останься. Давай уедем, я придумаю, как нам быть. Бабки не проблема, будут тебе и бабки, и все что хочешь.
Именно эти слова и достигают своей цели – мне от них больно. Думает, я за красивую жизнь продалась. Потому и вернулась к Илье – ради мишуры, будто мне снова двадцать четыре года.
Пусть лучше думает так.
Денис молод, он встретит девушку, которую полюбит. Лишь бы мне об этом не знать, и не видеть этого.
- Перестань, пожалуйста, - попросила мягко, как ребенка. Намеренно обижая его. – Я правда пришла просто проведать тебя, и покончить со всем этим. Мы сглупили, ты уже за это расплатился. Больше не увидимся. И я серьезно, Дэн, завязывай со своей
