Омский горячий твой (СИ) - Дюран Хельга

– Гле-е-еб! – громко зовет меня жена.

Я убавляю звук на телеке совсем. Я весь – внимание!

– Слушай, малыш, – как-то слишком добренько и слащаво говорит мне Алена. – Может быть ты сходишь за вином пока? Посидим, поговорим, как цивилизованные люди? Столько времени не виделись... Мне, вот интересно, как ты жил все это время. Как там Софочка? Насосала на часы? Или только на очередной браслетик?

Чё-то задумала, сучка. Напоить меня и соблазнить? Я столько не выпью, но от вина я всегда добрею. Да  и жрать уже охота так, что сил никаких нет.

Один плюс в этом доме – алкомагазин прямо на первом этаже, так что и идти не далеко. Да и поговорить не помешает. Может быть миром все решим? Напьется и станет более сговорчивая.

Конечно же я иду. Бегу! Беру сразу два пузыря, чтобы потом опять не бегать.

Когда я возвращаюсь, моя женушка уже накрывает на стол.

– Спасибо, Глеб, – она протягивает мне штопор. – Теперь хоть стол у меня есть. Есть где гостей принимать.

Гостей? Каких еще гостей? Меня что ли? Я не в гостях тут. Я дома вобще-то!

Или она других мужиков имела в виду? А раньше как ели? На полу? Или сразу диван раскладывали? Или даже не раскладывали, так невтерпеж было?  От мысли, что Алену кто-то загибал раком прямо на этом самом диване, у меня штопор в руках гнется.

Когда я стал таким ревнивым? Это же, как минимум, невыносимо! Сначала думаешь, потом додумываешь, потом сам же и бесишься. Это все Алена! Это я из-за нее такой стал. Разведусь, и все закончится. Сущее безумие, которым я сам себя пытаю!

Наливаю нам по бокалу вина. Алена вытирает руки и подходит.

– За что пьем? – интересуюсь я.

– За нас! – произносит банальщину Алена и чокается со мной.

Нет больше никаких НАС. И не было никогда, но пока все не съем, ссориться с женой мне не с руки. Драться с Аленой за кусок жаренного мяса – это уже не айс.

Вино приятно растекается по желудку, наполняя его теплом. Я выпиваю до дна  и заставляю Алену сделать так же. Я же ее напоить хочу.

Эх! Жаль бумаги я не распечатал. Даже подсунуть ей нечего в случае ее капитуляции.  Надо было лучше готовиться. Ну хотя бы она напьется и правду мне расскажет про них с Романовым. Надоело уже ее нелепые оправдания слушать.

Наконец все готово, и мы садимся. Слежу, как Алена раскладывает еду по тарелкам, вдруг подсыплет чего. Слабительного, например. Вроде ничего подозрительного не замечаю. Ну вот, я уже не просто псих, я уже шизофреник или параноик.

Пьем, едим и молчим. Я не знаю, что говорить, потому что ужин супер!  Моя жена просто шеф-повар какой-то. И вкусно, и красиво, и стол сервирован – не придерешься. Она еще и хозяйственная? Одно дело, когда тебе повар готовит, а другое – любимая женщина. Это особая приправа.

Мне становится грустно. Жаба придушила. Такую бабу другому отдавать -  кощунство. Интересно, какие у нее еще таланты есть? Сосать научилась? Дырочка узкая еще?

Господи, да что у меня все мысли постоянно к ее дыркам сводятся? Потому что так и не оттрахал я ее, как мечтал...

Так и не получил от нее, чего хотел. А так хотел, что до сих пор не успокоился.

– Кхм. Спасибо, дорогая, очень вкусно, – неожиданно для  самого себя, делаю ей комплимент.

– Пожалуйста! – рассеянно отвечает Алена. – Глеб, ты надолго вообще? Или уедешь сразу, как развод получишь?

– А ты как хочешь?

– Я не хочу, чтобы ты уезжал, – грустно ковыряясь вилкой в тарелке ответила Алена. – Ну, точнее, я хочу чтобы ты забрал меня обратно, и мы были вместе.

– Я смотрю, ты и тут неплохо устроилась. – Мы допили первую бутылку. – Зачем тебе Москва? Тебе же там не нравилось...

– Ну... я не надеюсь, что ты останешься в Омске, поэтому так говорю. Почему мы не можем начать все с начала, Глеб? – В ее голосе столько отчаяния, что оно перекликается с моим. -  Я пыталась тебя забыть. Долго пыталась... Но у меня ничего не получилось. Я люблю тебя так же, а может быть еще сильнее. И теперь, когда ты приехал... – Алена замолчала и отпила из своего бокала. – А ты? Неужели ты больше ничего не чувствуешь ко мне? Неужели ты приехал, только из-за денег?

