Джон Норман - Дикари Гора (ЛП)
- Ты ещё не начинала изучать, что это такое быть рабыней.
Она испуганно посмотрела на меня.
Тогда я защёлкнул ошейник на её горле.
- Ты знаешь кто, в конечном счете, окажется твоим лучшим тренером?
- Нет, Господин.
- Ты сама, собственной персоной. Девушка, непосредственная, нетерпеливая к удовольствиям, изобретательная и умная, контролирующая свои собственные действия и чувства, стремящаяся всячески улучшить и усовершенствовать их. Ты сама будешь в значительной степени ответственна за превращения себя в превосходную рабыню, которой Ты скоро станешь.
- Господин?
- Ошейник, - сказал я, касаясь стальной полосы на её горле, -одевается снаружи, он лишь окружает рабыню, настоящее рабство приходит изнутри.
- Господин?
- Рабство, - объяснял я ей, - истинное рабство, всплывает изнутри тебя, из глубин твоего собственного Я. И Ты, мое прекрасное, маленькое, рыжеволосое домашнее животное, я уверяю тебя, как свидетель твоего сегодняшнего поведения и твоих действий этой ночью, истинная рабыня. Не борись со своим рабством. Позволь ему свободно, спонтанно, искренно, сладко и беспрепятственно вырваться наружу и заявить о себе. Это – то, что Ты есть!
- Да, Господин.
- А кроме того, - усмехнулся я, - это спасет тебя от многих встреч с ударом плети.
- Да, Господин.
Тогда я отвернулся и оставил её на цепи, рядом с остальными спящими рабынями.
- Господин! – окликнула она, но я не обернулся. Она осталась там, на караванной цепи, куда я её приковал. Она была всего лишь рабыней.
Я возвратился к своим одеялам, и ляг снова, чтобы успеть задремать на несколько енов перед тем, как лагерь шевелился.
Не произошло ничего особенного. Я просто сделал одолжение для Гранта, моего друга, вскрыв гибкотелую, рыжеволосую девушку для него, одну из его рабынь.
Безусловно, она была симпатичная, и первая на караване.
14. Хорошая торговля. Прыщи. Я изучаю кое-что из Ваниямпи. Стебли кукурузы. Знак. Грант и я продолжаем двигаться восток.
Рыжеволосая девушка вскрикнула в боли и страха, сбитая с коленей на спину пышной, презрительной, крепконогой свободной краснокожей женщиной из племени Пыльноногих. Рабыня в ужасе смотрела на неё. Рабыни знают, что больше всего на свете им надо бояться именно свободных женщин.
- Wowiyutanye! - прошипела женщина Пыльноногих на испуганную девушку, лежащую в траве перед ней.
- Да, Госпожа, - с полным непониманием ответила рабыня на гореанском.
Мужчины на торговом месте почти не обращали на них своего внимания.
Я сидел поблизости, на расстеленном одеяле, на котором я разложил кое-что из своих товаров принесённых мной в Прерии, главным образом зеркала, краски и бисер.
Женщина Пыльноногих перекатила девушку на правый бок и задрала её тунику на левом бедре. Испуганная рабыня не сопротивлялась.
- Inahan! - завопила женщина Пыльноногих другим стоявшим рядом, указывая на клеймо на бедре девушки. - Guyapi!
- Хо, - одобрительно сказал один из мужчин.
- Inahan, - согласился другой.
- Winyela! - объявила краснокожая женщина.
- Inahan, - поддержали её сразу несколько человек.
- Cesli! – презрительно сказала краснокожая девушке.
- Пожалуйста, не делайте мне больно, Госпожа, - просила рыжеволосая по-гореански.
- Ahtudan! - Закричала женщина сердито, и затем плюнула в неё.
- Да, Госпожа, - плача повторяла рыжеволосая девушка. - Да, Госпожа!
Она тогда лежала в траве, подтянув ноги, и смотрела вниз.
Женщина Пыльноногих отвернулась от неё и пошла туда, где на одеяле сидел я. Она смотрела на меня с сияющей улыбкой. Пыльноногие, в целом, являются приветливыми, чистосердечными и щедрыми людьми. Они склонны быть щедрыми и дружелюбными.
