Плач богов (СИ) - Владон Евгения

Эва перевела взгляд на Полин. Медиум – мать Криса? Не совсем корректный вопрос, который так и не смог удержаться на языке из-за любопытства, замер на ее губах, когда подруга, отпустив ей руку, сделала шаг вперед, раскрывая объятия статной женщине, которая все это время находилась в тени декоративной колонны, украшенной большой африканской маской и увитой несколькими обхватами сетчатой имитацией серебряной паутины.

- Мадам Уейнрайт! – возликовала Полин д’Альбьер, протягивая руки навстречу хозяйке салона. – Добрейшей вам ночи, несравненная! Надо полагать, древнейшие силы и духи-предсказатели проявили свою верность и не унеслись на карнавал, оставив нас в одиночестве?

- Полли, дитя мое! – на лепных, строго очерченных губах гостеприимной провидицы, покрытых лёгким слоем карминной краски, заиграла теплая, задорная, отчасти материнская улыбка. Едва заметно кивнув ошеломлённой Эве так, чтобы соблюсти приличия и в то же время не прерывать приветственный церемониал с леди д’Альбьер, женщина сжала ладони Полин своими длинными пальцами и обменялась с юной девушкой поцелуями в щечки.

Эвелин только диву далась, как можно выстроить такие легкие, ни к чему не обязывающие в плане строгого этикета отношения с матерью своего любовника. Даже если на миг допустить, что однажды ей мог бы выпасть шанс для схожей связи с...

Девушка вновь залилась густым румянцем, потому что на данный момент в её голове с завидным упрямством крутился лишь один вероятный кандидат на эту роль. А представлять себя с Киллианом Хейуордом, всё равно что рисовать в воображении своё личное знакомство с мадам Адэлией Вэддер. Да она со стыда сгорит в буквальном смысле рядом с его матерью! Какие уж там объятия? И дело не в смелости Полин и не в наличии бунтарского духа, который в данном случае призван брать города. Всё-таки разница между статусами обеих женщин слишком велика даже на этом уровне.

- Как же ты бесподобна в этом очаровательном костюме, моё дитя! – между тем произнесла миссис Уейнрайт, положив руки на предплечья Полин и разглядывая наряд девушки с неподдельным восхищением во всеподмечающих глазах. – И, кстати, ты собираешься меня познакомить со своей скромной спутницей? Или же она исполняет роль твоей бдительной компаньонки?

Эва не сразу поняла, что при этом вопросе, адресованном Полин, гостеприимная хозяйка эзотерического заведения обращалась именно к ней. Во всяком случае она могла лишь радоваться тому факту, что неяркое освещение помещений салона и карнавальная маска на её лице скрывали не только яркий румянец на щеках, но и связанные с происходящим эмоции. Хотя в любом случае требовалось проявить хоть какое-то ответное действие в уважительной манере, пусть и перед абсолютно незнакомым для неё человеком. Хорошие манеры и привитое лучшими гувернёрами Леонбурга воспитание никто не отменял.

- Весьма рада знакомству, миледи. – разве что голос прозвучал не слишком уверено, почти сойдя на сиплый шёпот.

- О, это моя подруга Лин! – Пол подоспела на выручку вовремя, быстро сообразив, что Эвелин едва ли готова сейчас решиться вот так вот с ходу раскрыть свою личность перед незнакомой ей гадалкой. А «Лин» - на вряд ли можно догадаться, кто скрывается за таким детским прозвищем? – И это я ее сюда привела в качестве вашей будущей клиентки, поскольку сама она ни за что бы не рискнула посетить ваш салон без сопровождения взрослых. Ведь тайны грядущего тревожат каждого от нас, независимо от пола, возраста и положения в обществе. А кто, как ни вы, мадам Уейнрайт, способны приоткрывать завесу над их скрытыми от наших глаз секретами лучше, чем кто бы то ни был в этом графстве.

Эва между тем разглядывала провидицу Кассандру, почти не слушая поток комплиментов таланту медиума из уст своей не в меру инициативной подруги.

