Бесчувственные сердца (ЛП) - Слоан Харпер

— Она здесь, детка.

Я одариваю его широкой улыбкой и поворачиваюсь, чтобы ещё раз взглянуть на потрясающий вид, а затем направляюсь в дом, держа его за руку. Джим вьётся возле моих ног, заставляя меня смотреть на него сверху вниз и смеяться, но лишь до тех пор, пока я не слышу, как шипит Дуайт, демонстрируя своё злобное отношение к окружающему миру. Неудивительно, ведь рядом с ним на диване сидит та, что так похожа на его раба-человека, которого он так любит мучить. Я не отрываю глаз от рыжего зверя, получая нелепое удовлетворение, когда он переводит свой кошачий взгляд с Лондон на меня и обратно, не понимая, что происходит.

— Кажется, мы сломали твоего кота, — тихо смеётся Лондон.

— Он всё равно был бракованный, — ворчит Торн, провожая нас в комнату.

Торн опускается в роскошное кресло и притягивает меня к себе на колени. Его рука мгновенно перемещается на мой живот. Пока еще нет внешних признаков того, что там растёт малыш, но он всегда касается моего живота, когда рядом со мной.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я Лондон, накрывая его руку своей.

Она пожимает плечами.

— Физически лучше. Иногда еще больно, но я больше не принимаю лекарства, так что это уже кое-что.

— А морально?

— Доктор Харт помогает с этим. Спасибо, что познакомила меня с ним.

— Лон, — шепчу я, наклоняясь вперёд.

Этот разговор прокручивался в моей голове две недели, но когда она позвонила вчера вечером и спросила, может ли приехать, то упомянула, что они с доктором Харт говорили о её страхе, что я буду винить её. Я знала, что пришло время поднять этот вопрос.

— Ты знаешь, что я не виню тебя, не теперь. Ты была жертвой. Я не держу на тебя зла, и ты не должна держать зла на себя.

— Я была слабой. Я оказалась по уши в дерьме ещё до того, как осознала, что тону. Я всё думала, что найду выход, но так и не нашла.

— Больше нет, Лондон. Это больше никогда не повториться. Ты спасала меня. Раз за разом. Теперь наша очередь спасать тебя, — она вытирает слёзы, качая головой и не понимая. — Я знаю, ты сказала, что не хочешь здесь оставаться. У Торна есть поместье в горах. Мы хотим, чтобы ты переехала туда, выбралась из дома, в котором жила с ним, и начала чувствовать себя в безопасности, пока выздоравливаешь. Ты будешь не одна. Там есть гостевой домик, где будет жить один из его охранников. Просто на всякий случай, чтобы напомнить, что теперь ты в безопасности. Семь лет ты меня спасала. Теперь моя очередь. Столько, сколько потребуется.

— Ари, — шепчет она, оглядываясь на Торна. — Я не могу это принять.

— Можешь, — вмешивается Торн, мой властный мужчина.

Искра загорается в её глазах, когда она смотрит на него.

— Знаешь, ты очень любишь командовать.

Я подпрыгиваю у него на коленях, когда он смеётся.

— Очень любит командовать.

Он смеётся ещё громче, и я тоже не могу не улыбнуться.

— Ты мне ничего не должна, Ари. Ты ведь знаешь это?

Я похлопываю Торна по руке, намекая, что хочу встать. Он ворчит себе под нос, но отпускает меня. Я делаю два коротких шага к дивану и опускаюсь рядом с сестрой. Я беру её руки в свои и смотрю ей в глаза.

— Я думала, что потеряла тебя навсегда. Думала, ты меня ненавидишь. Ещё до того, как всё это случилось, я считала, что уже никогда не верну свою сестру обратно. Я понятия не имела, что ты отдаляешься, потому что он уже год причинял тебе боль. Ты застряла с чудовищем, а я всё это время ужасно думала о тебе. Ты можешь считать, что я ничего тебе не должна, но, Лондон, я должна тебе всё. Ты многим пожертвовала ради меня, и благодаря этому я встретила его, — я указываю на Торна. — И теперь у меня есть любимый мужчина, который подарил мне ребенка, — я прижимаю обе руки к животу. — Я обязана тебе всем.

Мы обнимаемся, и обе плачем.

— Если ты и дальше будешь заставлять мою девочку плакать, нам, возможно, придётся кое-что пересмотреть.

