Калейдоскоп моего сердца (ЛП) - Контрерас Клэр

Я бросаю на него взгляд перед тем, как взглянуть на Дженсена, который наблюдал за мной с лукавой улыбкой.

— Честно? Дженсен, — говорю я, пожимая плечами.

— Бум, — кричит Дженсен. — Я, бл*дь, знал это. Так ты переспала бы со мной?

— Я этого не говорила. Я только сказала, что ты был в моем вкусе, — говорю я, смеясь. Но я не упомянула о том, что он был во вкусе всех девочек в то время.

— И именно поэтому мне пришлось угрожать им, — говорит Вик, глядя на Бобби, который посмеиваясь качал головой.

Мои глаза остановились на экране телевизора, по которому шла игра Ковбойз — Фоти-Найнес и подпрыгнула от неожиданного легкого удара по ноге.

— В самом деле? — говорит Оливер, кладя обе руки на грудь, будто был ранен. Я улыбаюсь и качаю головой.

— Мне нравится твоя обувь, — говорит он, усмехаясь.

— Я знаю, — отвечаю я, подмигивая и мысленно пинаю себя за это. Мы все ещё смотрим друг на друга, глаза Оливера вопросительно сужаются, а Бобби начинает говорить.

— Так запрет был снят? Я могу пригласить её на свидание?

— Я не хожу на свидания, — отвечаю я, отводя взгляд от Оливера.

— Это невозможно. Такая девушка, как ты, определенно ходит на свидания, — сказал Бобби.

— Девушка, как я, — отвечаю я, хихикая. Собиралась оставить как есть, но потом передумала и добавила. — Даже если бы я была заинтересована в свидании, я не стала бы встречаться с друзьями моего брата. Вы все неприятности с большой буквы Н. Разве ты не слышал речь?

— Неприятности с большой буквы Н? — спросил Дженсен.

— Мы действительно хотим поговорить обо всем этом сейчас? — говорю я, впиваясь в него взглядом, пока он понял к чему я клоню и его смех исчезает.

— Нет, ты права. Ты права. Вик был прав, — уступает Дженсен.

— Давайте оставим разговор о свиданиях моей сестры и начнём смотреть игру, — говорит Вик, грозно поглядывая на парней. Спустя несколько секунд, он начинает толкаются локтем каждый раз, когда тянется за едой. Я встаю и пересаживаюсь к Оливеру, на его любимое место.

— Ах... ты соскучилась по мне, — говорит он, как только я сажусь.

— Ну, для начала, я не могу думать, когда ты своим взглядом прожигаешь во мне дыру, и, да, ты был моим вторым выбором, так что...— я пожимаю плечами при виде его улыбки. Мы смотрим друг на друга долгое время, прежде чем он переводит свой взгляд на экран телевизора. Ещё один тачдаун засчитан, ещё один удар и длинная вереница ругательств следует за этим. Едва я хочу выйти, как Оливер садится ближе.

— Кажется, я помню другой порядок, — шепчет он хрипло в ухо, что вызывает во мне дрожь.

— Конечно, — шепчу я в ответ, не обращая внимание на бешено стучащее сердце в моей груди.

— Это правда, — он садится ближе, кладя свою руку на мою, а в моей груди происходит очередной двойной кувырок.

— У тебя свои воспоминания, у меня свои.

Выражение его лица меняется от игривого до серьезного.

— Да, наверное, — вздыхает он. — Так ты готова ко вторнику?

— Я... я очень взволнованна. Спасибо, что спросил меня, — надеюсь он понимает, насколько это важно для меня.

— Я не мог бы найти лучшего человека для этой работы, — он подталкивает мою ногу своей, и моё тело начинает вибрировать при этом прикосновении.

— Хватит заигрывать со мной, — шепчу я.

— Или что? — шепчет он, склонив голову так, что его волосы спадают на левый глаз, каждый раз шевелясь, когда он моргает.

— Или Дарт Вейдер будет вынужден достать свой световой меч.

— Поверь мне, он не захочет конкурировать с моим, — говорит он, и вибрация от его смеха передается мне.

Когда смысл его слов доходит до меня, мой рот широко открывается, и он смеётся еще пуще прежнего.

— Некоторые вещи не меняются, — качая головой, произношу я.

Его глаза темнеют.

— Иногда, они становятся лучше.

