В плену их желаний
Иллюзия, что она не может ничего контролировать, отменно работает.
Алекс доводит её до грани языком, замечает, как она вжалась лицом в постель и снова тянет за волосы, заставляя запрокинуть голову.
Будто бы говоря этим, что ей не стоит пытаться больше прятаться от него.
Он входит медленно, давая Ханне привыкнуть к себе и одновременно вводит во влажное, горячее влагалище, мягкую, стимулирующую игрушку.
– Ты думаешь, раз я шлюха, то могу кончать только от двойного проникновения?! – вскрикивает Ханна, не ожидающая подобного. Без понятия вообще, откуда и что он достал.
– Я /знаю/, что ты можешь, что угодно, – горячий шёпот на ухо.
Он обхватывает горло ладонью, сдавливая, вбивается в неё так, что Ханна раз в несколько мгновений будто бы проваливается в мягкую, розовую вату.
Он душит и ослабляет хватку каждый раз, когда это может навредить, чувствуя её желания так же отчётливо, как свои.
И прекрасно балансируя.
Ханна стонет, от поцелуев каждый раз замирает сердце, словно ей шесть.
…Эм, ну ладно, загнула.
Шестнадцать. Да, шестнадцать. Так нормально.
Выдерживать его напор становится совсем тяжело, когда Алекс меняется с ней местами, перекручивая верёвку. Он крепко обнимает, продолжая резко двигаться, в то время как Ханна сверху едва держится и, наконец, чувствует облегчение…
– Я, кажется… Даже обоссалась от такого счастья.
– Это называется струйный оргазм, детка, – усмехается он.
– То есть мне не нужно от неловкости прятать глаза?
– Неа.
***
Ну а что?
Кто сказал, что количество партнёров влияет на качество секса?
В «Магнолии» Ханне мало кто по-настоящему нравился.
– И всё же, у тебя только на задницу что ли встаёт? – звучит её голос под уютное утро, когда они разморённые ложатся в свежую постель, чтобы восстановить силы.
Алекс обнимает её.
– Тебе плохо было?
На это ответить нечего.
Ничего ироничного.
И Ханна засыпает в его руках, переполненная мыслями о новой жизни, путешествиях, опасных приключениях, где она будет соблазнять богатых простофиль и очаровывать коллег-ловкачей, заставляя Алекса нещадно и забавно ревновать.
И он будет мстить ночами, связывая её и отнимая любой контроль.
Идеально.
***
Впервые за долгие годы Френк засыпает в одной постели с женщиной.
Будет лучше, если он не оставит Лейлу одну. В конце концов, больше некого охранять. Его ценнейшего хамелеона никто не украдёт. Никто не узнает о драконе в котельной. Все магические следы стёрты.
И сам он опустошён настолько, что сойдёт за обыкновенного человека.
Помощнику уже отдан приказ закрыть «Магнолию» на несколько дней и принимать только тех, у кого была оплаченная запись.
Девочки решили, что хозяин в кое-то веке их пожалел.
Глупости.
***
Лейла просыпается поздно, организму нужно было десять часов для того, чтобы хоть как-то прийти в себя после пережитого.
Первое, что она видит перед собой – измождённое лицо Френка с задумчивым выражением, будто прямо сейчас он размышляет о том, не задушить ли её во сне.
Что ж, вовремя проснулась, как говорится.
– Где мои деньги? – Лейла облизывает губы полусухим языком и морщится.
Горло болит так же, как и всё тело, словно её перекрутили через мясорубку и слепили заново, пить хочется до одури… и Френк протягивает ей стакан с минералкой.
– Спасибо.
Он продолжает странно её рассматривать.
– Что не так?
Френк выдаёт фразу так, будто ему физически больно говорить:
– Выходи за меня.
– Что? – Лейла закашливается и роняет стакан с недопитым глотком воды. Стекло разлетается по полу.
– У меня есть кое-какие связи, кое-какие деньги. Выйдешь за меня, получишь больше, чем просто сумму, чтобы начать новую жизнь. Есть место, куда я… – «хотел отвести жену незадолго до того, как она умерла», – хорошее место. Под другими именами никто нас не узнает, сможешь играть в театре. Если пойдёшь в кино, тебя могут узнать… Хотя, если это будут паршивые теле-сериалы…
– О чём ты вообще говоришь, Френк? – она прислоняется к стене, будто стремясь спрятаться от его взгляда. – Ты собираешься бросить «Магнолию»? Сбежать? Что-то случилось?
– Ты согласишься или нет?
Зовёт замуж после того, как наблюдал её под десятком мужчин?
Ей становится дурно от этой мысли.
Вот же…
– Старый извращенец!
Френк ухмыляется:
– Не так уж я и стар, порох ещё есть…
– Я-я не понимаю.
Он расхаживает по комнате из стороны в сторону.
– У нас не так много времени. Я просто понял, что ты… привлекаешь меня, а такого со мной не было давно.
Лейла высовывает язык.
– Мы могли бы поладить, девочка. Тебе нужна защита, а мне шанс на новую жизнь.
– Ничего мне не нужно! Френк, какого вообще хрена происходит?!
Он закуривает.
– Не нужно?! – из ноздрей выпускает дым, хмурит кустистые брови, едва ли не плюётся. – Ты согласилась переспать с табуном мужиков за деньги!
– Это ты мне предложил!
– А в следующий раз тебе предложит кто-нибудь другой! Я такие истории вижу сплошь и рядом, дорогая. Ты быстро истаскаешься и станешь никому не нужной, дешёвой проституткой.
– Я. Буду. Актрисой.
– Не смеши… Ладно, я думаю, у тебя может получиться. Но тебе нужна поддержка опытного мужчины.
Лейла прячет лицо в ладонях и нервно смеётся.
– Быть содержанкой? Я думала об этом… Я молода и красива, и уж точно могу найти себе кого-нибудь получше старого хрыща!
Френк сдерживается, чтобы не ударить её.
– Это правда, – напирает он. – Но кто возьмёт тебя замуж потом? Какая у тебя будет репутация? Мужчины получше будут только трахать тебя и платить за шмотки и бусы, а когда ты надоешь сбагривать кому-нибудь другому, менее богатому. И через лет десять ты будешь облизывать член последнего помощника своего первого папика. Я же тебе предлагаю стабильность и хорошую репутацию замужней женщины. Которая тем не менее строит карьеру и не сидит целыми днями дома, листая журнал «Тысяча и один рецепт пудинга…». Даю тебе пять минут на размышление.
