Анна Валентинова - Академия Беаты. Проклятие любви

Король Марэвэла поздравил Гласа с первой дипломатической победой, а лорд Малхаз хлопнул по плечу и пригласил в столицу Империи, для урегулирования некоторых скользких моментов между королевством и Империей.

– И я стал героем дня, – торжественно закончил рассказ о событиях Глас, развалившись на кровати в комнате Беаты. – И жду всяческого восхищения и поклонения своей персоне.

Беата улыбнулась, подошла к нему и нежно поцеловала в губы, пристроившись рядом.

– Как ты догадался найти такое простое и оригинальное решение?

– Я предполагал, что принцип владения землей только аристократией и богатыми людьми будет неприемлем для Союза городов. Когда я учился в юридической Академии, я изучал их земельное право. Оно сложное, обширное и очень запутанное именно из-за того, что земля может свободно продаваться и покупаться кем угодно, без первоочередного права каких-либо лиц. Сюда же входит недвижимость в городах и деревнях. У них очень развита судебная система, много адвокатов и нотариусов, именно потому, что каждый день совершается масса сделок по недвижимости. И разрушать свою налаженную систему ради принципов элитарности и привилегированности чужих государств они не стали бы.

Тут Глас спохватился, что, кажется, увлекся и прочитал Беате маленькую лекцию по праву. Но она была не против. После королевского обеда она успела прогуляться по дворцовому саду, в котором, благодаря более мягкому климату, деревья и кусты стояли в желто-красной листве, и поговорить с Мортером. И теперь ей хотелось просто сидеть и слушать Гласа, который с горящими глазами рассказывал о принципах владения землей в их королевстве.

– Поэтому мы договорились, что на территории за Срединным морем мы будем руководствоваться принципом равенства, с поправкой на семейное право, – торжественно закончил Глас.

Беата захлопала в ладоши:

– Браво! Я бы прямо сейчас поставила тебе зачет, если бы была преподавателем права!

Дан радостно улыбнулся и быстро затащил Беату к себе на колени.

– Ты можешь выразить свое восхищение другим способом, – предложил он и попробовал расстегнуть кружевной воротник. К его глубокому сожалению, под ним оказалася ткань лифа – платье было скроено без всякого декольте.

– Знаешь, меня терзает диалектическое противоречие, – задумчиво проговорил он, оглядывая Беату. – С одной стороны, это платье меня устраивает целиком, особенно рукава и район груди. С другой, – теперь к тебе вообще нельзя подступиться! Это не платье, а какой-то бастион!

– Кстати, о бастионах! – вспомнила уже сомлевшая девушка. – Что вы решили насчет экспедиции?

– Это последний, секретный пункт нашего договора.

– Не проблема.

Беата щелкнула пальцами и по ушам любовников ударила тяжелая ватная тишина – сработало заклинания неслышимости.

– Совет Ордена Высшей магии выберет самых опытных и достойных магов и через неделю – общий сбор в порту Союза вольных городов – Зейбаргане, начальной точке путешествия.

– Мы поплывем на корабле?

Глас вздохнул и ласково взял Беату за плечи и обнял.

– Солнышко мое, участников экспедиции будет определять только Совет. Я изложил Мортеру свои соображения, почему тебя стоит взять и, кажется, он им внял. Но решать будет не он.

Девушка крепко ухватилась за Гласа, как будто утопающий за соломинку.

– Пообещай, что с тобой ничего не случится, если ты поедешь один!

Он поцеловал ее в шею, нежно и бережно провел пальцами по щеке и ответил серьезно:

– Я сделаю все, что в моих силах.

Эти слова Гласа не выходили из ее головы весь вечер. И пока горничная переодевала ее для вечернего ужина и бала, облачая в последнее нарядное платье, сшитое для Беаты в Галеасе. И пока ее заново причесывали и поправляли макияж. И даже на торжественном ужине, где присутствовала семья Гласа – все Глотхорны в полном составе, она была задумчива и сосредоточена. Поэтому знакомство с его родителями она перенесла легко и, как потом признался Дан, поразила всех своим изяществом и манерами.

Наверное, перед потенциальной смертельной опасностью военного похода, реакция мамы Гласа – леди Лавинии на ее фамилию Черноус показалось ей даже не стоящей внимания. Хотя в другой раз она бы внутренне сжалась и весь вечер переживала бы, что леди Глотхорн общалась с ней подчеркнуто вежливо и сухо, в отличие от своего супруга, который был искренне рад знакомству с девушкой сына.

Все эти аристократические ужимки, ее собственные переживания насчет социального неравенства их пары, ее досада, злость и обида на Дана показались ей мелкими и неуместными по сравнению с будущей опасностью. И ей было бы в тысячу раз легче, если бы она поехала с ним и смогла бы защитить в случае опасности!

На балу ей не пришлось отбиваться от сановитых ухажеров. Всем ее вниманием безраздельно завладел Глас. Все танцы она танцевала только с ним. И от исполнения этой мечты, ее первого новогоднего желания, ей опять хотелось плакать. Поэтому она много смеялась и шутила, загоняя собственную тревогу глубоко внутрь, не давая той испортить собственный праздник и себе, и новоявленному принцу.

В тишине ночи их объятия были жаркими и торопливыми, а страсть – неистовой и неослабевающей. Раз за разом соединялись их тела в попытке обрести высшее блаженство, и каждый раз, получив его, они не могли разомкнуть переплетение рук и ног. В какой-то момент, когда Беата задыхалась от переполнявшей ее страсти и неги, она ощутила, что сердце ее раскрылось и приняло этого нахального смазливого принца в себя.

Она снова полюбила. И осознание этого наполнило ее ужасом и счастьем. Ужасом оттого, что все это могло закончиться точно так же, как ее первая любовь. И кто знает, выдержит ли она второй удар? Счастьем, потому что пока они были вместе. И это огромное, переполнявшее счастье вырвалось на волю и унесло Беату с собой, как огромный поток воздуха уносит маленькую былинку.

Глас ласково и нежно поцеловал ее и, обессиленный бесконечным страстным марафоном, лег рядом с девушкой. Через минуту он уже крепко спал. А Беата, переполненная осознанием своего счастья, долго смотрела на его прекрасное лицо, освещенное неровным светом свечи, и почти обреченно прошептала:

– Я люблю тебя, мой принц.

С утра все завертелось кувырком. Не успели любовники спокойно попить чаю в тишине спальни, как Беату вызвал «на ковер» главный магистр Ордена Высшей магии Торнайк Тарэл. Причесываться и одеваться пришлось наспех, и вскоре девушка на негнущихся ногах подошла к кабинету дворцового мага.

Она впервые видела главного магистра Ордена и от смущения и страха толком ничего не сумела рассмотреть, кроме проницательных глаз и глубоких морщин, изрезавших лицо.