Огонь в его ярости (ЛП) - Диксон Руби
Я хочу, чего угодно, только не этого.
Это… одна из самых невероятных вещей, которые я когда-либо испытывал. Это почти, как если бы мой член снова оказался в ее влагалище, такая она горячая и влажная. Но вместо неумолимого тугого сжатия ее влагалища я чувствую скользкое скольжение ее языка по нижней части моего члена, щекотание ее губ на моей коже, всасывание ее рта, когда она пытается взять меня глубоко. Это совсем другое, и это чрезвычайно приятно.
Нет, нечто большее. Это интенсивно и может разрушить самоконтроль мужчины за считанные вдохи, особенно когда она издает эти тихие звуки, когда сосет меня. Эми показывает, что для нее нет большего удовольствия, чем взять меня в рот, и это только делает мой член тверже. Я хочу погрузиться в сладкое тепло ее рта, трахнуть его так, как я трахаю ее влагалище, но я не осмеливаюсь. Я принадлежу ей, чтобы заявлять на меня такие права.
Эми стонет и поднимает на меня взгляд, одновременно засасывая меня глубже в свой рот, ее рука обхватывает корень моего члена. Видеть ее в таком состоянии почти невыносимо. Мое дыхание с шипением вырывается из моего тела, и мой мешочек сжимается, как будто я вот-вот изольюсь, и я быстро снимаю ее со своего члена. Это слишком быстро, слишком скоро.
Она бросает на меня обиженный взгляд, когда я оттаскиваю ее. «Я сделала что-то не так?»
Я качаю головой и тяжело дышу. «Это невероятно. Это уже слишком. Я изольюсь тебе в рот, если потеряю контроль».
«Хорошо. Это то, чего я хочу». — Она снова опускает голову.
«Нет, мой огонь, подожди».
«Нет, — упрямо говорит она мне. — Позволь мне любить тебя вот так. — Ее рот снова опускается на мой член, а рука сжимает мой ствол. Она снова сосет меня, дразня своим языком, а затем берет меня глубоко, так глубоко, что я чувствую, как задняя стенка ее горла прижимается к головке моего члена. — Почувствуй, как мне приятно вот так прикасаться к тебе».
«Я не могу». Если я прикоснусь к ее мыслям подобным образом, я взорвусь.
«Тебе не нравится? — она уговаривает. — Вид того, как я беру тебя в рот? Ощущение моего языка? Мои руки? То…»
Я рычу и снова запускаю руку в ее волосы, мои бедра непроизвольно подаются вперед, как будто у моего тела есть собственный разум. Я чувствую, как она ахает от удивления, когда я с силой вонзаюсь в ее рот, но затем она стонет на моей длине, и ее возбуждение наполняет воздух сладостью. «О, — она стонет, как про себя, так и вслух. — Сделай это еще раз, Раст. Мне это нравится».
Я ни в чем не могу отказать своей паре. Со стоном я отодвигаюсь назад, а затем снова толкаюсь в ее рот, осторожно, чтобы не навредить ей своей силой. Ее глаза закрываются от блаженства, и она крепче обхватывает меня губами. Ей это нравится так же сильно, как и мне. Я стискиваю зубы, полный решимости не выплеснуться слишком быстро, и начинаю трахать ее рот своим членом, используя бедра, пока я держу ее голову ровно, чтобы она приняла меня. С такого ракурса — я лежу на спине, а она надо мной — я могу наблюдать за каждым выражением ее лица, и это только добавляет мне удовольствия.
Возможно, даже слишком много. Я чувствую, как мое тело снова напрягается, мой мешочек подтягивается. Я пытаюсь оттянуть ее назад, чтобы продлить удовольствие, но она обхватывает рукой основание моего члена и сжимает, даже когда сжимает рот и сильно сосет, не желая отпускать меня. Мысленно выкрикнув ее имя, я кончаю, изливаясь в ее мягкий, восхитительный рот. Затем она отпускает меня, и когда я выхожу, мое семя стекает по ее губам и языку и вниз по ее хорошенькому подбородку. Это самая дикая и непристойная вещь, которую я когда-либо видел, и я заворожен этим зрелищем, даже когда от моего освобождения у меня перехватывает дыхание. Я лежу, тяжело дыша, в постели, изо всех сил пытаясь прийти в себя от того, как сильно я кончил, даже когда она слизывает каждую частичку моего семени со своего лица.
