Вечное Лето, Том II: Бессмертные Легенды (СИ) - Macrieve Catherine
– Эй, Миш, всё хорошо, – говорю я очевидные глупости, – ничего страшного.
Мишель едва слышно всхлипывает, но тут же берёт себя в руки, высвобождаясь из моих объятий.
– Мы тут посреди ледникового периода, – раздражённо бросает Алистер, – в милях от «Элизиума». Где, по-вашему, мы можем раздобыть медикаменты?
– Я видела следы шин у края леса, – замечает Эстелла, – полагаю, они остались от машин Арахнидов. Большинство из солдат провалились под лёд, другие, э-э, – она осекается, бросая взгляд на Куинн, – в общем, я думаю, если спуститься вниз, мы могли бы найти в их машинах аптечки первой помощи. Это же, вроде как, стандартная комплектация? – Эстелла поворачивается к Джейку, и тот кивает.
Идея мне не нравится. Как минимум потому, что придётся разделяться, а это ещё ни разу не кончилось ничем хорошим. Добавить сюда ещё возможность того, что не все Арахниды действительно подохли выведены из строя, – так что да, идея доверия не внушает.
– Так, Рипли, – произносит Джейк, – пойдём тогда, надо успеть туда-обратно до заката.
– Я пойду с вами, – говорю я прежде, чем успеваю подумать.
– И я пойду, – кивает Вэйрин.
– Тогда вперёд, – всплескивает руками Мишель, закидывая на плечи рюкзак.
– Мэйбеллин, ты уверена, что…
– Серьёзно, Маккензи? – Миш округляет потемневшие глаза, её голос звенит от ярости. – Ты точно знаешь, какие медикаменты нам нужны? По-моему, в этот раз не я – балласт, а ты, надутый индюк!
Почему-то мне так неуместно хочется заржать, когда я вижу ошарашенное лицо Джейка. Очевидно, он не ожидал такого от Мишель. А кто, собственно, ожидал? И хотя мне совершенно не по нраву, что Мишель использовала моего мужчину в качестве жертвы для своего раздражения, ради такого выражения на лице Джейка я готова на неё не сердиться. Почти.
– Окей, – кивает Джейк, – твоя правда.
Мы выдвигаемся в путь, хотя я чувствую тревогу за тех, кто остаётся в нашем импровизированном лагере. Бросив на друзей взгляд на прощание, я чувствую, как у меня щемит сердце при виде Крэйга – как бы он ни пытался казаться беспечным, невооружённым взглядом видно, насколько он обеспокоен. Его лучший друг пострадал от переохлаждения, и ещё Зара с её раной – на фоне снега её кожа кажется серой. Это до ужаса неправильно – видеть Крэйга таким встревоженным… Слишком много неправильного для одного дня, даже учитывая все странности Ла-Уэрты.
Прокладывая тропинку через лес вместе с Джейком, Мишель, Вэйрином и Эстеллой, я чувствую себя, как в дерьмовом фильме ужасов. Голые деревья темнеют на фоне снега, стремительно сгущающиеся сумерки окрашивают окружающий нас пейзаж в оттенки сизого.
Ещё и снегопад вновь начинается. Прекрасно.
– Джейк, я могу задать тебе вопрос? – вдруг прерывает молчание Вэйрин. – Ты ведь был одним из врагов раньше? А… Арахнидом, правильно?
Джейк внимательно разглядывает снег под своими ногами.
– Ага, – после паузы отвечает он. – Отряд «Арахниды». Мой позывной был «Волк». Ну, как бы, в честь паука-волка. Нас там всех в честь пауков называли. У Лундгрена вот позывной «Тарантул».
– И? Вы были… как это? Наёмниками? Воевали исключительно за самих себя, ради выгоды?
Джейк останавливается и оборачивается к Вэйрину. Его лицо перекошено яростью, а в голосе явно слышится угроза.
– Это не было так, – выплёвывает он. – Мы помогали людям. По крайней мере, – он осекается, – мне так… казалось.
Я инстинктивно разрываю контакт наших с Джейком ладоней, но лишь для того, чтобы обнять его одной рукой. Он, словно на автомате, прижимает меня к себе, и мы идём бок о бок, как будто на какой-то прогулке. Я совершенно не знаю, что можно сказать в этой ситуации, и от невесёлых мыслей меня отрывает тихий всхлип в наступившей тишине.
От удивления я отстраняюсь от Джейка и поворачиваю голову к источнику звука. Мишель плачет, со злостью утирая слёзы.
Прохожу разделяющие нас несколько шагов. Она смотрит на меня с каким-то вызовом, и я удивлённо вскидываю брови.
