Строптивая сиротка для Айсберга (СИ) - Верта Мила
Есть хочется ужасно, живот урчит уже час. Но есть нечего, все печеньки и сушки я смолотила сразу, как только осталась одна и поэтому сейчас решаю заправиться сладким чаем. Беру свою старенькую кружку, когда то давно подаренную мне на день рождение ещё в интернате. Белая керамика, с изображением Луны и отчаянно цепляющимся за неё котом с надписью: «Никогда не сдавайся!»
В столовой тихо, ещё бы у всех нормальных людей рабочий день уже закончен. Щелкаю чайник, беру пакетик зеленого чая и два куска рафинада.
Заливаю кипяток в кружку, чай с земляникой, пахнёт обалденно. С удовольствием вдыхаю приятный аромат, как вдруг раздаётся треск и в моей ладони остаётся только ручка. Ору больше от неожиданности, а не от боли. В основном чай пролился на пол, но на рубашку тоже прилично попало. Мокрая ткань быстро липнет к коже и начинает жечь.
Нет только не это. Быстро сдергиваю рубашку через голову, лифчик тоже мокрый и горячий. Становиться неприятно, но снять и его не решаюсь. И тут открывается дверь и появляется «настоящий самец».
От неожиданности вскрикиваю и отворачиваюсь, зачем то пытаюсь влезть в мокрую одежду.
Как вовремя. У него походу нюх на обнажёнку. Путаюсь в рукавах и застреваю. Так и замираю с задранными руками, спрятанной в ткани головой и голой спиной.
Просто бинго. Слышу, как он медленно подходит со спины и кладёт руки на талию.
— Только попробуй-те ещё раз меня укусить! — предупреждаю как можно суровей, договорить не успеваю, потому что Кай тянет рубашку вверх, и неприятно задевает пуговицами по губам.
Комкает мокрую ткань, смеясь, спрашивает:
— Это что бонус за переработку?
Вырываю вещицу из его рук, стараюсь прикрыться.
— Очень остроумно, у меня кружка лопнула, обожглась немного. — замолкаю, потому что этот ненормальный подлетает ко мне и отшвырнув рубашку, начинает ощупывать.
— Эй! Руки убери-те! — в последний момент вспоминаю, что передо мной всё таки начальство.
Недовольно поджимает губы
— Я просто помочь хотел!
— Не надо! Спасибо, конечно, но руками меня трогать не надо!
Опасаюсь я его помощи после клуба.
— Что так и будешь стоять тут? Ты реально собралась надеть мокрую одежду? Осень на дворе.
— Я сейчас позвоню, и меня заберут. До дома как-нибудь доберусь.
— Кто заберет? Сестра? — хмурится.
— Нет, не сестра. Есть кому, не переживай-те. — скрещиваю руки на груди, прохладно.
Кожа идёт мурашками, да и вообще стыдно так стоять полуголой.
Да свали ты уже!
Вдруг эта гора мышц приходит в движение, быстро отходит к двери, замирает, возвращается.
Что он мечется? Стаскивает с себя толстовку и натягивает на меня.
Я даже кыш не успеваю сказать.
— Потом вернёшь! — шипит на меня и уходит.
Толстовка огромная, я в ней просто «утонула». Нюхаю ткань, пахнёт вкусно, чем-то дерзким, и в тоже время знакомым.
Мозг сам рисует идеальную картинку.
Утро, спальня залита светом, за окном пушистый снег, на окнах зимние узоры. В кровати двое, она лениво потягивается, а он тут же сгребает её в объятия и утыкается носом в затылок.
И как вот этим можно пахнуть? Дурдом. Завтра же верну толстовку.
Хотя нет, завтра суббота, в понедельник верну или никогда. Вообще возьму и выброшу. Меня начинает колотить. Нервы совсем разошлись. Он же меня травил всю неделю, всё не то и не так ему было, постоянно недоволен и хмур.
Иди Маша туда не знаю куда, принеси мне черевички как у царицы да цветочек аленький. Я даже Ивану нажаловалась, тот только руками развёл. Мол, сама понимаешь сын босса.
Чая все ещё хочется, но домой сильнее.
— И чего спрашивается, тиранил меня всю неделю? Отстал бы уже. — обречённо вздыхаю — Или хоть поцеловал.
Глава 7. Маша
Нерешительно замираю перед дверью говно-босса. Прислоняюсь лбом.
Ну, чего тянуть то? Надо идти сдаваться, раз решила.