У меня сердце сжалось, а разжиматься не спешило. Конечно из-за денег я приехал. Ну, и чтобы на место ее поставить. А где это ее место? Оно внутри меня, под кожей печет, все кишки выворачивает.

Алена так искренне произнесла эти слова, что я поверил ей. Мне хотелось ей верить. Осталось в ней еще что-то от той маленькой девочки, которая увезла с собой мое сердце, а теперь она ковыряет в нем, как в мясе в своей тарелке. По кусочку отрезает и ест. Сожри ты меня уже, Алена!

Надо что-то ответить. Не хотел ее обижать. Нужно было как-то донести до нее, что было у меня на душе. Там творился такой раздрай, что я сам не мог понять, что я чувствую, что думаю, чего хочу...

Я запутался. Сам в себе запутался. Все смешалось во мне. Тогда, сейчас...

Больно. Как же больно!

– Милая, – начал я. – Я тоже тебя не забыл. Вначале я не мог приехать, поверь мне, а потом мне стало стыдно и страшно. Я почувствовал себя ненужным и брошенным. По-бабски, конечно, это, но было обидно. А потом... Я понял, что уже все потеряно... Я же все понимаю, Алена. А потом тебя увидел.. Но Романов... Романов – это пиздец!

– Ты меня любишь, Глеб? – с придыханием спрашивает она.

– Блядь, да! – зубами вырывает она признание. – Да, Алена! Не хочу я тебя любить! Сил нет уже! Но врать не буду.

– Тогда почему ты мне не веришь?

– Потому что я не лох тебе какой-то! Мне не 15 лет, Алена! У меня просто шторки опускаются при упоминании его имени! Я больше не хочу пропускать свое сердце через мясорубку! Будет лучше, если мы разведемся мирно и быстро. Если тебе, действительно, все равно на мое имущество, подпиши документы! Отпусти меня! Если любишь, отпусти!

– Это твой статус ВК? – ржет Алена.

Тварь! Я ей тут душу выворачиваю, а она ржет?

Я злюсь и замолкаю.

– Знаешь, Малиновский, я же все-таки у тебя много чему научилась, – говорит Алена протягивая мне вторую бутылку вина, чтобы я ее откупорил.

– Ха! И чему же?

– Когда чего-то очень сильно хочешь, надо идти напролом, сносить бошки и перегрызать глотки! Землю грызть, но добиваться задуманного! – У меня чуть штопор из рук не выпал. Ну ничего себе она заговорила! Изменилась моя девочка. Повзрослела, поумнела... Стала сукой в квадрате. – Я не дам тебе развод, Глеб! Мне не нужны твои деньги! Имя твое не нужно! У меня все это уже есть. Я тебя хочу, Глеб! Как мужика хочу, как мужа, как отца моих детей! Детей хочу! От тебя!

– Что? Да ты чокнулась?

– Что слышал! Думай что хочешь! Может быть и чокнулась... С такой жизнью, Глеб, и не так чокнешься! Ебанешься!

Некоторое время мы снова молчим. Я обдумываю то, что мне наговорила жена, и мне становится тоскливо. Алена поднимается с места, подходит и обнимает меня со спины. Не могу ее оттолкнуть. Сам хочу, чтобы обняла. И мне так хорошо! Так уютно от этого простого объятия. Я закрываю глаза, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Где мой беспринципный мужик? Чего он там затих? Дрочит что ли? Эй, козлина! Скажи мне что-нибудь? Скажи, что наши денежки того стоят?

– Какой же ты упрямец, Малиновский, – тихо говорит Алена, облизывая мою шею, отчего у меня дыхалку перехватывает. – Снова втемяшил себе в голову сивый бред! И ты поплатишься за свое упрямство! Это я тебе обещаю! – Алена целует меня между лопаток, а у меня муражки побежали. – Ты же, Глеб, еще не знаешь, кто нас будет разводить? – Продолжает томно говорить Алена, а ее руки забираются мне под футболку. Член подпрыгивает, натягивая штаны. – Юсупова. О.В. Знаешь такую?

– Бля-я-ядь! – рычу я.

Я подскакиваю со стула и гневно смотрю на Алену. Это очередная засада! Понятно же на чьей стороне будет судья! Вот же черт! Это точно карма!

– Ты издеваешься? – Сдерживаюсь, что бы не орать. – Ты же сказала, что тебя деньги не интересуют? К чему все это?