Коронованные Вороны Торн-Поинта (СИ) - Иден Вероника

Это еще не конец, но мы будем готовы.

Люди в этом городе могут называть нас как угодно — извращенным братством, страшной бандой, бессердечной мафией Торн-Пойнта. Неважно, кто такие "Коронованные вороны". Важно знать, что мы владеем тайнами этого города, как безжалостными мечами. Никто не должен забывать, что, оказавшись не на той стороне нашего гнева, мы посеем хаос для наших врагов.

Если кто-то будет угрожать нам намеренно, мы заставим его пожалеть об этом.

Эти игры в кошки-мышки закончились. Пришло время напомнить городу правителей во тьме.

Я и мои братья потратили годы на создание нашего наследия не для того, чтобы кто-то угрожал ему без последствий. Мы не падем без боя.

Стройные руки обхватили меня за талию, а знакомые пальцы перебирают пуговицы жилета. Полные доспехи казались уместными сегодня вечером. Я перехватываю ее пальцы.

— Ты надел свое злое мыслящее лицо. Я вижу это с другого конца зала.

— Это не злое, котенок. — Я поворачиваюсь, чтобы ухмыльнуться Роуэн. — Это стратегия. Нет ничего хорошего и плохого, только те, кто выходит на первое место, потому что они без колебаний делают то, что необходимо.

Она напевает, щурясь на меня с притворным скептицизмом.

— Звучит очень похоже на то, чтобы испачкать руки, чтобы победить.

— Если они уже грязные, то что поделать? — Мой голос понижается, когда я провожу пальцами по ее позвоночнику, ухмылка растягивается в волчью ухмылку, когда она дрожит. — Грязное всегда лучшее. — Она смеется, и я поглощаю звук, прежде чем он затихает. Она может улыбаться и все еще быть раздавленной горем внутри.

Шок от смерти ее брата все еще свеж. Ей потребуется время, чтобы смириться с этим. Она занялась вопросом, с кем мы имеем сегодня дело. Моя девочка в душе храбрый боец, и я бы не хотел, чтобы рядом со мной была другая королева, кроме нее.

Я беру ее за руку, и мы смотрим, как Леви обрушивает ад на своего противника.

Кто — то врезается в меня, но когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, там никого нет. С подозрением я продолжаю поиски.

— У тебя что-то торчит из кармана, — говорит Роуэн.

— Что? — Не может быть, чтобы у кого-то хватило мастерства подсунуть мне что-то незаметно. Джуд показал мне все уловки, которые он использует.

Конечно же, в кармане моего костюма есть хрустящий квадратный конверт. Я вынимаю его и переворачиваю. На нем ничего не написано. Прежде чем я успеваю открыть его, что-то еще бросается мне в глаза, что заставляет мое кровяное давление резко подскочить.

Как по маслу, Пиппа прибывает, чтобы поднять шум. На этот раз с ней нет свежеиспеченного выпускника академии. Она одна.

— Она была на гала-концерте основателей-, - говорит Роуэн.

— Как и большинство людей, собравшихся здесь сегодня вечером. Как и в Воронье гнездо, они приходят, чтобы сбежать и почувствовать, что они перешли на темную сторону. — Я прищуриваюсь, когда Пиппа останавливается передо мной. Мое приветствие сочится ядом. — Детектив Бассет, как обычно. Мне любопытно, тебе известно определение безумия?

— Торн, — усмехается Пиппа.

— Тебе не надоедают эти песни и танцы? Это так банально. — Я оглядываю ее дешевый костюм с ног до головы. — Когда-то это было ниже твоего достоинства.

Игнорируя мой комментарий, она поворачивается к кольцу, ее взгляд сначала останавливается на Джуд. — Каковы шансы на сегодняшний вечер?

— Мы бы не тронули твои деньги, если бы это обещало спасти нас от нищеты.

Роуэн сдерживает смех, просовывает свою руку в мою и сжимает. Воспоминание о первой ночи, когда мы встретились, поражает меня. Я сказал ей, что мне тоже не нужны ее деньги.

— Не имеет значения, — говорит Пиппа. — Я просто хотела знать, во сколько тебе это обойдется.

— Ах, да. Мне действительно нравится та часть, где я звоню Уорнеру. Тебе, должно быть, нравится, когда тебя душат каждый раз, когда он дергает тебя за поводок.