– Миш, ты…
– Я не плачу, – врёт она, безуспешно вытирая слёзы, льющиеся из её красивых глаз.
– Это из-за Шона, да? – настаиваю я, раскрывая руки для объятия – и Мишель, вздрогнув, прижимается ко мне. Её спина трясётся от рыданий.
– Когда он… сорвался… в озеро, – она прижимается к моему плечу, так что её слова звучат приглушённо, – я боялась, что мы потеряем… его. И если бы Джейк не… То Шон мог бы… он бы был м…
– Но он жив, – перебиваю я, – он крепкий, Мишель. Он прорвётся.
– Просто… Он всё ещё… Важен для меня, Марикета. Мы были вместе два года, и это не проходит просто так. Мы больше не встречаемся, но я всегда буду переживать за него. А сейчас… Когда он смотрит на меня… Всё, что я вижу в его взгляде – это отвращение и ненависть. И если бы он погиб, думая, что… Думая, что я…
Она снова захлёбывается рыданиями.
– Мишель, – осторожно говорю я, – я знаю, что всё это было ложью. Что твои подруги по сестринству оболгали тебя. Почему ты не скажешь Шону правду? Ты должна объяснить, что никогда не изменяла ему.
– Что? – Мишель отстраняется от меня, на её лице отображается потрясение. – Но откуда ты… Как ты… – она хмурит брови, качает головой и тихо говорит: – Я не могу, Мари. Не могу. Это слишком унизительно. Если я скажу… Чёрт, ты понимаешь, мне придётся признать, что у меня нет ни одного настоящего друга во всём мире. Если даже они предали меня…
Я мягко улыбаюсь, стирая слёзы с щёк Мишель.
– Миш, мы – твои настоящие друзья, – искренне говорю я. Она всхлипывает и коротко кивает.
– Знаю, – шепчет она, – ты права, я расскажу ему.
– Чёрт! – Эстелла подходит к нам и раздражённо бросает: – Пока вы тут разводили мокроту, снег засыпал почти все следы от шин. Поздравляю, блин! Мы потерялись!
– Спокойно, Рипли, думаю, что мы почти пришли, – бросает Джейк. – Просто продолжаем идти – здесь всё ещё достаточно широкое расстояние между деревьями, чтобы их машины могли здесь проехать. Так и дойдём потихоньку.
Мы в молчании продолжаем двигаться через лес, пока в сумерках чуть буквально не врезаемся в массивный военный джип. Джейк обходит машину со всех сторон.
– Чисто. Никого.
– Замечательно, – ухмыляется Эстелла. – Осмотрите всё внутри, мы с Вэйрином постоим на стрёме.
Джейк кивает, забираясь на водительское сидение джипа, Мишель залезает вперёд с пассажирской стороны, а я – назад. Внутри джипа просторно, и повсюду куча всяких технических примочек, явственно чувствуется рука Эверетта Рурка.
– Вот! – Мишель, тут же наложившая лапы на содержимое обширного бардачка, издаёт восторженное восклицание. – Аптечка! Так, посмотрим… Этого должно быть достаточно!
Я нахожу рычаг, с помощью которого спинка заднего сидения отходит в сторону, давая доступ в багажник.
– Класс! – восхищённо бормочу я. – Тут одеяла. И съестное. Слава богам, а то от вяленого мяса меня уже тошнит. И – о, ребята! Тут даже палатки есть, надо захватить, вдруг кому-то не хватит того, что мы взяли в «Небожителе»…
– Отличный улов, – ухмыляется Джейк, оглядываясь на меня. – Теперь надо оттащить это всё обратно к ребятам. Хм, – он поворачивает какой-то рычаг, и мотор джипа заводится. Большой дисплей на передней панели загорается, и Джейк что-то нажимает на сенсорном экране.
– Ты что делаешь, Джейк? – возмущается Мишель. – Нам надо возвращаться обратно, пока совсем не стемнело.
– Тихо, – он цокает языком, – я просто хочу кое-что проверить…
Он нажимает на какую-то строчку на дисплее, и из колонок раздаётся голос, искажённый плохим качеством записи.
«Вам нужен Джейк Маккензи? Так придите и заберите его. Первое июня. Пятнадцать градусов, одиннадцать минут, семнадцать секунд северной широты, семьдесят три градуса, двадцать минут, шестнадцать секунд западной долготы».
– Пятнадцать градусов северной широты, семьдесят три градуса западной долготы? – повторяет Мишель. – Это должно быть… Это…
– Да, – кивает Джейк, – это здесь. Это Ла-Уэрта.