— Ой, замолчи, — смеюсь я, хватаю подушку и швыряю в него.

— Семья заботится о семье, Лондон. Мы бы не хотели, чтобы ты была где-то ещё. Я понимаю, что ты меня не знаешь. Но я должен сказать тебе, что перед тем, как всё это случилось, я наговорил тебе всякого дерьма, поэтому прости меня за это. Мне нужно, чтобы ты знала, как я сожалею.

Она отмахивается от него.

— Ты мог бы сказать что угодно, ведь ты защищал мою сестру. В одном телефонном разговоре ты продемонстрировал мне, что она была с тем, кто действительно достоин её. Это не то, о чём стоит сожалеть.

Я наблюдаю, как шевелится его горло, когда он сглатывает. Я знаю, что он боролся с этим, понимая, в какую ловушку попала Лондон, просто играя роль своего кукловода. И звонок, который он тогда совершил, заставлял его чувствовать себя ещё хуже.

— Тем не менее, я сожалею о том, что сказал. Мне жаль, что я сделал это.

— Извинения приняты. Я больше ничего не хочу об этом слышать. Ты больше не мог ничего сделать, но, Торн, мы всё выяснили. Мы больше никогда к этому не вернёмся. Договорились?

— Ты будешь такой же несносной и доставлять мне головную боль, как и твоя сестра?

Она смотрит на меня, и моё сердце переполняется счастьем оттого, что она — сестра, с которой мы росли не разлей вода — вернулась в мою жизнь.

— Возможно и хуже, — она смеётся.

Когда глубокий смех Торна смешивается со смехом Лондон, я подхватываю его и присоединяюсь к ним, весь мой мир возвращается, и последний недостающий кусочек встаёт на место.

Моё сердце полностью проснулось, переполненное и разрывающееся от эмоций.

Моя сестра вернулась, исцеляясь и становясь сильнее с каждым днем.

Мужчина, ради которого я живу, улыбается мне с сердечками в глазах и исполняет все мои мечты, которые, как я думала, были потеряны навсегда.

Наш малыш в безопасности, здоровый, растёт внутри меня.

Моё сердце больше не бесчувственное.

Нет.

Теперь оно бьется ради всего этого.

Эпилог

— Я похожа на кита.

Пайпер смеётся, а потом начинает запихивать в рот чипсы. В самом центре «Тренда». Полностью нарушая правило «никакой еды в торговом зале».

В любом случае, я не могу ей его навязать. Я смеюсь про себя, затем беру буррито, которого жаждала всё утро, со стеклянной витрины у кассы и запихиваю его в рот, постанывая, пока жую.

— Это действительно тревожит, когда у тебя на лице написано, что ты получаешь оргазм от еды. Сколько ещё осталось до рождения ребенка Х-Мэна?

Я вытираю рот, проглатывая кусочек.

— Ещё месяц.

Она смотрит на мой живот, склонив голову набок.

— Если твой живот станет ещё больше — ты лопнешь.

— Ой, заткнись!

— Видела бы ты её сегодня утром в подсобке, когда она проводила инвентаризацию новых товаров. Ручка, которой она писала, упала со стола, и она потратила добрых десять минут, пытаясь поднять её. Но лучшая часть была, когда ей надоело пытаться, она пошла за новой ручкой, но уронила и её.

Я резко поворачиваю голову в сторону сестры и прищуриваюсь.

— Ты не должна была об этом рассказывать! Это была моя минута позора.

— Точно, — смеется Лондон.

Я притворяюсь раздражённой, но видеть её смеющейся вот так, почти беззаботно, это прекрасное чувство. Для неё это был долгий путь, но она движется вперёд, и она не одна. Думаю, когда она начала работать в «Тренде», всё действительно изменилось. По крайней мере, именно тогда я заметила в ней перемену. Возможно, она никогда не вернётся к той девушке, которой была раньше, но она никогда не останется без поддержки, которой она так долго была лишена.

Она всё ещё живет в доме Торна в горах. Недалеко от нас, всего в нескольких минутах езды, но достаточном расстоянии, чтобы вновь обрести себя. Ну, по крайней мере, начать. Один из парней Торна всё ещё живет рядом, в гостевом домике. И я не могу избавиться от чувства, будто между ними что-то происходит, но сейчас я не собираюсь задавать вопросы. Она счастлива, и это всё, что имеет значения.