Перепризыв (СИ) - Горшков Иван

— Ладно, я тебя слушаю. — С легкой обидой и толикой холода в голосе ответила девочка. Ее огорчило то, что человек, которому она отдала всю себя, всегда ее обманывал. В ее сознании стали появляться мысли о возможной принадлежности парня к злым или опасным категориям разумных, ведь не просто так он скрывал что-то от нее. Глубоко вздохнув, она погрузилась в рассказ юноши.

— Во-первых, я не с этой планеты и не этой вселенной. — После паузы начал юноша, — меня призвали… — парню потребовалось несколько часов на пересказ всего, что с ним произошло до покупки рабыни, в том числе и того, что было в чистилище.

После первых минут рассказа девочка избавилась от беспокойства, и ее стало наполнять счастье от того, что ее мечта стать женой героя сбылась. Но в ходе рассказа юноши она несколько раз плакала из-за несчастий постигших его, и смеялась над глупостью парня и неловкими ситуациями, в которые тот попал. Ей стали понятны многие странности ее мужа, ведь о них не раз упоминалось на уроках в школе. А поняв, почему она стала женой через рабство, девушка даже несколько пожалела парня, обделенного женским вниманием. В конце концов у нее осталось только несколько вопросов и некоторые она поспешила задать, когда парень закончил свое повествование на моменте его входа в аукцион.

— Так кто именно запретил тебе рассказывать мне правду? — с грустной улыбкой задала Алана первый вопрос. Она сейчас испытывала гамму чувств. В ней плескалась буря из радости, грусти, обиды, негодования, злобы и счастья, но она не позволяла ей вырваться, полностью уделяя внимание рассказу.

— Кхм… — юноша не сразу ответил, ведь дед ее родственник, и юноша не сразу решился его сдать, но свои нервы дороже. Поэтому не желая быть целью гнева или разочарования Аланы, он в конце концов произнес. — Это был троюродный брат жены кузена твоего прапрапрапрадеда! — Быстро закончил юноша, посмотрев в глаза Алане.

— Че…? — Вырвалось у девочки, — в смысле что… то есть кто? — И, не дожидаясь ответа юноши, удивленно воскликнула. — У меня нет никакого прапрапрапрадеда!

— Ну… — протянул юноша и, через мгновение кивнув, продолжил. — Так когда-то был! А троюродный брат жены кузена твоего прапрапрапрадеда еще жив и очень за тебя переживал. — А вспомнив подробности диалога с дедом, решил добавить. — Он вообще твоей судьбой был сильно обеспокоен…

— Так… — задумалась девочка. — Кем, ты говоришь, он был по должности? — Слегка сощурив глаза, спросила девочка, начиная догадываться о ком идет речь.

— Так это… — растерялся парень, чуть не кончив от хищного взгляда Аланы. Через мгновение он взял вырвавшуюся бурю желания под контроль и слегка испугался. Он никогда не замечал за собой любовь к столь агрессивным особам, но видимо и в нем было желание покорять и доминировать… Эти мысли чуть не привели к очередной потере контроля. Глубоко вздохнув, он поспешил прервать затянувшуюся паузу. — Я же говорил что он младший жрец! — Парень во время рассказа не рискнул произнести имя местного главного Бога, боясь опять грохнуться в обморок, несмотря на то, что подозревал о малой вероятности подобного происшествия. И сейчас, видя нетерпение Аланы, все же решился добавить. — Младший жрец Главного Храма Бога Долгой Затяжки и Длинного Дымка Джонни Длинного Дымка! — Скороговоркой закончил он, зажмурившись. Все что он почувствовал, так это легкую слабость и небольшое головокружение, которое быстро прошло. Парень понял, что теперь он может, по крайней мере, свободно произносить имена богов. Осталось только с матом разобраться…

— Младший? — Пробормотала девочка. Ее взгляд стал острым. Она крепко сжала руки в кулак. — Жрец, значит? — прорычала она и, вскочив, выбежала из кухни, а затем на улицу. Юноша, пару раз моргнув в недоумении, рванул за ней. Мало ли что она сейчас сделает, а ему она целой нужна. Покинув кухню, парень услышал звуки взрывов, из-за чего поспешил ускориться. Когда юноша добежал до тренировочных столбов, откуда исходили звуки, девочка уже разнесла четыре из них, целясь в пятый.