Вчера мы снова полночи переписывались, потому что у меня еще была надежда договориться и решить вопрос иначе. Две недели тирании и откровенных придирок, глупых поручений и вечных замечаний. И вывод неутешительный: Снежинский мстит мне за отбитые яйца. Прилетела ответочка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Уже после первых дней стажировки, мне очень хотелось уволиться.
Но в доме у Сафоновых начались разговоры на тему:
— Маша, ты уже совсем взрослая, работаешь, а значит, сама себя можешь содержать.
Отец Кати за ужином сказал, что отменяет моё ежемесячное содержание, и намекнул, что как только получу квартиру надо бы съехать.
Было очень неприятно, хоть и ожидаемо. Учитывая что никакой привязанности между нами не случилось. А Катя молча ела салат, даже слова не сказала. Она ведь тоже зарабатывает, но ей дотации не отменили.
А потом еще смска пришла с авансом. И я чуть соком не захлебнулась от увиденной суммы. Думала какая-то ошибка, утром позвонила в бухгалтерию.
Всё верно. Просто у меня очень хорошая зарплата. И перспектива оказаться на улице. А если ещё и без денег, то совсем страшно.
Глупо делать вид, будто я не понимаю, чего Кай от меня хочет. Он хочет закончить то, на чём мы остановились в клубе.
Уязвленное самолюбие? Да какая мне разница. Я просто не хочу потерять эту работу. Мне уже и так не раз намекнули, что я блатная, еще и косячу. Блин, это первая работа. Я научусь всему, если меня конечно не вышибут.
Стучу. Толкнув дверь, захожу в кабинет.
Кай говорит по телефону, смеется. Заметил меня, но все равно продолжает разговор. И по обрывкам фраз понимаю, что его собеседница девушка.
У меня начинают гореть щеки, топчусь на месте, не зная, что делать дальше.
— С меня ужин. Да, ладно я сам тебя позже наберу. — отбивает звонок.
— Привет. — прокашливаюсь.
— Привет, каратистка.
Это никогда не кончится. Я уже извинилась сто раз, но ему этого мало.
— Я могу извиниться еще раз. Но тебе ведь не это нужно?
Устав от вечных придирок и замечаний, я начала огрызаться и между нами стали случаться перепалки, в которых мы незаметно перешли на ты. Когда мы спорили в последний раз Иван надел 3д-очки, достал поп-корн и попросил остальных заткнуться.
Я заткнулась первая, как только до меня дошло, что весь отдел с интересом следит за нашими разборками. Стояла красная, как рак от стыда, а Кай отобрал попкорн у Ростова со словами:
— В следующий раз купи сладкий! — свалил к себе в кабинет.
Мне хотелось сквозь землю провалиться, а он шёл и ел попкорн!
Я злюсь и это очевидно, но Айсберга это не трогает. Иван рассказал, что это прозвище к нему приклеилось еще в подростковом возрасте, тренер по боксу так прозвал. Вот уж действительно ледяная глыба, ничем его не пронять.
— Нет, не это. — Снежинский крутит в руках ручку, слегка покачиваясь в кресле.
— Мы оба понимаем, что наше знакомство началось неудачно. И этого не исправить. И то, что ты оказался моим боссом, меня тоже не радует. Но мне нравится в компании, и мне очень, нужна эта работа.
Я максимально честна. Пожалуйста, услышь меня.
— Это я уже понял, иначе ты бы уже давно сбежала. — усмехается— Не каждая выдержит такую стажировку.
Сверлим друг друга взглядами.
— Ты блатная, без образования, без опыта и косячишь. На той неделе не на ту почту отправила прайс, а когда и без того проблемный Прохоров наконец-то к нам дозвонился, ты ему нахамила. Это чуть не стоило мне контракта.
Да блин, я и так была как лошадь в мыле от твоих же тупых поручений и вечных претензий, расстроенная этой историей с почтой. И этот Прохоров так не вовремя позвонил. Зачем я вообще взяла трубку? Потому что Леночка рыдала в туалете после очередного расставания с парнем.
— Всё так и я, правда, сожалею, но я исправлюсь, и буду очень стараться! — складываю руки в молящем жесте.
Давай поверь мне, говнюк.
— Этого мало, Маша. Что ещё ты можешь мне предложить? — щурится качок, азартно прикусив губу.
Не прокатило. Он и сам понимает, нет у меня ничего. Кроме меня.