Цена зла (ЛП) - Дарк Рэйвен

Заставляя себя не смотреть на запись в ее камеру, я не отрываю глаз от большого главного экрана, где Рэт включил твиттер. Когда я отдаю приказ о Его Святом Мире, он переключается на другое окно. Появляется страница веб-сайта, который выглядит так, как будто он предназначен для религиозной секты.

— Не обнадеживайся, Спайди, — говорит Рэт. — Я не могу сказать тебе много, но…

— Но они существуют, верно?

Я ненавижу ту часть меня, которая до чертиков надеется, что ее история правдива. Что мне нужно, чтобы это было правдой. Я не могу заботиться о ней. Не могу сочувствовать ей. И я не хочу ей доверять.

— Охх, да. — Он оглядывается на меня, его глаза широко раскрыты и дикие от удивления. — Они реальны, и, чувак, позволь мне сказать тебе, в этом культе творится какое-то жуткое дерьмо.

— Какое? — я смотрю на веб-страницу, на которой есть логотип ордена, две желтые линии, образующие крест перед солнечным лучом, все на синем фоне, со словами «Его Святой Мир» большими жирными белыми буквами. — Подожди. Если это место такое секретное, как она говорит, откуда у них сайт?

— Они его не делали. — Рэт нажимает несколько клавиш, увеличивая изображение веб-сайта. — Это веб-страница блогера, который утверждает, что много знает о культе. Она пишет в своем блоге, что ее сестру приняли в орден несколько лет назад. Она исчезла. Эта женщина пыталась ее вытащить. Все, к кому она ходит, копы, ФБР — все они списывают исчезновение девочки на очередного сбежавшего подростка.

Он поворачивается ко мне, облокотившись на стол перед монитором, на котором отображается блог.

— Итак, вот что я имею в виду под жутким. Этот блогер утверждает, что этот орден соответствует всему обычному дерьму, которое творят культы. Несовершеннолетние, принудительные браки, жестокое обращение с детьми, принудительное заключение. А какие наказания получают участники за нарушение правил? Хлестание. Палками. Частоколы. Настоящее средневековое дерьмо старой школы. Она сказала, что ее сестру заставили выйти замуж за члена ордена, а ей всего тринадцать.

Я широко раскрываю глаза. — Эти люди больны.

— Действительно. Если только этот блогер не дешевый жулик, который хочет разбогатеть на сделке с фильмом, — говорит Драгон.

Эта мысль приходила мне в голову, но я не высказывал ее вслух. — Это соответствует тому, что сказала Эмма. Но она также могла узнать все это в Интернете.

— Точно, — соглашается Рэт.

Я провожу рукой по лицу. — Ладно. Есть ли какой-нибудь способ проверить то, что она сказала? Что она была частью культа?

— Ну, видишь, в этом-то и загвоздка. — Рэт складывает руки под подбородком. — В этом вся прелесть ее истории. Эти люди точно не афишируют свое существование. У них нет списка своих членов в милой, аккуратной маленькой онлайн-базе данных, которую мы могли бы проверить. Они не оставляют бумажных следов. Нет никакого способа доказать, что наша воровка была их членом. Но и опровергнуть это тоже невозможно.

— Черт. Конечно, нет.

— Хотя подожди. Есть одна информация, которую я нашел, которая подтверждает, по крайней мере, часть ее истории. Одна из немногих вещей, которые я нашел в Интернете о Его Святом Мире — это налоговая проверка, которая в конечном итоге ведет к Дэвиду Гилду. Есть бухгалтер, который закрывает книги Гилда в последний день каждого месяца. Его имя фигурировало в одной из их проверок. Вполне возможно, что она поехала с ним во время одного из его визитов и уехала оттуда без его ведома, но, опять же… — Он пожимает плечами. — Она могла бы каким-то образом узнать об этом и включить это в свою историю.

— Рэт, да ладно. — Драгон идет к небольшому бару вдоль стены, заполненному алкоголем и кофе, и наливает себе виски. — Вы, двое болванов, говорите мне, что вы действительно верите в это дерьмо? Этому парню Гилду удалось заставить сотни людей поверить, что мир — это своего рода антиутопическое общество, что прятаться в этой Колонии — это все, что поддерживает их жизнь? — он опрокидывает стакан. — Если правда так и не вышла наружу, и никто никогда не высказывался, откуда эта блогерша знает, что все дерьмо, которое она извергает, правда?