— Младший… — прорычала она разнося пятый столб. — Жрец! — Разбила в щепки шестой. Так она и повторяла, разбивая седьмой и восьмой столб, под взглядом опешившего юноши, который не знал, то ли ему остановить девочку, то ли позволить ей выпустить пар. Правильнее было именно второе, но ему было больно смотреть на то, как она причиняла себе боль, ведь какой бы ни была ее стойкость, боли при ударе о твердый предмет это не уменьшало. — Младший! — Все громче продолжала рычать девочка. — Жрец! — У нее уже начали наворачиваться слезы. Ранее она еле сдержалась, чтобы не разнести кухню, и лишь толика здравого смысла подтолкнула ее найти другое место для его уничтожения в порыве гнева.

Разнося столбы, девочка плакала. Не из-за боли от ударов, а от сильной обиды на деда. Да, она поняла, что это был ее дед. И никакой он не младший жрец! А самый настоящий! Истинный! Настоятель Главного Храма Бога Долгой Затяжки и Длинного Дымка Джонни Длинного Дымка! И такой видный деятель пытался спрятаться под личиной младшего жреца… позор! Но не это злило девушку. Ее гнев был направлен на деда из-за того, что тот продолжал ей препятствовать в ее стремлении достичь своей мечты.

Еще когда она решила поступить в школу «В Жены к Герою», он устроил скандал, требуя отказаться от этой затеи. Он всегда называл ее желание стать женой героя, полнейшей глупостью, утверждая, что герои никакие не герои, а обычные люди, которым просто повезло быть выбранными и получить награду от вселенной. Он всегда утверждал, что многие герои хуже обычных людей в моральном плане и не достойны ее внимания. Он всегда всячески пытался это доказать. Девочка всегда с уважением слушала его, ведь дед достойный человек и заслуживал уважения. К тому же он всегда заботился о ней, и она имела к нему теплые чувства. Но при этом девочка всегда оставалась при своем мнении. И даже усиленное изучение предмета «заскоки у героев», часы которого увеличили в школе по настоянию деда, не изменило ее взглядов.

Алана понимала, почему ее дед устроил все именно так, через аукцион. Это просто очередной урок для нее, через который он хотел показать ей настоящую личину героев, когда тех ничего не сдерживает. Он не мог отказать комиссии призыва героев в передаче ее герою, так как при поступлении в школу они подписали контракт, обязывающий ее стать спутником или женой героя при наличии обоснованных требований со стороны героя. Наверняка поэтому напоследок он решил открыть для нее истинный лик ее героя. Она понимала его, но не хотела принимать его поступка. Ей было больно от того, что вместо прекрасной и мирной, а возможно и грандиозной, встречи со своей мечтой, ей пришлось пройти через страх и отчаяние, когда она не знала того, что ее ждет.

Не таким она видела исполнение своей мечты и от того, что подобное устроил родной дед, ей было вдвойне обидно. Разнеся десятый столб, девочка остановилась, тяжело дыша. Содеянное дедом повлияло на нее сильнее, нежели факт передачи ее в рабство собственной семьей. У нее продолжали течь слезы, а внутри была пустота…

Глава 56 — Иллюзорная Соломинка для Утопающих

Юрий вздохнул с облегчением, когда увидел, что Алана перестала разносить невинные столбы в щепки. Как только он хотел окликнуть ее, чтобы как-то утешить, то столкнулся с ее пустым взглядом. Этот взгляд заставил его почувствовать укол в сердце. Ему было больно наблюдать за девушкой в таком состоянии. Юноша сделал два шага вперед, после чего остановился, не решаясь подойти. Он беспокоился о ней, но и беспокоился о том, что если подойдет к ней, то потеряет контроль над собой. Еще раз повнимательнее присмотревшись к девочке, в надежде увидеть, что та приходит в себя, его взгляду предстали лишь горькие слезы. Плюнув на все, он бросился к ней и обнял, начав гладить ее по голове. Парень ничего не говорил, так как не был силен в успокоении не только девушек, но и вообще кого-либо.

Девушка, почувствовав объятья парня, опустила голову, уткнувшись ему носом в шею. Она не решалась смотреть на него, помня предупреждение Веры, но и не спешила отталкивать, потому что ей хотелось тепла в этом одиноком, как она его видела, мире. Как ни странно, парень не испытывал сильного сексуального желания, и мог вполне держать себя в руках. В таком положении они простояли не меньше десяти минут, в течение которых Алана немного успокоилась, перестав плакать.