Почти родные

— Я хочу на танцпол. Давай спустимся на первый этаж, — прошу я, сидя на коленях у Андрея.

Он вопросительно изгибает бровь:

— Зачем?

— Я буду у барной стойки наблюдать за тобой, а ты будешь танцевать в толпе.

— Подобного до тебя мне никто не предлагал, — усмехается Андрей.

— Ну чего тебе стоит подвигаться в толпе? Пошли!

— Давай на берегу договариваться. Что я должен делать?

Ковалёв, кажется, догадывается о моих скрытых намерениях.

Я в восторге от того, что Андрей сегодня выполняет практически все мои желания. Правда, секса в клубе, сказал, он не допустит, ограничимся лишь поцелуями. Губ почти не чувствую! Поэтому нужно заняться чем-то еще, иначе Ковалёву придется нарушить свое слово.

— Когда к тебе будут подходить девушки, ты их не отшивай. Мне нужно закрыть один детский гештальт, — начинаю издалека.

— У тебя мазохистские замашки, ты в курсе? — смеется Андрей.

— Ты сделал такой вывод, потому что я кайфую, когда ты шлепаешь меня по заднице и душишь во время секса? Вообще-то я ни с кем подобным не занималась… — намеренно провоцирую.

Только прилетает все равно мне.

Ковалёв обхватывает мои ягодицы руками и вжимает в свой стояк. По телу вновь несутся мурашки и дрожь. Если немного поерзать на эрекции Андрея, то я кончу. Но хочу с ним вместе. До громких стонов, кожа к коже. Однако кое-кто другого мнения.

То ли Андрей чувствует, что я на грани, то ли намеренно хочет, чтобы кончила, но он опускает руку и трогает меня через трусики, нажимает на клитор и массирует его до тех пор, пока я не рассыпаюсь на мелкие частички в его руках. Трясет так, будто я в смертельной лихорадке!

— Такая ты красивая... — Андрей впивается в мои губы.

Не знаю, кто кого сведет с ума, но я точно близка к помутнению рассудка.

— Ну что? Теперь на танцпол? — Он отстраняется от меня.

— Нет. Теперь мне нужно прийти в себя.

— Имей в виду, разнимать женскую драку в мои планы не входит, — предупреждает Андрей.

Я утыкаюсь в шею Ковалёва, пряча от него улыбку, и дышу им. Господи, ну какой он восхитительный. И сам, и его запах.

Мы спускаемся по лестнице на танцпол. Ноги не слушаются, в голове вата. Я заказываю безалкогольный коктейль и наблюдаю за Андреем.

Пластичный, сексуальный, красивый, раскрепощенный. Даже не удивляюсь, когда рядом с ним оказывается девушка. И не одна, а сразу две! Виснут у Андрея на плече по очереди, что-то шепчут на ухо. Щеки обдает жаром, в грудь вонзается игла ревности, когда представляю их втроем. Обязательно потом поинтересуюсь, был ли у Ковалёва подобный опыт. Хотя и не знаю, зачем мне эта информация и что я с ней буду делать.

Выжидаю пару минут. На большее меня просто не хватает. Взяв сумочку, иду в толпу. Подхожу к Андрею и обнимаю его. Каждую из девиц меряю ненавидящим взглядом. Полапали моего мужчину, и хватит. Хорошего по чуть-чуть.

— Он со мной, — заявляю двум дылдам. Голос непривычно звенит от злости и раздражения.

Ковалёв кладет руку мне на поясницу, привлекая к себе. Дергает плечом перед девчонками в извиняющемся жесте, мол, всё так, и уводит меня в сторону. Но я противлюсь. Хочу отточить словесное мастерство по отшиванию длинноногих шпал. Жаль, Андрей не дает это сделать.

— Да угомонись же ты! — произносит громко, слегка встряхивает и накрывает мой рот своим.

Это немного остужает пыл. О клеящихся к Ковалёву девочках я уже не думаю.

— Ты всё испортил, — шепчу, когда Андрей отпускает.

— Я тебя спас. Катя и Света — мастера спорта по легкой атлетике.

— Ты раньше встречался с ними? — Ревность обжигает с новой силой.

Ковалёв улыбается.

— Что смешного я спросила?

— Меня забавляет твоя ревность. Так вот какой детский гештальт, я не ошибся? Оттаскать за волосы какую-нибудь из понравившихся мне девчонок?

— Почти.

Рассказываю о том дне рождения, когда Ковалёв все внимание уделял приглашенной им на праздник девочке, а на меня даже не смотрел. Улыбка на лице Андрея становится шире.

— Неожиданно. Получается, ты с того самого дня запала на меня?

Кажется, я слышу нотки довольства в его голосе.

— Не знаю, в какой момент это произошло, — отвечаю серьезно, разглядывая цепочку на шее Андрея. — Но недавно я споткнулась о свои чувства к тебе. Подниматься и отряхиваться от них не хочу.

— Споткнулась, да?

— Про подниматься, конечно, спорно, — начинаю заигрывать. — На колени я все же встала. И мне это очень понравилось.

За грудиной сжимается, когда Андрей смотрит так, будто и впрямь готов съесть.

— В таком случае я упал грудью на камень, и тот вонзился мне прямо в сердце.

Щемит внутри. Меня будто всю ломает от осознания, как глубоко я увязла.