А потом она одаривает меня самой красивой улыбкой, которую я когда-либо видел. «Теперь я повсюду ощущаю твой запах».
Она — самое совершенное создание на свете. Никогда еще я не чувствовал себя таким довольным, таким умиротворенным. Не имеет значения, полностью ли я дракони или нет. Все, что имеет значение, — это сделать мою Эми счастливой. Низко зарычав, я хватаю ее за талию и переворачиваю на спину на кровати, задирая ее юбки.
«Теперь твоя очередь».
Единственное, что лучше ее вздоха счастья, — это другие вздохи, которые я вырываю у нее мгновениями позже.
Глава 26
Эми
Следующие несколько дней мы проводим каждое мгновение, готовясь к неизбежной конфронтации. Я работаю бок о бок с Гвен, делая все возможное, чтобы успокоить страхи других, когда они поймут, что нет, мы не собираемся уступать тому, чего хотят кочевники. Мы дадим отпор, и для этого мы собираемся использовать дракона. Там много истерии, особенно когда люди видят, как Раст перекидывается в свою боевую форму. Людям требуется время, чтобы понять, что он не собирается хватать их и съедать, независимо от того, сколько раз я успокаиваю их и глажу морду моего дракона, чтобы они знали, что он на нашей стороне.
Это немного раздражает Раста, но он бесконечно терпелив, особенно когда дело касается детей. Как будто он инстинктивно хочет защитить их, и это заставляет мое сердце радостно сжиматься.
Пока мы с Гвен строим планы, Раст выслеживает нескольких коров и приводит их обратно в форт. Его доводы сводятся к тому, что сытые люди сильнее и менее напуганы, и к концу первого дня я вижу, как дети подходят к нему, чтобы попытаться погладить его. Раст слегка взмахивает хвостом, но в остальном не возражает, даже когда маленькие липкие ручки шлепают по его чешуе. Мой милый, терпеливый дракон. Как раньше я думала, что он не мой рыцарь в сияющих доспехах? Как же я была неправа.
Моя роль намного проще, чем у Раста — мы встречаемся с каждой семьей и назначаем им места для укрытия за пределами форта. Если все пойдет плохо, я хочу, чтобы у них была возможность сбежать. Сделаны сумки с припасами, распределено оружие, и мы осматриваем близлежащие улицы пригорода, которые окружают школу, и убеждаемся, что у каждого есть где спрятаться, когда прибудут кочевники.
Все проходит гладко, и я нахожу, что эти люди хорошо работают вместе. Более того, они слушают меня так, словно я — голос мудрости. Мне это вроде как нравится. Странно думать, что я для разнообразия являюсь экспертом в чем-то, а не обузой. Но после последних нескольких месяцев? Я много знаю о драконах.
И после того, как Эмма столкнулась с кочевниками, я знаю, что с ними нельзя шутить. Ты не можешь жить по их правилам. Ты должен действовать быстро и жестко, и ты должен показать им, что настроен серьезно. Я планирую стереть их в порошок и заставить умолять о том, чтобы они никогда не связывались с Гвен и ее крепостью.
Я просто надеюсь, что сестра Гвен все еще жива. Но если это не так, мы можем спасти остальную часть форта.
Теоретически.
Ваан — это еще одна проблема. Хотя дикий дракон слушает Раста, когда тот уверяет его, что мы пытаемся найти его пару, он быстро теряет терпение из-за идеи держаться подальше от Форт-Шривпорта. Я знаю, ему тяжело, потому что у него помутился рассудок, но то, что он появляется посреди собрания кочевников, — это последнее, что нам нужно. Достучаться до него становится все труднее и труднее, и довольно скоро нам придется выяснить, кто его женщина, и посмотреть, как она хочет справиться со всем этим, потому что у Ваана есть только одна цель — его пара, и он не собирается отказываться от нее. Но в самом форте царит такое безумие, что у меня не так много времени, чтобы выяснить, кто она такая.
Если это Даниэла, то у нас будут проблемы, если она не вернется. Но если это Даниэла, то почему он все еще в форте, а не ищет ее у кочевников? Если только он полностью не потерял ее запах и просто продолжает возвращаться к тому месту, где в последний раз чувствовал ее.