— През, подобные культы существуют по всему миру, — говорит Рэт. — Я уверен, что мы все слышали истории о девушках, которые сбежали. Ты знаешь, те девушек, которых в конечном итоге заставляют выйти замуж за какого-нибудь старого богатого парня из культа и вынашивать его детей, пока им не удастся сбежать и попасть в национальные заголовки.

— Да, но никто из них не сообщает, что ему рассказывали истории, которые рассказывала эта женщина. — Он указывает на монитор, который смотрит на Эмму. Звук приглушен, но она все еще кричит, вероятно, на меня. — Ни один из этих культов не добился успеха и в течение многих лет промывал мозги всей своей пастве, заставляя ее верить во что-то, что звучит так, как будто это прямо из эпизода «Сумеречной зоны».

Слушая, как спорят Драгон и Рэт, я провожу пальцами по бороде, напряженно размышляя.

Я никогда не был поклонником научной фантастики, но есть один научно-фантастический фильм, который я помню, который смотрел в детстве. Он называется «Остров».

В фильме людей держат внутри комплекса и говорят, что мир наверху непригоден для жизни. Им запрещено покидать территорию, им сказано, что если они рискнут выйти за пределы комплекса, то умрут. Только позже двое из них обнаруживают, что все это ложь. Мир наверху замечателен и прекрасен. Оказывается, бедняг в комплексе прячут от мира, потому что они клоны, созданные для использования в качестве запасных частей для богатых придурков, которые хотят жить дольше. Это, наверное, единственный научно-фантастический фильм, который казался не странным, который я мог высидеть, и в детстве он меня до чертиков пугал. Размышления о лжи, которой, по-видимому, кормили Эмму и остальных членов Колонии, напоминают мне о клонах в том фильме.

Конечно, «Остров» — это просто кино. Но сотням людей говорят кучу лжи, чтобы держать их под контролем и сдерживать в злых целях какого-то больного придурка? Вполне правдоподобно. Все, что нужно сделать — это посмотреть на Холокост. И с достаточным количеством связей и знаний, с достаточным количеством страха, внушенного прихожанам, даже изобретение Интернета не отменяет возможности того, что культ может иметь такой контроль над своими последователями. Когда люди достаточно отчаиваются, они поверят во что угодно.

— Ты проверил эту Сару Карпентер, о которой она упоминала? — спрашиваю я Рэта.

— Конечно. Она призрак, как и твоя Дикая кошка. Я заглянул в агентство нянь, которое ты мне дал. Если она там работала, то, должно быть, использовала псевдоним. Единственный способ найти ее, это через нее. — Он указывает на Эмму.

И можно поспорить, что Эмма не так легко отдаст имя, которое использовала Сара, или другую информацию о ней. Разговор с Сарой может быть единственным способом доказать, что Эмма говорит правду. Она сделает это, если решит, что поговорить с Сарой — единственный способ заставить меня поверить ей, но сейчас Сара не важна. Есть еще одна гораздо более серьезная проблема, с которой нужно разобраться.

— А как насчет Адамсона? — спрашивает Драгон, опережая меня в этом вопросе. — Если у этого ублюдка есть информация обо мне или моем клубе, я хочу его задницу.

Рэт тяжело вздыхает. — Да, хорошо, итак, о нем я смог кое-что раскопать, но ничего, что выглядело бы достаточно подозрительно, чтобы соответствовать тому, что мы видели в том особняке, и ничего, что, похоже, связано с Эммой.

— Что ты нашел? — я сажусь на один из двух стульев, которые стоят перед мониторами.

— Абель Адамсон владеет множеством отелей типа «постель и завтрак», небольшими отелями и несколькими пансионатами в Неваде. Я перепроверил компании, которыми он владеет, с номерами, которые мы нашли в его доме. Они совпадают. — И я предполагаю, что одно из мест, которым он владеет — это пансионат Рози. Рэт указывает на меня и кивает. — Все места, которыми он владеет, в том числе и у Рози, выглядят чистыми, даже при некоторых значительных раскопках. — Я нашел только две жалобы. В первом случае на женщину напали в одном из жилых домов. Кто-то видел, как другой житель затащил ее в комнату, но никаких обвинений предъявлено не было, и женщина так и не вышла с обвинением. В другом, у Рози соседка жаловалась на сильный шум, доносившийся оттуда. В остальном Адамсон чист как стеклышко.