Я отворачиваюсь, решив посидеть ещё пару минут, перед тем, как вернутся в свою комнату под предлогом того, что мне нужно увидеть Миа, прежде чем отправится на ужин с родителями Уайта.

После того как я попрощалась, я продолжаю думать о словах Оливера. Клянусь, мысли об этом мужчине преследуют меня больше чем о мертвом женихе. Это расстраивает.

Глава 6

Раньше я была из тех девушек, которые всегда смотрят на вещи с оптимизмом, но, когда жизнь делает внезапный поворот и бьет тебя по лицу, это заставляет стать реалистом. Я не циник, просто больше не смотрю на жизнь сквозь призму розовых очков.

День начался достаточно спокойно. Мама позвонила в очередной раз с предложением сходить на свидание с Дереком. Думаю, она представляла нас вместе с ним с тех пор, как мне исполнилось 6. На этот раз я сказала да. Счастливые крики, разрывали динамик моего телефона, если не больше. Казалось, будто она выпустила наружу свою внутреннюю гиену. Надо будет ей перезвонить, когда успокоится.

Сейчас галерея безупречна, именно так, как я любила. Особенно после разгрома, что устроила младшая группа. Это началось, когда тринадцатилетний Финли пригласил Веронику на свидание. Лучший друг Финли, Брэтт, видимо, тоже хотел ее пригласить, но, когда услышал их разговор, и ее согласие, он взбесился. Взбесился. В моей студии! Он бросил свою кисть в Финли, обрызгав голубой краской все стены. Мне пришлось разогнать их и вызвать родителей, чтобы они забрали мальчишек.

Поэтому я здесь уже час, отмываю краску со всех поверхностей. Единственное спасение в том, что комната, в которой мы занимаемся, является отдельным замкнутым пространством, иначе я бы не пережила, если краска попала на одно из полотен местных художников или Уайта... я бы умерла. Я падаю на задницу, когда устало, согнувшись осматриваюсь вокруг еще раз. Детские картины по-прежнему на тех мольбертах, где их оставили, и я снова смотрю на «мрачный день», над которым работал Фин. Серое небо, волны разбиваются о скалы, океан прорисован темно синими мазками настолько реалистично, что мне захотелось к воде. Я встаю, начинаю собирать вещи для встречи в больнице в отдельную коробку и отношу ее к двери. Как заклятие, вижу брызги краски на своей руке, который попали вовремя боя на кисточках. Чертовы дети.

После захода солнца температура падает, как будто кто-то поставил для него таймер — ветер точно знает, когда именно нужен его порыв, я плотнее кутаюсь от его ударов, тяну за рукава моей легкой куртки приближаясь к воде.

Я останавливаюсь и прислушиваюсь к волнам, чувствуя себя намного легче. Помимо других галерей в этом районе прибрежная зона представляла собой огромную точку продаж, когда мы получили место. Если я закрою глаза и представлю достаточно хорошо, я смогу увидеть Уайта, бегущего по пляжу с его доской в руке, его влажный костюм красиво обтягивает сильное тело. Воспоминания заставляют меня улыбнуться, даже не смотря на сердце, которое сейчас разорвется в груди.

Когда я возвращаюсь в студию, эта мысль бывает первой. Не галерея, не то, как он работал в ней, пока я пряталась в задней комнате, не наши совместные завтраки или его улыбка, когда я заходила в комнату, а именно он, бегущий по кромке воды.

Серфинг был, пожалуй, единственной вещью, объединяющей Уайта с моим братом. Когда мы впервые пришли вместе, моя мама пошутила, что я нарочно притащила домой творческого человека, как будто специально искала. Забудьте о том факте, что он был невероятно успешен, сделал над собой усилие, и надел на первую встречу с моими родителями костюм. Моя мама видела его под всем этим. Не в плохом смысле. Она выросла, чтобы принять Уайта, как сделал мой папа. Вик никогда не пытался, но и ничего не говорил. Я думаю, все они видели его как продолжение меня. Я уже была вроде аутсайдера в их мире так или иначе. Папа — дантист, мама — профессор английской литературы, поэтому все предполагали, что их дети последуют по их стопам. Но Вик стал адвокатом, а я художником. Но, несмотря на это, они всегда нас поддерживали. Они любят мою работу и ободряют меня, так что, даже если я была паршивой овцой в стаде, я никогда не чувствовала себя одиноко.