- Хау, - поприветствовала меня женщина, становясь на колени перед одеялом.
- Хау, - ответил я.
Трудно не любить их. Наибольший товарообмен идёт именно с ними. Они также выступают в роли посредников и дипломатов западных Прерий.
Женщина открыла, свисавший с её плеча прямоугольный кожаный парфлеш, украшенный вышивкой. В нём были различные образцы вышивки бисером и несколько маленьких лоскутов шкур. Она разложила кое-что из этих предметов на её краю одеяла.
- Хопа, - сказал я, восхищенно. – Хопа!
Она сверкнула сильными и белыми зубами, сиявшими на широком, красновато-коричневом лице.
Она указала на маленькое зеркало, с красной металлической оправой. И я передал его ей.
Я оглянулся. Позади и в стороне от нас рыжеволосая девушка, робко, испуганно, снова поднялась на колени. Я не думаю, что она лично оскорбила женщину Пыльноногих. Я думаю, что, скорее всего, это женщина Пыльноногих просто не имела большой приязни к белым рабыням. Многие из женщин краснокожих, несмотря на предпочтения их мужчин, не одобряют эти мягкие, соблазнительные, желанные товары, доставляемые в Прерии.
Женщина тщательно исследовала маленькое зеркало. Я смотрел мимо неё, туда, где на расстоянии нескольких ярдов, были привязаны несколько кайил приехавших Пыльноногих.
Там, вместе с четвероногими животными, присутствовало ещё одно -двуногое, и эти две ноги были прекрасны, и несомненно принадлежали они тому же хозяину, что и лапы кайилы. Она носила короткий предмет одежды из колец тёмной кожи, рваный и заляпанный грязью, несомненно, когда-то бывший платьем свободной женщины, но выброшенный ей, и теперь обрезанный до длины подобающей для рабыни. Девушка была мокрой от пота и темной от пыли. Её тёмные волосы были влажными и спутанными. Ноги, сильно поцарапанные и местами покрытые засохшей кровью, были черными от смешавшихся пыли и пота. Тут и там можно было видеть, следы капель пота сбежавших по пыли покрывавшей её ноги толстым слоем. На бедрах, где она обтирала руки, пыль была исчерчена мокрыми мазками. Она прибежала сюда бок обок с кайилой её владельца и было очевидно что делалось это не медленно.
Грант был занят беседой с четырьмя или пятью из мужчин Пыльноногих. Затем он встал, и пошел к своим запасам, чтобы достать и продемонстрировать прекрасный топор.
Рабыня Пыльноногих, вставшая на колени рядом с кайилой, носила украшенный бисером ошейник, приблизительно полтора дюйма шириной. Это был довольно красивый ошейник. Он представлял собой ажурную ленту, плотно прилегающую к её шее и завязанную на горле спереди. Узоры на ошейнике образованные бисером весьма интересны. Они указывают на её владельца. Подобные образцы используются здешними мужчинами, чтобы пометить их стрелы или любое другое личное имущество и оружие. Особенно важно идентифицировать стрелы, поскольку это может иметь значение в разделе мяса. Снять такой ошейник без разрешения, для рабыни – смерти подобно. Кроме того ошейник завязан так называемым узлом подписи, сложным узлом, в пределах данного племенного стиля, вязь которого известна только человеку, который его изобрел. Это служит для очень практических целей, получается, что невозможных удалить и снова надеть такой ошейник без владельца, ведь при проверке узла хозяин всегда может определить, развязывался ли узел. Достаточно сказать, что рабыни дикарей никогда не снимают ошейники. Девушка держала свою голову опущенной вниз. Очевидно, ей не разрешали поднимать глаза на торговом месте. Таким образом, если её владелец желал, она могла бы, прийти и уйти с торга ничего не видя, или ничего не узнав, кроме возможно, травы между её коленями и лапами кайилы её хозяина. Рабыни на Горе, везде, где они могут быть найдены, скажем, в городах или в Прериях, всегда содержатся под железной дисциплиной. Это – гореанское правило.