Самоуверенная ухмылка Пиппы выводит меня из равновесия. Обычно она цепляется за любой слабый шанс победить нас. Она никогда не выигрывала.

— Я надолго запомню выражение твоего лица, — говорит она непринужденно, отстегивая рацию от пояса. — Приступайте.

Мои брови распрямляются, когда орда офицеров вливается в двери, пробираясь между толпами. Пара из них направляется к нам. Я бросаю хмурый взгляд на Пиппу. Ее глаза сверкают уверенностью в ее успехе сегодня вечером.

— Ты пожалеешь об этом, — говорю я ей. — Раньше мы делали тебе поблажки, потому что ты была одной из нас. Сегодня ты убила это милосердие.

— Громкие слова для преступника. — говорит Пиппа.

Роуэн бросает на меня испуганный взгляд и притягивает меня к себе, чтобы прошептать на ухо. — Они собираются арестовать меня за поджог?

— Нет, — решительно говорю я. — Я никогда не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Ее страх оказывается необоснованным, когда офицеры проносятся мимо нас и уводят Леви с ринга. Пиппа отталкивает меня в сторону, чтобы проследить за происходящим. Кольт появляется рядом со мной.

— Что, черт возьми, происходит?

“Пиппа. Что бы ни случилось, берегите ее, — приказываю я.

— Понял.

Роуэн хватает меня, люди вокруг нас толкаются, двигаясь, чтобы посмотреть. Я кладу руку ей на затылок и целую ее крепко и быстро.

— Поверь мне. У нас все будет хорошо.

— Я знаю. — выдыхает она.

Я крадусь за занозой в заднице, миниатюрным детективом, Кольт и Роуэн следуют за мной по пятам. Эта ее вендетта начинает надоедать. У нас нет времени возиться с ней и законом, когда на нас надвигаются более серьезные проблемы.

В отличие от других случаев, когда Пиппа пыталась напасть на нас в ночи боя, на этот раз присутствие ее и ее команды офицеров в форме вызывает хаос. Некоторые прижимаются поближе, чтобы посмотреть, но когда офицеры обращают на них свое внимание, они отступают как один за другим. Посетители, пришедшие посмотреть на насилие и кровопролитие, пытаются спрятать свои лица и уйти. Если их поймают и впутают, это может означать их погубить.

Они толкаются и врезаются в меня, когда я борюсь с массовым исходом, чтобы попасть на ринг. Я стою перед Роуэн, протягивая назад, чтобы ее не растоптали. Кольт подбегает к нескольким людям, пока нам не предоставят широкое пространство, чтобы пересечь комнату.

Я замираю, когда сержант Уорнер встает на нашем пути как раз перед тем, как мы достигаем ринга. Что то не так. Он никогда сюда не приходил. Когда Пиппа проверяет границы дозволенного, мы зовем его, чтобы он приструнил ее.

— Почему ты здесь? — рявкает Колтон.

Его мрачное выражение лица ничего не выдает. — Сотрудничай.

С этим единственным загадочным словом он поворачивается к нам спиной, чтобы встать рядом с Пиппой. Мы с Кольтом обмениваемся взглядами.

Пот стекает по татуированному телу Леви, заставляя татуировку Ворона блестеть в свете ламп. Он обнажает зубы, в данный момент более дикий, чем стабильный. Они должны были позволить ему закончить свой бой.

Пиппа делает знак одному из своих офицеров. Требуется двое из них, чтобы заломить ему руки за спину и надеть на него наручники.

Джуд хватает ее за руку. — Какого черта ты делаешь?

Она игнорирует его.

— Леви Астор, ты арестован, — объявляет Пиппа, перекрывая шум, глаза сверкают триумфом и ненавистью к нам четверым.

Этого, блядь, не может быть.

Леви стискивает челюсти, сохраняя молчание.

— У тебя ни хрена нет, Пип. — рычит Джуд ей в лицо, выворачивая руку. — Ты хватаешься за соломинку, если думаешь, что это сработает.

— Отойди, или я арестую и тебя тоже. Нападение на офицера является уголовным преступлением. Они снова посадят тебя за это. Это разбило бы сердце твоей бабушки, не так ли?

Кипя от ярости, Джуд отпускает ее со злобным рычанием.

Я бросаю свирепый взгляд на Уорнера. Он надевает наручники на другого бойца и зачитывает ему его права. Сделка, которую мы заключали с ним в течение многих лет, явно закончилась.