Эту женщину легко можно было принять за представительницу голубых кровей. В ней угадывалась порода. При всем своем дружелюбном отношении, лишенном рамок социальных условностей, аристократизм сквозил в каждом её жесте и движении. В царственно величественной осанке, гордой посадке головы, сдержанной улыбке и утончённом вкусе во всем, что касалось ухода за своей безусловно притягательной внешностью: от высокой прически с диадемой в темно-каштановых волосах с изумрудной подвеской-кулоном, свисающим надо лбом, до глубокого, но совсем не пошлого выреза лифа платья насыщенного малахитового оттенка с прозрачным черным кружевом облегающих рукавов. Этот наряд, как и сама его хозяйка, определённо очаровывали даже искушённые умы. Эвелин никогда не считала себя страстной почитательницей современной моды, но даже она не могла не восхититься далеко не дешёвым туалетом из насыщенного шелка, расшитого агатовыми и малахитовыми камнями по корсажу, с элегантными "эполетами" над плечами из атласных лент с искусной вышивкой бутонов роз из латунной канители. Довершало образ потомственной провидицы ожерелье в виде широкой бархатной ленты на тонкой шее с подвеской из крупного смарагда в золотой оправе.

Увиденное настолько шло вразрез с образом ярморочных гадалок, навязанным самим обществом, эдакой каргой – старой цыганки с крючконосым лицом, обязательно в цветастых шалях и платках на плечах, повязанных по талии поверх юбок и на голове, что Эвелин только диву далась, насколько оказываются въедливыми в сознании простых обывателей подобные клише-предрассудки. Несомненно, большее влияние на их неискушённые умы исходило от представителей христианской церкви, которая уже не одну тысячу лет вела далеко не тайную борьбу со столь успешными на своём законном поприще конкурентами.

Определить на глаз, сколько же лет этой элегантной леди, обладательницы во истину демоническо-божественной внешности, сопоставимой, разве что, с красотой матери Киллиана Хейуорда, было невозможно. Зато теперь Эва догадывалась, откуда у Кристофера, вроде бы обычного шофёра, столь исключительный лоск и вышколенные манеры, до которых многим отпрыскам аристократических семейств еще расти и расти. Определённо его маменька не скупилась, как на воспитание, так и на образование своего единственного сыночка (увы, но в высшем обществе это уже становилось едва не обыденной нормой, когда слуги превосходили своих господ далеко не одним отмуштрованным поведением, а иногда даже и уровнем «школьных» знаний). Так что не будь он представителем иного классового уровня, кто знает, может его тайный союз с Полин не выглядел бы столь шокирующим со стороны.

- Я тоже безмерно рада новому знакомству, Лин!

Подавить в себе вспышку очередной затапливающей волны сильного смущения оказалось невозможным, стоило только эксцентричной леди Кассандре приблизиться к Эвелин Лейн плавным шагом грациозной лебёдушки, прошуршавшей по вощённому паркету полов тяжелыми шелками платья, подобно звукам крыльев то ли голубей, то ли летучих мышей. Мадам Уейнрайт подхватила привычным для себя жестом холодные руки девушки в свои тёплые ладони, элегантно коснувшись скрытых маской щёчек приветственными поцелуями. И только пристальный взгляд Полин не позволил Эве растеряться окончательно. Ответить на радушное приветствие хозяйки салона пришлось машинально, попутно вдыхая аромат пачули и диких орхидей, окутывающий эпатажную гадалку тонким облаком изысканных парфюмов. От волнения слегка кружилась голова. Разве что непонятно, от чего же больше – от окружающего и явно необыденного помещения или же от завораживающей харизмы его хозяйки. Хотя, не исключено, что и от иного воздействия, никак не желавшего ослаблять своего пробирающего влияния ещё до момента входа в двери магического заведения.

- Проходите, отведаем изумительного кофе, который я только-только приготовила, в ожидании скорейшего прихода самых желанных для меня гостей. Правда, я не знала, кто именно войдёт в эти двери, но карты нашептали мне о визите двух прекрасных леди, чей раскрепощённый дух свободы и праздника заставит бросить вызов скучнейшим правилам чопорного общества, поддавшись пьянящему ритму первородных инстинктов. К тому же это настолько утомительно – целый день всматриваться в чужое грядущее, что пришлось поддаться собственной лености и укрыть и карты, и магические чары черной кисеей, дабы предаться ностальгии по тем временам, когда не все тайны будущего были мне доступны по щелчку пальцев. Есть нечто приятное и волнительное в неведении. Особенно для того, кого боги наградили даром, а может, и проклятием, видеть ещё не произошедшее намного лет вперёд...