Lina Mur - Fifty And One Step Bac
— Откуда ты знаешь моё имя? — выпалила я, смотря
в тёмные шоколадные глаза.
— Свои каналы, — неопределённо ответил он и
улыбнулся.
— А ты кто, и как тебя пропустили сюда? — спросила
я, оглядывая быстро его дизайнерский чёрный пиджак и
белую сорочку с бархатной бабочкой. Дольче, у меня
была такая же в арсенале.
— Загадка, — он понизил голос и придвинул своё лицо
ко мне ближе, и я ощутила, что расстояния между нами
всего какие-то два — три сантиметра. Это слишком
близко, но отчего-то довольно комфортно и... интересно?
Новое открытие в сфере мужского внимания и флирта
откровенно льстило, но разум взбунтовался, подсылая
мне красочные картинки возможной личности человека, держащего меня в своих руках.
— Знаешь что, загадочный мажор...
— Не открывай свой ротик, крошка. Когда молчишь, ты
даже более чем приятная и красивая, а особенно в этом
блядском платье, — перебил он меня и, отодвинув от
себя так быстро, что я не успела отреагировать на его
недокомплимент и эту «крошку», крутанул меня вокруг
своей оси и вернул в кольцо своих рук.
«А танцует он ничего. Уверенность в каждом движении», — отметила про себя я, но в памяти всё ещё были свежи
его слова перед этим эффектным Па, и я перебирала в
голове варианты выстрела словами, да так больно, чтобы
он убежал от меня, как от чумы.
— И румянец тебе к лицу, — но он снова перебил
меня своим зазывным и пониженным на октаву голосом, протягивая гласные, и это действительно сбивало меня с
мыслей. Я первый раз не могла сконцентрироваться на
том, чтобы отшить непонятного и странного мужчину.
Раньше мне это давалось с особой лёгкостью. Так, где
все мои таланты? Испарились в его ароматном облаке
дерзкой сексуальности?
— Какой румянец? — возмутилась я вслух.
— Вот этот, — он продолжал держать мою руку в
своей, когда внешней стороной указательного пальца
провёл по моей щеке, очерчивая скулу.
— Какого...
— Молчи, Мишель, — его необычный и властный
взгляд, заставил меня обиженно поджать губы. Он
продолжал неотрывно следить за моим выражением
лица, поднося мою руку к своим губам. Я, как
заворожённая, смотрела за его действиями в
замедленной съёмке в моей голове. Поцелуй, оставленный на моих пальцах, был горячим, как будто
обжёг меня, поставил на мне свою метку или клеймо, что
я вырвала свою руку и резко отстранилась, сделав шаг
назад. Такой фривольности по отношению ко мне ещё
никто себе не позволял. Ладно, позволяли, но тут же
получали за это хорошую пощёчину или между ног. А
сейчас что? Я просто наблюдаю со стороны, как
незнакомый мне мужчина соблазняет меня, и я не делаю
никаких попыток даже нагрубить ему. А наслаждаюсь?
— Не убегай, — он вновь обхватил меня за талию, прижимая как безвольную куклу к себе, не отпуская меня
своими чертовыми глазами. О чём можно думать, когда
они смотрят на тебя и гипнотизируют вкупе с бархатным
интимным шёпотом? Конечно, о том, что мне это не
нравится. Да-да, не нравится. Я видела тысячи карих глаз
и эти ничем не отличаются. Хотя, возможно, они яркие и
живые, в отличии от его голоса, ровного и спокойного, даже убаюкивающего. Но он все равно мне не нравится и
точка!
— Ты преследуешь меня? — тихо, но настойчиво
спросила я.
— Это ты преследуешь меня, сначала я спасаю твой
телефон из рук воришки, а теперь из лап какого-то урода, которому ты позволяешь оставлять на своём теле слюни
из его рта и отпечатки его рук, — с отвращением в голосе
ответил он, и эта смена реакции удивила меня и вновь
принесла глупый интерес.
— Я не позволяла, — быстро сказала я, а через
секунду поджала губы, потому что мои слова выглядели, как оправдание перед ним. Но я ведь ничего ему не
должна, я, вообще, не знаю, кто он и откуда. Ничего не
знаю о нём, только то, что он обладает цепляющей
внешностью, тёплыми руками и мягкими губами, таинственными глазами и невероятно несдвигаемой
манией величия.
— Вот и хорошо, ты меня заинтересовала, Мишель, поэтому продолжай не позволять другим касаться тебя.
Только я могу это делать, — прошептал он мне на ухо, оставляя на коже своё дыхание, что она покрылась
неизвестно откуда взявшимся мурашками, и я сглотнула
от неожиданности ответа моего тела. Моя рука крепче
сжала его плечо под пиджаком, я пыталась дышать, но
задыхалась. Маленькие иголочки играли на моей
пояснице и приятно покалывали, а незнакомец продолжал
двигаться, не замечая моего состояния. Он усугублял
мою потерянность своей реакцией на этот шёпот, прижавшись ко мне теснее, что я ощутила на своём бедре
его выпирающее подтверждение извращённой близости, происходящей на глазах у множества людей.
Мне показалось, что мы вели диалог без слов — телами. На его лице не дрогнул ни один мускул, а на
губах играла слабая улыбка, скрывающая любую эмоцию
его души. Я встретилась с его глазами, и мне захотелось
остановиться. Просто перестать играть тут роль и
остановиться на месте, чтобы запомнить этот момент.
Карие глаза манили к себе своей глубиной и меняющимся
оттенком шоколада, без которого я жизни уже не
представляла. Да он был весь похож на десерт, если
переесть, то можно получить диатез и больше никогда не
выбрать его в будущем. А если...если...
Мне больше не хотелось даже анализировать
ситуацию, моя рука на его плече расслабилась, и я
медленно повела ей к его груди. Даже через ткань я
чувствовала тугие мышцы, и настолько увлеклась, что не
заметила, как мой партнёр остановился. Едва уловимое
касание по дорогой мягкой ткани его рубашки к скрытым
пуговицам, и мужчина перехватил моё запястье, отводя
от себя. Я подняла взгляд на его лицо и встретилась с
горьким шоколадом в глазах и сурово сжатым ртом.
— Я доведу тебя до родителей. Если ты продолжишь, то от меня тебя уже никто не спасёт, — он отстранился и, продолжая держать меня за руку, опешившую от всего
этого и своего покорного молчания, повёл за собой, кивая, видимо, знакомым, которые с интересом наблюдали за
нами. А я что? Я тупо шла, перебирая ногами и пытаясь
поймать хоть одну человеческую мысль в голове. Но ни